Раиса Печникова - Мальтийский орден в прошлом и настоящем
По окончании первого крестового похода лишь немногие его участники осели на захваченных землях, основная же масса вернулась в родные края. В результате вновь возникшие государства отчаянно нуждались в любом, кто был готов с оружием в руках отстаивать их интересы. Стремление сохранить и приумножить добытое толкало правящую феодальную верхушку к постоянным войнам с Египтом и турками-сельджуками. Кроме того, мусульманское население Палестины, порабощенное крестоносцами, не выдерживая гнета христианских сеньоров, часто восставало против них. В этой связи основными задачами иоаннитов становятся оборона владений крестоносцев от внешней опасности, расширение их границ и подавление выступлений местного крестьянства.
Следует отметить тот факт, что государства западноевропейских рыцарей, основную массу которых составляли выходцы из Франции, складывались по образу и подобию соответствующих феодальных королевств и княжеств Европы. В их внутренней жизни возникали те же проблемы, которые были характерны для оставленной родины. И без того слабые, государства крестоносцев в Палестине раздирались междоусобными войнами, распрями между феодалами, династическими заговорами и переворотами. Каждая из враждующих фракций старалась перетянуть влиятельную военную силу на свою сторону, что позволяло ордену госпитальеров все активнее вмешиваться в дела государственного управления, играя роль третейского судьи, а зачастую предоставляя свои услуги ландскнехтов той или иной партии.
Надо учесть, что для XII—XIII вв. орден всадников госпиталя св. Иоанна (таково было название ордена при Р. дю Пюи) не являлся уникальным образованием. Почти одновременно с ним в Палестине, а затем и в Европе, в частности в Испании, где необходимость в них была продиктована задачами реконкисты (борьбы против арабских завоевателей), стали складываться аналогичные религиозно-воинствующие корпорации. На Востоке вслед за иоаннитами появляются орден тамплиеров, а в конце XII в. — Тевтонский, созданный немецкими рыцарями.
Наряду с орденом госпитальеров наибольшего могущества добились тамплиеры, но именно накопленные ими несметные богатства и достигнутое влияние послужили причиной их разгрома в дальнейшем. Орден был образован в 1118—1119 гг. небольшой группой из десяти французских рыцарей под началом Гуго де Пейнса, выходца из Шампани, в Иерусалиме, в доме каноников, расположенном на месте старого Соломонова храма, откуда и пошло их название — храмовники или тамплиеры (от франц. temple — храм). В отличие от иоаннитов, сочетавших дело милосердия с военным, тамплиеры с самого начала основной своей задачей выдвинули вооруженную борьбу с исламом и защиту паломников от нападений мусульман, т.е. взяли на себя функции своего рода жандармов в Палестине и Сирии. Подобно иоаннитам, рыцари-храмовники приняли монашеское обличье, что должно было символизировать их решение полностью подчинить свою жизнь служению вере, не участвуя в мирских делах, развлечениях и т.п. Так же как и у госпитальеров, устав ордена строго регламентировал обязанности рыцарей и перечислял возможные наказания за различного рода провинности и отклонения от аскетического образа жизни.
Первоначально появление монашеско-рыцарских сообществ, проповедовавших отход от мира, но при этом пускавших в ход оружие, вызвало недоумение у многих верующих и даже у некоторой части священнослужителей, воспитанных на одном из основных постулатов христианства, рассматривавшего убийство даже в целях обороны как тяжкий грех. Но сама церковь была уже далеко не та: она проделала большой путь эволюции от идеалов раннего христианства до благословения захватнических крестовых походов во имя обретения новых территорий, богатства и власти.
Подогревая религиозный фанатизм, который определял духовную жизнь средневековья, «церковь воинствующая» выдвинула из своей среды человека, ставшего главным идеологом новых корпораций. Речь идет о Бернаре Клервоском (1090—1153), монахе-цистерцианце, основателе и настоятеле аббатства Клерво во Франции, богослове-мистике, причисленном католической церковью к лику святых. Именно он провозгласил: «Нет такого закона, который запрещал бы христианину поднимать меч. Евангелие нигде не говорит воинам: бросьте оружие и откажитесь от воинского дела; оно лишь запрещает несправедливую войну, особенно между христианами».
