Борислав Печников - Отцы тьмы, или Иезуиты просвещения
Конец своего рода небрежному отношению и изоляции «Опус деи» положил его преемник Пий XII, который унаследовал от своего предшественника не только папскую тиару, но и мировоззрение воинствующего антикоммунизма. Именно за период его понтификата «Божье дело» вышло на широкую политическую и международную арену. В феврале 1947 г. «атлантический папа» разразился энцикликой «Provida Mater Ecclesiae» («Попечением матери церкви»), в которой признал право на существование светских организаций, подобных «Опус деи», чьи члены, соблюдали монашеские обеты, но оставались «в миру». А 16 июня 1950 г. свершилось долгожданное событие: святой престол утвердил «благочестивый союз» в качестве первого всемирного католического светского института под названием «Духовное общество св. Распятия и Опус деи». С этого момента начинается стремительный взлет ордена.
В 50-е гг. закладывается прочный фундамент необычайного влияния «Духовного общества» в Западной Европе, и прежде всего в Испании, где оно чувствовало себя чрезвычайно уютно под крылышком «генералиссимуса» Франко. Постепенно члены ордена захватывают ведущие позиции в экономике, политике, в средствах массовой информации и в области образования. В 1957 г. представители «Опус деи» вошли во франкистское правительство в качестве министров финансов и торговли.
Пик их политического могущества в Испании пришелся на рубеж 60-х гг., когда из 19 министерских портфелей опусдеисты обладали уже 10, и, хотя в дальнейшем под давлением других группировок они вынуждены были покинуть свои посты, закулисное и не менее эффективное воздействие на каудильо они не утратили. «Божье дело» оставалось в рядах верных спонсоров и пособников режима вплоть до самой смерти Франко, исподволь, как говорится, тихой сапой, подготавливая почву для сохранения профашистского режима в стране. По просочившимся в печать сведениям, «Опус деи» не только помогала реакции противостоять демократическим силам, но и планировала захватить власть в свои руки, чему, к счастью для Испании, не суждено было сбыться.
Параллельно с политической властью упрочивалась и экономическая мощь организации, в состав которой влились банкиры и промышленники всех рангов и положений. Здесь сказалось главное преимущество «Опус деи» перед другими орденами католической церкви — не связывая своих членов какими бы то ни было условностями, как-то: ношением рясы, уходом в монастырь, полным разрывом с привычным образом жизни, допуская во многих случаях наличие семьи, организация оказалась словно специально уготованной и укомплектованной для элиты буржуазного западного общества, стремящейся не к аскетическому уходу из мира, а к укреплению позиций в этом бренном мире.
Надо сразу сказать, что само сообщество отрицает участие в политических делах и сводит до минимума истинный размах экономических операций. Итальянский журнал «Панорама» писал в январе 1984 г.: «Когда папа Иоанн XXIII спросил у Эскривы де Балагера, в какой сумме выражается богатство возглавляемой им организации, тот ответил: «Предположим, что один из сыновей в итальянской семье работает на заводе «Монтекатини», другой — на заводе ФИАТ, третий руководит Коммерческим банком, а отец и другие сыновья работают в разных компаниях. Можно ли на этом основании сказать, что эти люди владеют вышеупомянутыми компаниями и банками?»
Мы не знаем, как отреагировал понтифик на аллегорию своего высокопоставленного подчиненного, но твердо убеждены в одном: если «Божье дело» напрямую и не владеет концернами и финансовыми предприятиями, то все его члены действуют по поручению этой организации и в ее интересах. Факты убедительно свидетельствуют о поистине безграничном состоянии ордена, о его колоссальных финансовых возможностях, которые он беззастенчиво пускает в ход при решении политических задач.
В 50-е гг. усиливается и влияние «Опус деи» в святая святых католической церкви — в Ватикане. При Пие XII штаб-квартира ордена переносится из Мадрида в Рим, представители этой организации внедряются в ближайшее окружение папы-ультраконсерватора. Ему, исступленному поборнику «холодной войны», которая, по его подсчетам, неминуемо должна была перерасти в «горячую», импонировали идеалы и устои столь откровенно прокапиталистического и правохристианского альянса, каковым являлось «Духовное общество св. Распятия».
