Дмитрий Верхотуров - Сталин и евреи
Таким образом, ход событий представлялся так: Михоэлс и Голубов-Потапов отправились пешком вечером на окраину Минска на встречу с кем-то, по дороге их сбил грузовик, и оба умерли на месте.
В группе документов, связанных с вмешательством Берии в это дело, все излагается совершенно иначе. Первый заместитель министра МГБ СССР Огольцов в своей записке от 18 марта 1953 года описывает, что было решено подать к гостинице машину, вывести Михоэлса и Голубова-Потапова на дачу к Л. Ф. Цанаве, там ликвидировать, а трупы вывезти за город, положить на дорогу и произвести наезд грузовым автомобилем. Далее он пишет: «Операция была проведена успешно, если не ошибаюсь, в ночь с 11 на 12 января 1948 года»[170]. Отметим, что он не сообщает никаких деталей того, как в действительности это было сделано, хотя он вроде как был руководителем «спецоперации», и к тому же ошибся на сутки. Как будто он был посторонним наблюдателем. Человек, которому поручили очень важное дело, а тут речь шла о задании министра МГБ, и который его выполнил лично, не сделает такой ошибки.
В тот же день написал объяснительную записку и полковник Г. Ф. Шубняков. Он писал, что через агента (имеется в виду Голубов-Потапов) Михоэлса пригласили на встречу, примерно в 21 час забрали его на автомобиле из условленного места и привезли на дачу Цанавы. Там, по словам Шубнякова, их заставили выпить по стакану водки и раздавили грузовым автомобилем. После этого трупы вывезли и выбросили на одной из улиц[171].
Наконец, 16 апреля свои показания дал и бывший министр МГБ БССР Цанава. Только он никаких подробностей «устранения» не рассказал, сосредоточившись на разговорах с Огольцовым по поводу этого дела. Интересно, что в записке Берии в Президиум ЦК ВКП (б) от 2 апреля 1953 года приводятся выдержки из показаний Цанавы, где говорится, что примерно в 10 часов вечера оба погибших были привезены во двор дачи Цанавы и раздавлены грузовой автомашиной, а потом выброшены на одной из глухих улиц города[172].
При сопоставительном анализе этих весьма скудных показаний обращает на себя внимание то, что фигуранты дела рассказывают по-разному, путаются в датах и времени. Если бы они и впрямь были исполнителями этого «устранения», то рассказали бы обо всем подробно и в деталях, причем их рассказы совпали бы между собой. Например, они бы указали, какая именно грузовая машина ими использовалась, назвали бы ее номер, сообщили бы другие подробности. Отсутствие этих деталей очень и очень подозрительно.
Также их рассказы не сходятся с картиной, установленной судмедэкспертами. Например, не было обнаружено признаков опьянения. Не было также обнаружено таких характерных признаков переезда тела колесами автомобиля, как отпечатки протекторов. Протекторы часто оставляют легко узнаваемые отпечатки, в том числе и негативные, образованные приливом крови к несдавливаемым участкам кожи. Не было также обнаружено отслоения кожи, вызванного скатыванием колеса с тела. Это настолько характерные признаки, что они были бы отмечены даже в кратких донесениях как существенный факт. Фигуранты же дела настаивают, что Михоэлса и Голубова-Потапова именно раздавили, то есть переехали колесами грузового автомобиля. Наконец, соскочившее с часов Михоэлса стекло весьма красноречиво говорит об очень сильном ударе. Если бы это было «устранение», то данные судмедэкспертизы также совпали бы с их показаниями. Эти противоречия отмечает также Жорес Медведев[173].
Этого вполне достаточно, чтобы серьезно усомниться в той версии, что изложена в документах, собранных Л. П. Берией. Следователи, основывавшиеся на расследовании по горячим следам, а не на воспоминаниях пятилетней давности, были уверены, что это был наезд грузовика. Случайный или нет — выяснить им, похоже, не удалось, поскольку машину так и не нашли.
К сожалению, так и не стали доступны более детальные сведения, собранные во время следствия. Нет ни одной фотографии положения тел погибших, нет детального описания места и найденных там вещдоках и следов, не опубликован полный отчет судмедэкспертов. Без этого невозможно судить о том, что в действительности произошло, и нельзя сделать более точных выводов. Если бы эти сведения были опубликованы, то можно было бы совершенно разоблачить выдумку об «устранении» председателя Еврейского антифашистского комитета руками МГБ.
