Андрей Громыко - Памятное. Книга вторая
Политических побед, однако, эта партия в последующем не одержала, и случилось это не в последнюю очередь из-за внешних факторов. Следует добавить, что отход Иненю от активной деятельности сделал путь к достижению целей, за которые боролся Ататюрк, еще более трудным, а в связи со вступлением Турции в блок НАТО— особенно трудным.
С официальным визитом в Турцию мне довелось приехать в 1965 году. Сразу же я отдал должное памяти Ататюрка, посетив его усыпальницу и возложив венок у его могилы. Турки свято чтут память Ататюрка. Не встречал я человека в этой стране, который бы не говорил о нем с благоговением.
К этому времени Иненю уже не занимал каких-либо государственных постов. Тем не менее в ходе визита ко мне от него поступила просьба о встрече. Я ответил согласием. Он пришел со своим помощником, занимавшим официальное положение в партии.
Одно сознание того, что передо мной находился сподвижник Ататюрка, рождало к нему уважение. Разумеется, не все, что делало правительство Иненю, отвечало политической философии Ататюрка в вопросах советско-турецких отношений. Но это как-то отступало на задний план. Тем более, что, будучи в оппозиции, Иненю свободнее высказывал свои суждения на эту тему и вел себя с большей непринужденностью, чем если бы занимал пост главы правительства.
Меня поразили ясность его ума, четкость анализа обстановки и категорические высказывания в пользу дальнейшего развития отношений между нашими странами. Иненю в ходе беседы не терял из виду главного, что его волновало. Он заявил:
— Далеко не все, что делается в Турции, находит мое одобрение. Не все отвечает заветам моего ушедшего из жизни учителя. Но я придерживаюсь мнения, что Турция должна и может строить свои отношения с великим северным соседом на той основе, которую хорошо видели Ленин и Ататюрк.
Мало я встречал деятелей за рубежом, которые могли бы с таким умением, тактом и четкостью излагать свои мысли об отношениях Турции с Советским Союзом. Иненю мог употребить шутку, делал это к месту. По манере держаться он походил больше на европейца. Таким остался он в моей памяти: живой и подвижный, хотя ему тогда шел уже девятый десяток.
Скажу откровенно, я получил какое-то особое удовлетворение от встречи с этим седовласым ветераном в политике. Глядя на него, я не мог отделаться от мысли: его друг Ататюрк и Ленин состояли в дружественной переписке, следы и значение которой — ценное достояние потомков.
Стамбульские впечатления
В Стамбуле много примечательных мест, но наиболее интересно, на мой взгляд, одно — небольшой указатель на перекрестке улиц, на котором две стрелки с надписями: «Европа — Азия». Это значит, что город расположен сразу на двух континентах. Из Европы в Азию можно попасть за несколько минут. Надо только переехать через подвесной мост над проливом Босфор.
Этот город был столицей трех империй: сначала — Римской, затем Византийской и, наконец, Османской. Легенды утверждают, что его основали в 660 году до нашей эры греки-переселенцы и дали ему название Бизантион (Византий) в честь своего вождя Бизаса.
Город быстро рос и процветал, потому что находился в выгодном географическом положении — на перекрестке торговых путей, — и стал даже соперником великому Риму. В 330 году нашей эры император Константин принял решение перенести столицу империи из Рима, который приходил в упадок, в процветающий Византии. Через шестьдесят пять лет после этого события здесь и провозгласили столицу Восточной Римской империи. Ее нарекли по имени того, кто предложил это сделать. Город стал называться именем римского императора, но на греческий манер — Константинополь, что значит «город Константина». У нас на Руси знали о том, что за морем существует этот красивый центр, где жили базилевсы — правители империи, и потому называли его Царьградом.
Прошло еще около тысячи лет, и в 1453 году после трехмесячной осады в этот город ворвались турецкие сипахи и янычары султана Мехмеда II. Мехмед после этой победы остался в истории как Мехмед Завоеватель.
Вторая половина XV века — время интриг Европы против Турции, стремления освободить Константинополь, который турки переименовали в Стамбул. Он стал столицей Османской империи и оставался ею на протяжении почти пяти веков.
Ныне это шестимиллионный город. Особенность его в том, что он быстро растет, равно как и число жителей Турции. По показателю темпа прироста населения Турция занимает первое место в Европе. Средний возраст жителей страны — тридцать пять лет.
