Путинократия. Человек власти и его система - Борис Райтшустер
Доселе далекая перспектива холодной газовой войны становится угрожающе близкой. Москва требует от Украины оплату за газ по цене в пять раз выше прежней, на что, конечно, украинцы не соглашаются. А московские риторы уже жонглируют словами «кража», «вымогательство» и «нарушение условий контракта». Как утверждал в те дни Андрей Илларионов, всего за несколько дней до начала конфликта снятый Путиным с должности советника по экономическим вопросам, поведение Москвы в отношении Киева, с угрозами и ультиматумами, «напоминало действия сталинского режима по отношению к Финляндии, следствием которых стала советско-финская война 1939 г.»[11].
В Украине, второй по величине стране Европы, озабоченность нарастает. Президент Виктор Ющенко произносит слово «война». Глава правительства Юрий Ехануров настраивает 48 миллионов жителей своей страны на холодные времена: власти могут гарантировать только 14 градусов тепла в квартирах, школах, детских садах и больницах. Промышленные предприятия скоро должны быть закрыты. В детском садике на окраине Киева температура снижается до 12 градусов.
Больницы тестируют агрегаты аварийного питания, если таковые имеются. На предприятия по производству электроэнергии приходится большая нагрузка. Все отопительные приборы распроданы. У сельских жителей появляется преимущество: поскольку у многих еще сохранились старые печи, там идут в лес и рубят дрова. Одиноким пенсионерам в городах приходится тяжелее — многие из страха не справиться с холодами своими силами переезжают к детям.
«Они этого не переживут», — было предсказано незадолго до описываемых событий известным московским телеведущим Михаилом Леонтьевым в радиоинтервью, которое можно было услышать и в Украине. «"Оранжевые" исчезнут со своей собственной земли с позором, оплеванные»[12], — заявил он[13].
Киев, улица Татарская, недалеко от центра. Александр Пенкисович уже одел теплый свитер, а сверху — халат, но и этого недостаточно. Температура в трехкомнатной квартире снижается до отметки +10 °C. 67-летний инженер и его жена переносят в кухню кровать: здесь хотя бы плиту можно включить, огонь еще горит, хоть и слабо. В этом переезде в кухню есть еще один плюс — пенсионеру не придется несколько раз за ночь вскакивать и идти через всю квартиру, чтобы включить и выключить плиту, боясь то угореть, то замерзнуть. Младший сын Алексей в очередной раз зовет родителей переехать к нему: «Папа, я переживаю за вас, перебирайтесь к нам, все же теплее будет». Не желая обременять сына, Пенкисович отказывается. «У нас все хорошо», — говорит он. Но дрожание в голосе скрыть не получается.
«Отключение газа — событие закономерное», — напишет спустя несколько месяцев в теплом Берлине Роджер Кеппель, на то время главный редактор газеты «Вельт». Москва заработала негативный имидж только потому, что Россия не делала никаких «заявлений о наступлении» и действия русских были «предвзято восприняты»: «После победы на выборах в Украине противника Путина, столь очевидно поддержанного ЕС, Кремль отреагировал так, как на его месте повело бы себя любое правительство, столкнувшееся со столь враждебным отношением к себе, — пишет он. — Поэтому в Москве решили снять все политические мотивировки с вопроса цены на газ и перейти на рыночную цену. Это как раз русские не ожидали такого лицемерия от европейцев»[14].
Было заявлено, что действия России являются нарушением условий контракта. Бывший советник В. Путина Илларионов подчеркивал: «Россия использует газ в качестве политического оружия. По контракту 2004 г., Москва не только обеспечила Киеву выгодную цену на газ до 2009 г., но и гарантировала полное покрытие спроса Украины на топливо. Данный договор лежал передо мной на столе, когда я работал в Кремле. Пункт об одностороннем нарушении контракта в нем отсутствовал». В международном арбитражном суде в Стокгольме у России не было бы никаких шансов, считает бывший советник Путина по экономическим вопросам. «Но до вынесения решения прошли бы месяцы, даже годы, а газовый вентиль все это время оставался бы перекрытым».[15]
Подобный газовый кризис может повториться в любое время — так предупреждает один из работников Кремля, владеющий конфиденциальной информацией. «Прецедент создан — Россия нарушила табу экономических отношений, — говорит бывший заместитель министра энергетики Владимир Милов, — газ не перекрывают».[16]
Политики всех мастей приглашают бывшего канцлера ФРГ Герхарда Шредера (СДПГ) выступить в качестве посредника в этом конфликте, ведь закадычный друг президента России признавался, что исполнял обязанности главы совета акционеров дочернего предприятия Газпрома. Однако от Шредера ничего не слышно, а в газетах появились сообщения о том, что бывший канцлер, возможно, откажется от места в Газпроме ввиду газовой войны.
Не прошло и 24 часа после объявления о прекращении поставок газа, как опасения экспертов о том, что Украина, по всей видимости, отводит газ из транзитного газопровода, который снабжает страны Европейского Союза, оправдались. Вопреки всем заверениям из Москвы замеры на пограничных газовых станциях показывают резкое падение давления. Германия, Франция, Италия, Польша, Австрия, Венгрия, Румыния и Словакия заявляют о сокращении транзита газа на 14–40 %. Венгерский энергетический концерн MOL призывает клиентов перейти с газа на нефть. В Польше запасов остается ровно на одну неделю[17]. Газпром обвиняет Украину в хищении газа.
Германия вооружается на случай реальной опасности. Промышленность приспосабливается к дефициту газа. Глава правления компании E.ON Ruhrgas Брукхард Бергман, член Правления Газпрома, всегда выступавший за тесное энергетическое партнерство с Россией, предупреждает: «Если снижение поставок окажется сильным и длительным, а зима будет особо холодной, даже наши компенсационные возможности достигнут своих пределов»[18].
Министр экономики Михаель Глосс заверяет, что 17 миллионам немцев, которые обогреваются газом, «не стоит пока особо волноваться»[19], но этот «отбой тревоги» звучит как-то особенно тревожно.
«Использование сырья как оружия — такое уже было на Ближнем Востоке. Однако начиная с семидесятых годов ни одна страна больше не решалась прерывать поставки нефти и газа своим должникам», — пишет газета «Франкфуртер альгемайне цайтунг». «Грубое, практически не скрывающее шантаж выступление России»[20] наводит на размышления. «Эта игра мышц наглядно показала всему миру, что среди средств оказания давления запасы природного газа пришли на смену запасам ядерного оружия, — пишет крупный немецкий информационно-политический журнал. — Печальнее всего то, что Советский Союз в лице своих руководителей угрожал только атомным оружием, нынешний же хозяин Кремля,