Сейчас по поводу гибели Соломона Михоэлса, до тех пор пока компетентные товарищи не поделятся более подробными сведениями, можно высказать две версии. Первая из них состоит в том, что наезд действительно был случайным. Автомобиль поздно ночью, в темноте, ехал под уклон по улице. Кроме темноты, водителю еще мешал падающий снег. Ночью и в условиях ограниченной видимости случайный наезд на двух человек, стоявших на обочине, более чем вероятен. Правда, и в этом случае возникает вопрос, чего именно Михоэлс и Голубов-Потапов дожидались на пустынной дороге.
Вторая версия состоит в том, что это был преднамеренный наезд, убийство, но организованное вовсе не МГБ, а иностранной разведкой, заинтересованной в скорейшей гибели Михоэлса. Для этого его вызвали на конспиративную встречу на этой самой пустынной дороге, пообещав, что к нему приедут на автомобиле. И когда они стояли на обочине и ждали, их сбил грузовик, внезапно появившийся из темноты и пелены снега.
Эти версии в определенной степени связаны между собой. Кто-то же добился, чтобы Михоэлс вечером, в темное время суток, пришел на пустынную дорогу и чего-то там ждал. Надо сказать, что послевоенный Минск был вовсе не безопасным местом. Это было время бандитизма и разгула уличной преступности, и они серьезно рисковали стать жертвами нападения и ограбления.
Версия об участии иностранной разведки в убийстве Михоэлса вовсе не столь невероятная, как может показаться. В послевоенном СССР, безусловно, действовали агенты разведок недавних союзников. Кроме того, известно, что американцы и британцы перевербовали многих сотрудников немецкого Абвера и Гестапо, а в Белоруссии в 1948 году были еще сотни и тысячи невыявленных и непойманных пособников оккупантов и бывших немецких агентов, в том числе и тех, кто сумел неплохо законспирироваться после войны. Любой из них мог быть исполнителем этого убийства.
Полный провал плана советизации Израиля
Насколько можно судить, гибель Михоэлса сорвала весь план советизации еврейской части Палестины. Работа ЕАК оказалась парализованной, и в Палестине быстро взял верх Давид Бен-Гурион и его партия МАПАЙ, ориентировавшиеся на США. Левая и просоветская партия МАПАМ, созданная в январе 1948 года бывшими членами «Поалей Цион» лишилась предполагаемой пропагандистской поддержки и в 1949 году на выборах в Кнессет Израиля взяла только 19 мест из 120, и ее представители не вошли в состав правительства.
Бен-Гурион очень быстро сосредотачивал власть и командование еврейскими вооруженными силами в своих руках. В начале мая 1948 года он провел решение о ликвидации Центрального управления отрядами еврейской самообороны «Хагана» и создал Управление обороны, которое сам же и возглавил. Была даже попытка устранить начальника «Хаганы» Исраэля Галили, но после протестов решение о ликвидации Центрального управления и отставке его начальника было отменено. Впрочем, ненадолго.
26 мая 1948 года Временное правительство утвердило приказ о формировании Армии обороны Израиля и запрете деятельности и создания любых других вооруженных формирований. По приказу от 31 мая 1948 года все бойцы «Хаганы» переходили в новую армию.
После перемирия, заключенного 11 июня 1948 года, Бен-Гурион пошел в наступление на те вооруженные формирования, которые еще сохраняли автономию: «Эцель», «Лехи» и «Пальмах». Из них «Пальмах» был создан сионистами-социалистами и был просоветской военной организацией, чьи бойцы воспитывались на примере Красной Армии. Бойцы «Пальмаха» участвовали в сражении за Ливан и Сирию летом 1941 года, которое сыграло большую роль в схватке за ближневосточную нефть, потом диверсионные группы забрасывались в оккупированные немцами страны в Европе. С 1943 года, после разрыва с британцами, «Пальмах» был в подполье. Он опирался на членов еврейских сельскохозяйственных кооперативов — киббуцев, обеспечивавших существование этого формирования. Сами киббуцники были основательно распропагандированы в пользу Советского Союза еще в годы, когда шла война с гитлеровской Германией, и Сталин был для них идеалом и надеждой. Вплоть до того, что 7 ноября ими праздновалось как большой праздник.
К началу Войны за независимость «Пальмах» насчитывал 3100 бойцов, сведенных в три бригады и еще 1000 резервистов. В его вооружении и обучении активно участвовали советские разведчики, работавшие в Палестине. Бригада «Харель» участвовала в боях за иерусалимский коридор и взятие самого Иерусалима. По всей видимости, это была главная ударная сила для советизации Израиля. Ури Мильштейн писал, что «Пальмах» должен был стать основой для классовой и партийной армии, ударной силой просоветской партии[174].
