Никита Чекулин - «ВикиЛикс», Березовский и убийство Литвиненко. Документальное расследование
«Но если что, то я вам подскажу по старой дружбе».
Александр Литвиненко считал себя большим специалистом по борьбе с организованной преступностью. Но он не осознал своевременно, что связал свою судьбу с одним из лидеров современного преступного мира России. Может быть, только в конце своих дней Александр понял, как обыграл его этот чрезвычайно изобретательный злодей. Березовский искусно вывел Литвиненко на разговор о разрыве их отношений, сделав его как бы инициатором этого. Литвиненко в силу своего менталитета определил, что Березовский обрадовался, что таким образом сможет сэкономить на нем. Радость же Березовского заключалась в другом. Для него 18 тысяч фунтов стерлингов в тот период времени – это стоимость утехи одного вечера в Лондоне. Нет, радость Березовского заключалась в желанном начале операции по устранению Литвиненко. Александр не почувствовал грозящей опасности и заявил Жарко, что ушел с высоко поднятой головой. Литвиненко ссылается на совместный бизнес с Жарко, не раскрывая, в чем он заключается. Зная Александра не понаслышке и с учетом важных опубликованных замечаний его жены Марины, могу предположить, что это могло быть эпизодическое сотрудничество с одной из британских спецслужб. Но говорить в полном смысле о бизнесе как устойчивом и открытом извлечении доходов в этом случае, конечно, не приходится. Здесь надо заметить, что для Александра, проведшего большую часть жизни в погонах, было близко понятие заработной платы или денежного довольствия. Поэтому те деньги, которые он получал сначала наличными из офиса Березовского, а затем на банковский счет из Международного фонда гражданских свобод он упорно называл зарплатой. К зарплате это могло быть отнесено весьма условно. У него не было никогда каких-либо должностных обязанностей, ни графика выхода на работу да и самой постоянной работы.
Для МФГС это были денежные переводы из американского банка в качестве бонусов в рамках заключаемых договоров (если они заключались?) Я, так же как и Литвиненко, около года получал на банковский счет деньги из этого фонда. Поэтому механизм оплаты, так названной Березовским «работы» Литвиненко мне вполне понятен. Фраза Литвиненко о том, что он всегда готов помочь Березовскому по старой дружбе, конечно, сильно обрадовала замышлявшего грязное преступление олигарха. Именно этим обещанием воспользовался Березовский, виртуозно подведя к Литвиненко Скарамеллу 1 ноября 2006 года с «очень важными» документами об угрозе убийством.
Лично для меня понятно, что окончательное решение устранить Литвиненко Березовский принял после того, когда в печати появилось первое сообщение о совершенном ложном доносе для получения им политического убежища. Литвиненко в отличие от Гольдфарба оставался российским гражданином. Березовский понимал, что окажись Литвиненко тем или иным образом в руках российских правоохранительных органов, и он молчать не станет. Тем более что в России был принят закон, позволяющий по-новому бороться с ее врагами за рубежом. Мне неизвестны все спецоперации, проведенные этими подельниками, но я уверен, их вполне достаточно, чтобы Березовскому оказаться на британской скамье для подсудимых.
Поэтому показания олигарха, данные им 30 марта 2007 года, могут быть очень важны для понимания, с кем на самом деле, Борис Абрамович сохранял деловые отношения. Для меня это – очевидно. Это – Марина Литвиненко.
Что касается «добровольной помощи» семье Литвиненко я уже пытался рассказать, в чем она заключалась. Она действительно носила «добровольный» или произвольный характер со стороны Березовского. То есть у семьи Литвиненко не было и не могло быть уверенности в завтрашнем дне. Все зависело от конъюнктуры момента – степени заинтересованности в них Березовского. Например, когда мы появились с сыном в Лондоне в 2002 году, то и у Бориса Березовского появилась временная заинтересованность в Александре Литвиненко на период нашего «проекта». Этой непостоянной заинтересованностью со стороны олигарха во многом объясняется психованное, часто неуравновешенное поведение Александра с окружавшими его людьми. Когда в 2006 году появилась угроза того, что Литвиненко может реально покинуть Великобританию и стать неподконтрольным Березовскому, то у него появилась явная заинтересованность в активном продолжении деловых отношений с Мариной Литвиненко. И для олигарха, как я понимаю, «проект Марины» стал приоритетным.
