Юрген Граф - Собибор - Миф и Реальность
«Потому можно лишь предполагать, поехал ли Демьянюк после Окзова сразу в Собибор или сначала вернулся в Травники. Если правилен последний вариант, то возникает вопрос, когда охранник вернулся из Окзова, кто внес в его удостоверение отметку «Собибор» и почему там отсутствует отметка «Треблинка»? Если его якобы опознали свидетели из этого лагеря, то в командировочной части служебного удостоверения должна была стоять соответствующая отметка».378
Другими словами, с одной стороны — удостоверение было грубой фальшивкой, которую легко разоблачить, с другой — даже будь оно настоящим, в нем нет никаких указаний на пребывание Демьянюка в Треблинке.
Каким образом в КГБ, где всегда хватало опытных изготовителей фальшивок, смогли допустить такую грубую ошибку, остается загадкой, — а кроме советской секретной службы других подозреваемых в создании документа не могло быть.
Хотя в то время УСР могла опираться лишь на копию, да и само по себе удостоверение никак не доказывало пребывания Демьянюка в Треблинке, оно решило принять его как доказательство. После того как Демьянюка еще в 1981 году лишили американского гражданства, в феврале 1986 года его выдали Израилю — государству, которого во время существования Треблинки вообще еще не существовало!
Год спустя, в феврале 1987 года, начался процесс. Первоначально планировалось провести его на футбольном стадионе, но впоследствии израильские власти выбрали в качестве зала судебного заседания кинотеатр. Средства массовой информации неустанно раздували истерию вокруг процесса, а в израильских школах освещение хода процесса стало обязательным предметом.
Личность самого Ивана (Джона) Демьянюка сама по себе столь же мало интересовала израильтян, как и СССР. Прежде всего главной целью процесса было поддержание и усиление психоза преследования среди евреев вне Израиля и внутри него, чтобы побудить их к безоговорочной поддержке израильского государства, как единственной защиты всех евреев и гаранта от угрозы нового холокоста. Кроме того, открывалась прекрасная возможность отвлечь внимание мировой общественности от варварской политики Израиля по отношению к палестинцам. И наконец, показательный процесс идеально подходил для разжигания ненависти к украинскому народу, к которому, по словам тогдашнего председателя израильского Кнессета Дова Бен-Маира, у евреев были свои давние и до сих пор неоплаченные счета.
Эти «давние неоплаченные счета» восходят к середине семнадцатого века. Тогда казаки под руководством гетмана Богдана Хмельницкого восстали на Правобережной Украине против польского владычества и нанесли полякам серьезные поражения в двух битвах (в 1648 и в 1649 годах). Во время восстания произошли антиеврейские погромы. Причиной их было прежде всего то, что польские паны передали в руки евреев сбор податей с местного населения, что вызвало ненависть украинцев. Ревизионист Арнульф Ноймайер пишет об этом так:
«То обстоятельство, что монстр Треблинки должен был оказаться украинцем, могло быть обосновано историческим фоном, восходящим к временам, когда казаки освободили западную часть Украины от еврейских эксплуататоров и сборщиков податей. Ветхозаветные призывы к мести и инстинкты ненависти пережили века».379
Утверждение Ноймайера представляется нам справедливым. Ведь когда председательница организации «Американцы за права человека в Украине» в вежливом письме обратилась к председателю израильского парламента, выражая свою обеспокоенность действиями израильской юстиции в деле Демьянюка, Дов Бен-Меир ей ответил так:
«Вначале я вообще не хотел отвечать на Ваше письмо, потому что со времен Богдана Хмельницкого у еврейского народа есть давние счета к украинскому народу. […] Однако после некоторых раздумий, я решил, что такие просьбы, как Вашу, написанную американской гражданкой (даже если она украинского происхождения), нельзя оставлять без ответа. […] Вам и Вашим друзьям я советую каждый день, — а не только по воскресеньям, — ходить в церковь и на коленях, до тех пор, пока из них не пойдет кровь, просить прощения за содеянное Вашим народом по отношению к нашему». 380
К чести Израиля надо отметить, что не все его граждане одобрили примитивную расистскую ненависть господина Бен-Меира: резкой критикой, к примеру, на это письмо председателя Кнессета отреагировал писатель Аврахам Шифрин.381
Во время процесса в качестве свидетелей выступали бывшие узники Треблинки и рассказывали самые ужасные истории. Например, свидетель Элияху Розенберг под присягой дал следующие показания:
