Геннадий Зюганов - Глобальное порабощение России, или Глобализация по-американски
Маклюэн рассматривал коммуникационные технологии как решающий фактор общепланетного торжества либерально-демократической системы ценностей. Он утверждал, что только в условиях массового распространения печатного — а теперь, в первую очередь, электронного — слова становятся возможными и частная собственность, и демократизация общества на основе избирательного права, поскольку именно печатным словом формируется исходный элемент западного общественного устройства — предельный индивидуализм, максимальная атомизация человека.
Еще в 1962 году Маклюэн ввел понятие «электронное общество», заявив о необходимости изучать современную культуру прежде всего с точки зрения того, какое место занимают в ней электронные средства коммуникации. Маклюэн сконцентрировал свое внимание на телевидении, поскольку оно определяет тенденции, характерные для всех СМИ.
Результатом его исследований стал знаменитый тезис о превращении мира, благодаря новейшим средствам коммуникации, в «глобальную деревню».
По мнению Маклюэна, телекоммуникации, масс-медиа и компьютерные сети как бы продолжают центральную нервную систему каждого человека до образования «глобального объятия», сжимающего пространство и время на нашей планете до предела. Оно вовлекает человека в происходящее. Всё оказывается взаимосвязано, и в результате формируется бурно обновляющаяся иллюзия, будто все знают всё обо всех. «Земной шар, связанный электричеством, оказывается не больше деревни», — эти слова канадского социолога стали одним из самых популярных афоризмов своего времени.
В 80-е годы Маклюэна затмил своей популярностью Э. Тоффлер, который в книге «Третья волна» сформулировал весьма своеобразную концепцию исторического процесса. Он выделил в истории три волны, три глобальные эпохи: первая волна — аграрная (до XVIII века), вторая — индустриальная (до середины XX века) и третья — информационная (начиная с 50-х годов прошлого столетия). Тоффлер первым подробно описал революционные изменения, происходящие в современном мире в «техносфере», «социосфере», «информационной и властной сферах», а также «биосфере» и «психосфере», показал взаимоотношения между ними.
С начала 90-х годов XX столетия в развитии идей постиндустриализма наступил новый этап. Он связан прежде всего с именами двух экономистов: Питера Дракера и Мануэля Кастельса.
П. Дракер, один из создателей современной теории менеджмента, в 1995 году опубликовал книгу «Посткапиталистическое общество». Идеи Дракера по смыслу близки философу Фрэнсису Фукуяме с его знаменитым тезисом о «конце истории». Дракер тоже провозглашает наступление эпохи преодоления традиционного капитализма, а основными признаками происходящего сдвига объявляет переход от индустриального хозяйства к экономической системе, основанной на знаниях и информации.
Это, по мысли Дракера, должно способствовать преодолению недостатков капиталистической частной собственности и взаимного отчуждения людей — результат неконтролируемого развития западного индивидуализма. Затем последует формирование новой, «улучшенной», системы ценностей современного человека, что приведет к изменению роли и значения национального государства. По мнению Дракера, современная эпоха — это эпоха радикальной трансформации капиталистического индустриального общества в «общество знания» (know-ledge society).
Но самым фундаментальным исследованием феномена информационного общества является, пожалуй, сочинение М. Кастельса «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» (1998). Испанский экономист дает развернутый анализ современных тенденций мирового развития, приводящих к формированию основ общества, которое он называет «сетевым». Отправными точками его умопостроений являются планетарные информационные сети, глобальная экономика и международные финансовые рынки как основные признаки формирующегося «нового мирового порядка».
Согласно концепции Кастельса в последние десятилетия в мире появилась экономика нового типа, которую он называет «информациональной и глобальной».
