Последний политик. Внутри Белого дома Джо Байдена и борьба за будущее Америки - Franklin Foer
В качестве основного партнера по переговорам с другой стороны прохода Портман выбрал Кирстен Синема из Аризоны. Даже среди небольшой группы умеренных демократов в банде было ощущение, что Портман обманул их своим выбором. Синема может быть щедро названа меркантильной. Когда она впервые баллотировалась в Сенат в Аризоне в 2018 году, ее обвинили в том, что она преувеличивает свою биографию из бедности ради драматического эффекта. За короткое время она прошла путь от активистки, связанной с Партией зеленых, до политика, которого преследуют активисты. Да, она нарушала негласные сарториальные правила чопорной палаты, выбирая авантюрные модели одежды. Но она также усердно собирала деньги с бизнес-интересов, и ее избирательный список отражал этот союз.
Портман и Синема - коллеги-умеренные, но совершенно разные существа. Портман провел годы, составляя бюджеты и ведя переговоры с иностранными правительствами от имени Соединенных Штатов. Он зацикливался на деталях. Его коллеги жаловались на то, как крепко он держит кошелек. Если Портман путешествовал с небольшой армией экспертов - обычно он брал с собой на переговоры целую военную комнату, - то Синема появлялась в его офисе только со своим начальником штаба. Это была асимметричная война, и демократы это знали.
Когда в переговорах участвовала большая группа умеренных, они, как правило, проходили вечером в укромном кабинете Портмана в Капитолии. Марк Уорнер, демократ от штата Вирджиния, любитель энофилов, любил поставлять бутылки, которыми смазывались дискуссии. (Митт Ромни отказался от участия по религиозным соображениям; Билл Кэссиди, республиканец из Луизианы, не притронулся к напитку; все остальные пили). После того как Байден отправил Стива Ричетти присоединиться к дискуссиям, он ходил по комнате и наливал, как будто был сомелье Сената.
После провала переговоров с Капито банда больше не могла замалчивать информацию о своих переговорах. СМИ стали следить за ее собраниями. Даже когда сенаторы пытались тайно протащить Ричетти и Террелла в Капитолий, репортеры, как правило, узнавали о встречах. Сенаторы заранее договаривались, что никто не будет вступать в разговор на выходе. Однако Джо Манчин и Джон Тестер неизменно направлялись прямо к толпе журналистов и излагали свою точку зрения на происходящее. Банда хотела провести переговоры в тишине, чтобы оградить себя от давления извне - условия, необходимые для жестких уступок, - и желание уединиться не выдержало сенаторского эго.
-
В соответствии с великой вашингтонской традицией, банда объявила о сделке до того, как она была заключена. Вернее, она согласовала общие контуры соглашения. У нее был ценник, коллективное представление о том, сколько нужно потратить и как это будет оплачено. Большая часть тяжелой работы была проделана в ходе переговоров с Капито, которые обеспечили скелетную структуру, с которой могли работать умеренные. Теперь оставалось только обговорить детали, и эти детали легко могли оказаться теми мелями, о которые разбилось бы все соглашение. Тем не менее, наличие каркаса - это уже повод для радости.
24 июня группа отправилась в Белый дом, чтобы встретиться с президентом . И он принял их в эйфорическом настроении. После окончания встречи он подвел их к микрофонам на подъездной дорожке к Белому дому и прокричал свое одобрение: " Ни одна из сторон не получила в этой сделке всего, чего хотела; вот что значит идти на компромисс".
Почти пять месяцев прежний Джо Байден с распущенными губами и чрезмерной верой в собственные импровизационные таланты почти не появлялся на президентской сцене. Груз президентства был похож на запоздалый имплант суперэго в его психике. Но когда перспективы двухпартийной победы оказались в пределах досягаемости, он сорвался.
Тревожные демократы опасались, что Байден отпразднует свое двухпартийное достижение, а затем не станет строго придерживаться своего плана "Семьи". Выступая в Восточном зале, он хотел развеять эти опасения. Его целью было объяснить прогрессистам, что законопроекты являются частью последовательной законодательной стратегии.
Байдену нужен был двухпартийный законопроект, чтобы умеренные в его собственной партии могли похвастаться достижением. С их законопроектом об инфраструктуре у умеренных был шанс показать, что Сенат работает и его традиции не нуждаются в том, чтобы их разнесли в пух и прах прогрессивные якобинцы. Сделав свое центристское дело, умеренные демократы окажут ответную услугу и присоединятся к голосованию по партийной линии в поддержку президентского законопроекта о примирении.
Тем временем прогрессистов нужно было убедить в том, что законопроект об инфраструктуре, не решающий климатический кризис и не борющийся с социальным неравенством, - это еще не конец законодательной программы Байдена. Даже Нэнси Пелоси поверила в эту критику. Она сказала президенту, что законопроект об инфраструктуре сам по себе не является достойным достижением, на что он огрызнулся: "Он делает отличные зеленые вещи". Она сказала ему, что ее члены проголосуют за инфраструктурный законопроект только в том случае, если будут уверены, что это гарантирует принятие более крупного законопроекта о социальных расходах.
Законопроекты были соединены в одно целое. Это знали все, даже республиканцы, только что посетившие Овальный кабинет. Но в своем стремлении успокоить Байден зашел дальше, чем намеревался. Через час после появления в подъезде Белого дома вместе с умеренными он заявил репортерам: "Если это единственное, что достанется мне, я не подпишу его".
Как только угроза прозвучала из уст Байдена, республиканские члены банды пришли в состояние коллективного бешенства. Их подталкивали коллеги. Линдси Грэм заявил, что Байден выставил республиканцев "чертовыми идиотами".
Марк Уорнер гостил у друзей на острове в штате Мэн, где плохо ловит сотовая связь. Он нашел холм, где было достаточно хорошее покрытие, чтобы начать ликвидацию последствий. Джон Тестер работал на своей ферме в Монтане, но отлучился, чтобы собраться с остальными членами банды на звонок. Группа провела полтора часа, обсуждая Байдена.
Когда Уорнер передал жалобы, в этом не было необходимости. Белый дом понял, что нужно извиниться сдержанно. Байден позвонил Портману и пошел на попятную, а затем выступил с публичным опровержением: " Мои комментарии также создали впечатление, что я угрожаю наложить вето на тот самый план, с которым я только что согласился, что, конечно, не входило в мои намерения".
Белый дом был благодарен Портману за то, что