«Я видел его, когда он ежедневно работал на рампе, куда всегда прибывали эшелоны с партиями евреев, предназначенных для уничтожения. Я видел его, когда он стоял у газовой камеры, у входа в коридор, с инструментом для убийства в руках — обычно с маленькой железной трубой и кнутом. На его ремне висел пистолет. Не могло быть так, чтобы все инструменты убийства вместе… Я еще видел, что у него был кинжал, я видел его с этими убийственными инструментами, и как он у входа в газовую камеру избивал, бил плеткой, резал жертв. […] Мы привыкли к ударам. Но не к пыткам. Всемогущий Боже, зачем пытки? Зачем вырезать куски плоти из живых людей? Никто не приказывал ему так делать, он поступал так сам, по своему желанию. Я никогда не слышал, чтобы немцы приказывали ему так делать. […] Я был там на рампе. Мы убирали трупы из газовой камеры. Иван вышел из своей комнаты, он увидел, как я там стоял, место было полно трупов, и он сказал мне: «Сними штаны… ложись на них». […] Лефлер (один из немецких эсесовцев) стоял там. Он стоял и смотрел. Я подбежал к нему, вытянулся по стойке «смирно» и сказал ему (по-немецки): «Иван хочет, чтобы я занялся сексом с мертвой женщиной». Немец подошел к нему и объявил ему выговор. Иван тогда сказал мне (по-русски): «Я тебе еще покажу». И он показал, когда ему представилась возможность».382
Но лжецу Элияху Розенбергу не повезло. Вскоре выяснилось, что еще в 1947 году в Вене он дал письменные показания следующего содержания:
«День восстания был назначен на 2 августа 1943 года. […] В половине четвертого вечера все было готово к восстанию. […]
Тут в барак ворвался один из водоносов и закричал: «В Берлине революция!». Это был сигнал. […] Сразу после этого несколько человек ворвались в барак, где жили украинцы-охранники, среди которых спал и украинец Иван, и забили украинцев насмерть лопатами». 383
В апреле 1988 года израильский суд вынес ожидавшийся всеми сторонами смертный приговор, но он не был приведен в исполнение. Уже в то время вылезли наружу все белые нитки, которыми было «сшито» дело. Адвокат Йорам Шефтель (в 1988 году некий преступник плеснул ему серную кислоту в лицо спустя несколько дней после того, как другой защитник Демьянюка, Дов Эйтан, погиб, упав с многоэтажного дома) яростно сражался за своего подзащитного, разоблачая одну за другой фальшивки и махинации стороны обвинения. Наконец, Шефтель пришел к выводу, что «Иваном Грозным» был не Демьянюк, а некий Иван Марченко, пропавший без вести.
Сначала имя Марченко назвала одна из бывших проституток, проживавших на хуторе близ Треблинки. Во время войны многие украинские охранники, среди них и тот самый Марченко, были ее клиентами. Кроме того, Шефтель нашел и другой материал, — уже в Советском Союзе. Если верить советским судебным материалам, приговоренный в 1952 году к смерти за преступления в Треблинке и расстрелянный впоследствии украинец Николай Шелаев назвал этого Марченко «человеком, который обслуживал газовую камеру в Треблинке». Показания Шелаева были подтверждены несколькими бывшими охранниками Треблинки, было также представлено и удостоверение личности Марченко, оформленное в Травниках.
При таких обстоятельствах израильское правосудие никак не могло казнить Демьянюка. Оно предприняло еще одну попытку, обвинив его в преступлениях в Собиборе и Флосенбюрге, но для подкрепления этого обвинения не было ни одного свидетеля. Кроме того, в соответствии с американо-израильским договором о взаимной выдаче преступников, Демьянюка нельзя было обвинить в каких-либо преступлениях, совершенных в этих лагерях, раз уж выдача его состоялась исключительно ввиду обвинений, связанных с Треблинкой. Наконец, кассационный суд оправдал Демьянюка, и в сентябре 1993 года он смог вернуться в США, где ему было возвращено и американское гражданство.384
Самое пикантное в этом деле состоит в том, что УСР уже в 1979 году знало о невиновности Демьянюка. Репортер журнала «Дер Шпигель» Карлос Видманн отмечал:
«Официальные американские охотники за нацистами должны быть благодарны двум инстанциям за то, что на их совести не оказалось судебного убийства. Это украинские общины, собравшие миллионы долларов для защиты Демьянюка, и Верховный суд Израиля, который в конечном счете прислушался к здравому смыслу. Но эти благодарности вполне могли бы быть излишними. […] Те же самые охотники за нацистами, которые с 1976 года представляли израильтянам Ивана Демьянюка как садиста и убийцу, очевидно, знали правду намного раньше. Уже с 1979 года они располагали материалами из СССР, из которых однозначно следовало, что Иван Демьянюк ни в коем случае не мог быть Иваном Грозным. Но Управление скрыло этот материал от всех заинтересованных инстанций — от американского суда, лишившего в 1981 году Демьянюка гражданства США, от израильского суда, приговорившего его к смерти, и, разумеется, от защиты». 385