«Информациональной» новая экономика именуется ученым потому, что производительность и конкурентоспособность субъектов этой экономики (будь то фирма, регион или нация) зависят в первую очередь от их способности генерировать, обрабатывать и эффективно использовать информацию, основанную на знаниях. Глобальная же она потому, что основные виды экономической деятельности, такие как производство, потребление и циркуляция товаров и услуг, а также их составляющие (капитал, труд, сырье, управление, информация, технология, рынки), организуются в глобальном масштабе с использованием разветвленной сети, связывающей экономических агентов.
Но главное, утверждает Кастельс, заключается в том, что в новых исторических условиях достижение оптимального уровня производительности труда и конструктивной конкуренции возможно лишь «внутри глобальной взаимозависимой сети». Эта глобальная сеть в своих основных чертах уже сформировалась в последней четверти ХХ века как результат «революции в области информационных технологий». Именно такая революция предоставила необходимую материальную базу для создания новой глобальной экономики.
Историческая взаимосвязь между лежащим в основе экономики знанием и революцией в сфере информационных технологий породила «новую, отличную от ранее существовавшей экономическую систему». С этим тезисом трудно не согласиться. Особенно наглядно он подтверждается историческими сравнениями, характеризующими значение «человеческого фактора» в мировой экономике.
Так, например, с 1800 по 1860 год доля производственного капитала в совокупном фонде развития ведущих стран Запада достигала 80 %, а доля расходов на образование, здравоохранение и НИОКР — соответственно 20 %. То есть, грубо говоря, из каждой сотни долларов инвестиций 80 вкладывалось «в железо» и лишь 20 — «в человека».
Но во второй половине ХХ века произошли кардинальные изменения. Доля «инвестиций в человека» в совокупном фонде развития резко возросла. Если в 1950 году она составила 47–48 %, то к концу прошлого столетия достигла 67–69 %. И продолжает увеличиваться.
* * *Западные философы выстроили своеобразную концепцию последовательной смены культурных эпох — от культуры изрекаемого слова через культуру чтения набранного текста до культуры аудиовизуальных СМИ. Цивилизации первой эпохи в своем развитии опираются прежде всего на устную речь, второй — на развитие технологий печати. Для третьей эпохи характерно доминирование электронной информации, которая сочетает словесный, зрительно-образный и звуковой ряды. Причем смена культурных эпох происходит вследствие революционных открытий в области средств коммуникации.
Сегодня очередная информационная революция происходит буквально на наших глазах. Огромными темпами растет число пользователей Интернета. В 1993 году их было только 3 миллиона человек, в 2000 году это число выросло до 350 миллионов, а в 2010-м приблизилось к 2 миллиардам.
Информационная революция оказала воздействие на средства массовой информации, прежде всего на широкое распространение электронных СМИ. За последние годы многократно увеличилась глобальная сеть Интернет-изданий. Скорость, с какой новые средства массовой коммуникации завоевывают мир, поражает. Под их мощным воздействием рождается новая глобальная культура, так называемая «культура реальной виртуальности».
Бурное распространение информационных технологий при правильном их использовании могло бы привести к целому ряду позитивных изменений в жизни общества. Рост скорости передачи сообщений, увеличение объема передаваемой информации, ускорение обработки получаемых данных позволяют значительно улучшить качество жизни современного человека. Более того, информационная революция могла бы оказать благотворное влияние и на политические процессы: рост информированности населения позволяет привлечь более широкий круг людей к решению важнейших проблем современности.
Однако на деле большая часть социальных последствий глобализации в области информатики весьма противоречива. Наибольшую тревогу вызывают сомнения в способности человечества контролировать плоды информационной революции и обеспечить их конструктивное использование.
Специалисты отмечают тревожные изменения в психике людей, постоянно работающих в Интернете. Наука установила: человеческий мозг, мыслящий, как известно, образами, устроен так, что в определенных случаях не отличает реальное событие от вымышленного, которое разыгрывается в его воображении.
Обследование фанатов Интернета показало, что их психология и даже черты характера довольно быстро меняются в сторону тех ценностных ориентиров, которые содержит виртуальная информация сети, а реальная жизнь постепенно отходит на второй план, превращаясь в досадную помеху.