Внешне Стамбул выглядит как мусульманский город. Об исламе напоминают многочисленные мечети: в этом городе их сотни. По нескольку раз в день проходят многочисленные переклички муэдзинов. Они призывают правоверных на молитву. А чтобы их голоса были слышны, пользуются современной техникой. Там, высоко на балкончиках мечетей, установлены громкоговорители. Многие слуги Аллаха кричат, цитируя Коран, в мегафон.
На высоком берегу Босфора выделяется красивое здание бывшего посольства Российской империи. Его соорудили в 1837 году по проекту архитекторов братьев Фасати. Ныне в нем находится генеральное консульство СССР.
Советская страна была первой в мире, которая признала Турецкую республику. 16 марта 1921 года был подписан советско-турецкий Договор о дружбе и братстве.
По прибытии в Стамбул я сразу же проехал в советское генеральное консульство. Достопримечательностью его является главный зал. Он именуется Кутузовским. Интерьер здесь роскошный, строгой классической архитектуры, точнее, в стиле ампир. Создавалось такое впечатление, что в этом зале как-то даже и дышится по-особому.
Да, великий российский полководец, герой Бородина, «спаситель России», как назвал его впоследствии народ, Михаил Илларионович Кутузов одно время служил своей стране как посол Петербурга при дворе турецкого султана в Константинополе. Страница эта в его жизни известна только специалистам. А зря! Мне кажется, его дипломатическая деятельность заслуживает глубокого уважения и пристального внимания потомков.
Миссия в Турции считалась одной из сложнейших на дипломатическом поприще в России. Но и здесь он, человек удивительной образованности и великих талантов, проявил себя с самой лучшей стороны. Поражал он турецких придворных вежливостью речи и изысканными манерами. Удивлял пашей и везиров своим тактом настолько, что те отказывались верить в его военные способности, не могли представить себе, как этот галантный дипломат мог быть тем самым страшным Кутузовым, который вместе с Суворовым штурмовал Измаил и жестоко громил янычар в других битвах. Недолго пробыл Кутузов на посту посла — всего около двух лет, — но за это время он отстоял право русских плавать по Черному морю, добился того, чтобы из портов этого моря изгонялись суда враждебных России государств, а русские флаги свободно проходили через Черноморские проливы.
Когда стоял я посередине Кутузовского зала, то хотелось вслух сказать:
— Хвала вам и низкий поклон памяти вашей, дипломат земли Российской — Михаил Илларионович Кутузов!
По приглашению хозяев мы посетили знаменитый дворец султанов. Роскошью он отличается баснословной. Золото в нем везде — вверху, внизу, по бокам. Казалось, властелины Турции желали побить рекорды расточительства драгоценного металла. Все это вызывало скорее грусть, чем радость, потому что целесообразность этих украшений весьма спорна.
Тут же, где-то в закутке дворца, вдруг объявилась квартира Ататюрка. Состоит она из двух комнат, сравнительно небольших. Обстановка, особенно после парадных залов, оказалась архиобыденной: стол, несколько простых стульев, две картины, написанные художниками нашей страны и переданные Ататюрку в качестве подарков. Нам пояснили, что этот выдающийся лидер жил в квартире один. Он не любил роскоши и предпочитал аскетический образ жизни. Что заставило его избрать простенький угол для жилья в переполненном роскошью дворце султанов — никто нам этого объяснить не мог. Да и по всему было видно, что никто из лиц, дававших нам пояснения, не знал ответа на этот вопрос.
Уже к концу осмотра дворца мы прошли через залы с картинами нашего выдающегося соотечественника Айвазовского. Почти все они — большие полотна. Некоторые изрядно потемнели, и впечатление создавалось такое, что они нуждаются в реставрации. Как известно, Айвазовский выезжал в Стамбул по контрактам, чтобы писать эти картины. Ценность они представляют огромную. Турки ими гордятся, тем более что батальные морские сцены, изображенные на картинах, явно пришлись по вкусу заказчикам. Здесь свыше двадцати полотен Айвазовского, а всего во дворцах Стамбула их насчитывается до сорока.
Султан и его двор осыпали милостями русского художника: его наградили бриллиантовыми знаками ордена «Османия» и украшенной бриллиантами драгоценной табакеркой. Правда, впоследствии, когда турки возобновили войну с Россией, по рассказам родственников, Айвазовский публично выбросил эти награды в Черное море.