Отсюда до оправдания чисто военной деятельности духовно-рыцарских орденов уже один только шаг, и Бернар Клервоский его сделал: «Было бы запрещено убивать и язычников, если бы каким-нибудь другим путем можно было бы помешать их вторжениям и отнять у них возможность притеснять верных. Нет для избравших себе воинскую жизнь задачи благороднее, чем рассеять этих жаждущих войны язычников, отбросить этих служителей скверны, мечтающих отнять у христиан сокрытые в Иерусалиме сокровища, осквернить святые места и захватить в наследие святилище Бога».
Стоявший у колыбели ордена тамплиеров и давший теоретическое обоснование идеала «рыцаря Христова», этот вдохновитель второго крестового похода пошел еще дальше и разработал целую систему ценностей «воинства божьего» (militia Dei), объявив, что убийство мусульман является богоугодным делом. Посвятивший себя Богу рыцарь, по учению Бернара, убивает безгрешно и умирает со спокойной совестью; он — не человекоубийца, а «злоубийца» (malicidia), а потому «великое счастье умереть в Боге, но счастливее тот, кто умирает за Бога».
Успокоив таким образом сомневавшихся, апостольский престол всячески поощрял воинственные настроения среди членов орденов и благословлял всех желающих вступить в них. И тамплиеры, и госпитальеры получали из рук пап многочисленные привилегии: право владеть собственностью, которая не облагалась налогами, право собирать в свою пользу десятину, а также отправлять церковные службы и т.п.
Почувствовав свою силу, рыцари-монахи перестали довольствоваться отведенной им ролью хорошо дисциплинированного и обученного войска, главной целью которого была «священная война» против «сарацин» (так европейцы называли арабское мусульманское население). Различные преимущества, пожалованные им из Рима, вселили в них уверенность в собственной исключительности, что нередко приводило к столкновениям с местными иерархиями католической церкви, недовольными тем, что ордены были изъяты из их ведения и подчинялись только римскому папе.
Злоупотребления, чинимые орденами, вскоре стали притчей во языцех, и III Латеранский собор (1179 г.) вынужден был специально заниматься этим вопросом. Утвержденный собором канон 9 «О нарушении епископских прав религиозными орденами, особенно тамплиерами и госпитальерами» порицает рыцарей за многочисленные случаи злоупотребления дарованными привилегиями и прямо требует от них, чтобы они оказывали должное уважение католической церкви. По свидетельству документа, священники госпитальеров, например, нередко служили мессу в районах, подвергнутых папскому интердикту, отпевали и погребали там умерших, принимали под свое покровительство отлученных от церкви лиц и т.д.
К 1180 г. численность ордена госпитальеров уже достигала 600 человек. По нынешним масштабам цифра кажется ничтожной, но если сделать скидку на ту эпоху, когда стычка отряда из десяти рыцарей с обеих сторон уже считалась крупным столкновением, то можно понять, насколько ценилась в условиях Палестины XII в. подобная воинская сила. Орден стал весьма заманчивым для европейского дворянства, особенно для младших отпрысков знатных семей и мелкопоместных рыцарей, превратившись в интернациональное братство, разделенное на семь «языков» (или «наций») согласно странам, выходцы из которых являлись его членами: языки Прованса, Оверни, Франции, Италии, Арагона, Германии и Англии (в дальнейшем это деление претерпело некоторые изменения).
Постепенно орден всадников-госпитальеров вырастает в крупного феодала, поместья которого, пожертвованные как отдельными лицами, так и государями, раскинулись по всей Европе и франкскому Востоку. Так, еще в 1134 г. Альфонс I Воитель, бездетный король Арагона и Наварры, завещал свои владения трем палестинским орденам: иоаннитам, тамплиерам и рыцарям Гроба Господня. Незадолго до этого госпитальеры приобрели свои первые земли в Провансе и во Франции, где до сих пор можно встретить деревни с характерным названием Сен-Жан. Их обширные домены включали аббатства и города, селения и крепости, мельницы и виноградники, а также леса, каменоломни и солеварни. На полях и пастбищах ордена-господина уже не десятками, а сотнями и тысячами гнули спину крестьяне-сервы. В XIII в. иоанниты владели 19 тыс. поместий, приобретенных за счет пожертвований, купли, обмена и отошедших к ордену после смерти его членов. Нередко владельцы других феодов находились по отношению к нему в личной зависимости.