В отношении слов Березовского о проводившихся Литвиненко расследований преступлений ФСБ мною также частично объяснено в опубликованных книгах. В них я утверждал, что Александр Литвиненко точно понял, кто мог стоять на самом деле за организацией взрывов жилых домов в 1999 году. Он, как я уже рассказывал, признавался мне, что Березовский сам никогда не верил в версию о причастности к взрывам жилых домов Патрушева и Путина.
О том, что Литвиненко писал исключительно, как ему казалось, в интересах Березовского, весьма непродуманно призналась в опубликованном 16 июля 2007 года интервью Марина Литвиненко: «Не то чтобы Саша не работал. Он писал свои книги, свои статьи, аналитические заметки для Березовского».
То есть Марина признала, что у Литвиненко фактически не было никакой постоянной работы в Лондоне. Он писал сомнительные книги и статьи в Интернете с обличениями Путина и ФСБ исключительно, как наивно считал в интересах Березовского. Эти статьи мало что могли дать с точки зрения какой-то новой информации. А вот стать впоследствии отличным поводом утверждать, что Литвиненко был убит Путиным и ФСБ, конечно, помогло Березовскому в ходе последовавшей антироссийской кампании, связанной со злодейским отравлением бывшего подполковника ФСБ.
На самом деле Литвиненко и Фельштинский занимались не столько расследованием, сколько попытками сбора или фабрикации якобы фактов, позволяющим им продолжать выдвигать обвинения против ФСБ, лично Путина и Патрушева в причастности к организации взрывов жилых домов в 1999 году, придумывании иных «злодейств». Но это – отдельная тема.
Термин «в связи с переходом на другую работу» в устах Березовского в отношении Литвиненко звучит более чем нелепо. Дело в том, что их связывали отнюдь не деловые и не дружеские отношения. А такие отношения, которые характеризуются как «подельнические», то есть отношения между сообщниками. Они были связаны, как я уже не раз старался донести до читателей, совместными преступными операциями на территории Великобритании. Ведь именно Литвиненко был основным участником и организатором провокации с «покушением» на Березовского в 2003 году якобы с участием агента Службы внешней разведки России, а также с «покушением» на президента Путина с участием чеченских террористов с целью получения положительного решения в лондонском суде по делу Ахмеда Закаева.
Именно по заведомо ложному заявлению Литвиненко в Скотленд-Ярд в октябре 2003 года были незаконно арестованы предприниматель Алексей Алехин и бывший его сослуживец Андрей Понькин. Сам Александр заявил мне 19 октября 2003 года, что им якобы был записан его телефонный разговор с Понькиным, в котором тот просил помочь организовать покушение на президента Путина. Литвиненко по поручениям Березовского и при непосредственном участии моем и моего сына организовал контакт с мужчиной, теперь известным под именем Владимир Терлюк. Подробный рассказ об этой истории содержится в моих книгах, в опубликованных моих интервью в газетах, а также в неопубликованных записях моих телефонных разговоров с Теплюком в 2006 году.
Литвиненко по заданию Березовского вместе с Гольдфарбом, Фельштинским и Швецом лжесвидетельствовал украинской Генеральной прокуратуре в 2005 году по уголовному делу об убийстве Гонгадзе. Для меня совершенно очевидно, что люди, связанные совместными криминальными тайнами, просто так не могли расстаться. Тем более, когда один из них оставался сильно недовольным другим. А именно явное недовольство Березовским и обида на него звучали в зафиксированном в 2006 году телефонном разговоре Александра Литвиненко с Вячеславом Жарко, а также в его уже приведенном разговоре со своим совершеннолетним сыном Александром незадолго до отравления. Поэтому Березовскому говорить о «переходе Литвиненко на другую работу» можно было только в каком-то иносказательном смысле. «Переход на другую работу» для Литвиненко в интерпретации Березовского, по моему мнению, мог означать лишь один переход – уход в мир иной.
Александр Литвиненко и Владимир Буковский на пресс-конференции по делу Георгия Гонгадзе в Лондоне в феврале 2003 года