Но удивительно то, что и после смены руководства в римской курии положение «Опус деи» практически не изменилось, если только по ряду позиций не укрепилось. Буржуазные исследователи любят повторять, что «красный папа» Иоанн XXIII, бывший по своему духу «демократом», и последовавший за ним Павел VI не жаловали орден и стремились всячески ограничить его деятельность. В доказательство приводят весьма красноречивые свидетельства. В частности, говорят они, еще в 1962 г. опусдеист Хулиано Эрранц, специалист по каноническому праву, впервые де-юре обосновал прошение организации о придании ей статуса личной прелатуры, но от Иоанна XXIII последовал недвусмысленный отказ: «Эту просьбу удовлетворить нельзя, потому что это сопряжено с почти непреодолимыми трудностями».
Еще более четко расхождения между Ватиканом и «Опус деи» проявились в период понтификата Павла VI. Римский папа не пожалел времени для личной встречи с Эскривой де Балагером, во время которой категорически отверг претензии орденского начальства на повышение ранга вверенной ему организации. Судя по сообщениям итальянской печати, «Опус деи» не смирилась с полученным афронтом и развязала настоящую «психологическую войну» против святого престола и его магистральной линии на «обновление» церкви.
В роли главного трубадура выступил тогдашний генеральный секретарь ордена Альваро дель Портильо, а помогал ему монсеньор Пьетро Палаццини — один из ведущих прелатов римской курии. Они обрушили свой гнев на тех испанских епископов, которые выступали против диктатуры Франко, а походя задели и «Общество Иисуса», в целом поддержавшего курс Второго Ватиканского собора. Иными словами, опусдеисты и их пособники из церковных верхов показали себя в качестве явных противников модернизации католической церкви и попыток более реалистически оценить ее роль и место в современном мире.
Конечно же, в ответ на столь демонстративный вызов со стороны «Опус деи» из Ватикана последовала незамедлительная реакция: Палаццини (как сторонник опусдеистов) был выведен из конгрегации по проблемам духовенства и назначен кардиналом без конкретного официального поста. Между Павлом VI и «мирским институтом» наступил период некоторого охлаждения, грозившего размолвкой.
В качестве главных причин неприятия «Божьего дела» двумя папами, с именами которых связан крутой поворот в ватиканской политике, называли самые разные: от идеологических разногласий до личных обид. Так, например, бытует мнение, что Павел VI относительно сурово расправился с Пьетро Палаццини в ответ на давнюю вражду, существовавшую между ними (якобы именно этот прелат, покровительствовавший «Опус деи», во многом способствовал тому, что Пий XII удалил от реальной власти Джованни Баттисту Монтини — будущего папу Павла VI, уже тогда непримиримого противника «Духовного общества», и, назначив архиепископом, отправил его в «почетную ссылку» в Милан).
Как бы там ни было, действительной подоплекой отрицательного отношения обоих понтификов к «Опус деи» явилось веление времени. Реформистские тенденции, возобладавшие в католической иерархии, находились в противоречии с позициями «крестоносцев XX в.», правоэкстремистские взгляды которых подкреплялись конкретными подрывными акциями и на международной арене, и внутри самой церкви. Именно поэтому Иоанн XXIII и Павел VI стремились задвинуть в тень и ограничить деятельность организации, способной дискредитировать их более или менее прогрессивные начинания. Но сделать это оказалось чрезвычайно трудно.
Маховик машины уже был запущен и вырвался из-под контроля «верховного механика», каким бы умелым мастером он ни проявил себя. Тем более что и Ватикан, несмотря на неприязнь, питаемую к «Опус деи», все же не решался до конца разорвать нити, связывавшие его с сильным и влиятельным орденом. Так, например, Иоанн XXIII отдал организации более 1 млрд. лир — деньги, собранные с верующих по случаю 80-летия со дня рождения папы Пия XII, а нелюбовь Павла VI к опусдеистам не помешала последним значительно укрепить свои международные позиции. В год смерти основателя «католической ассоциации мирян» Эскривы де Балагера, а он, как принято писать о нем в церковных изданиях, «почил в ореоле святости» в 1975 г., «Божье дело» уже насчитывало более 60 тыс. членов в 61 стране на пяти континентах.
Интересно, что вместе с распространением организации по всему миру росла и личная власть ее главы: он был ректором семинарии в Сарагоссе, профессором философии и профессиональной этики в Школе журналистики в Мадриде, профессором римского права в обоих учебных заведениях. Затем он продвинулся еще выше и занял место «придворного прелата его святейшества», а также консультанта священной конгрегации семинарий и университетов, консультанта Папской комиссии подлинного истолкования кодекса канонического права, великого канцлера Наваррского университета и члена Папской римской богословской академии.
