Аркадий Яровой - Волчьи логова - Адольф Гитлер на войне, в политике, в быту
Охрану пустого поезда несли два человека от имперской службы безопасности, одиннадцать железнодорожных полицейских и наряд от команды зенитчиков, которая насчитывала тридцать девять человек. Подойти к поезду можно было только по особым пропускам.
Маршруты поездок были строго засекречены и подробно разработаны, хотя в них не указывалось, где, на какой станции будет садиться и выходить Гитлер. Он всегда выходил из поезда под охраной команд сопровождения и личной охраны, всегда отдельно от остальных.
Ночью двери вагонов закрывались, за исключением вагона, где размещалась личная охрана. В остальных вагонах были открыты только те двери, у которых дежурил проводник. Строжайше запрещалось приближаться к поезду ночью или проносить какой бы то ни было багаж. В случае сомнения проводник обязан был обратиться к соответствующему лицу от имперской службы безопасности.
Через станции, на которых делал остановку спецпоезд, прекращалось движение поездов по графику. Впереди спецпоезда на определенном расстоянии следовал другой поезд.
При официальных поездках на станцию назначения сообщалась длина поезда и место вагона фюрера в нем, чтобы остановить поезд точно перед собравшимся народом.
Поезд должен был быть готов к поездке в любую минуту, поэтому, особенно зимой, обращалось внимание на место стоянки и на ветры.
Большое внимание уделялось маскировке поезда.
При поездках на автомашине соблюдались другие правила.
Гитлер ездил на автомашинах марки «Мерседес-Бенц». Это были бронированные машины с мотором в 150 лошадиных сил. Броня и стекла не пробивались пулей из пистолета, винтовки и автомата. Постоянно производились соответствующие опыты. Кроме того, в каждой машине имелись хорошо замаскированные пистолеты и автоматы. Скорость свыше 90 км в час развивалась редко даже на автострадах. Гитлер ездил на автомашинах ради отдыха.
С 1935 года колонне была придана машина под названием «Пикникваген» с тем, чтобы можно было провести целый день на воздухе, не заезжая в какой-либо ресторан. На местах отдыха, которые выбирались обычно в стороне от больших дорог, выставлялось два поста, чтобы не допустить посторонних.
Обгон колонны другими машинами запрещался. Время от времени делались короткие остановки, чтобы пропустить едущие сзади машины.
Женщины в такого рода поездки не брались. Но случалось, что Гитлер вечером приглашал к себе небольшое общество мужчин и женщин, которых он ранее не знал и которые не принадлежали к аристократическим кругам.
Нередко Гитлер посещал театр, причем по окончании представления он несколько часов беседовал с артистами.
Адъютанты и мужчины из числа приближенных Гитлера предпочитали другого рода удовольствия и очень часто весело проводили время до утра.
Так проходили неофициальные поездки.
При официальных необходимо было принимать более серьезные меры безопасности, так как путь следования Гитлера был известен за несколько дней и население выходило на улицы, по которым должен был ехать фюрер. За несколько дней до поездки отдавалось распоряжение криминальной полиции охранять путь следования незаметно для публики. Владельцам домов и съемщикам квартир запрещалось впускать в дом посторонних. Гостиницы подвергались контролю. В гаражах и авторемонтных мастерских был установлен тщательный контроль за машинами. Контролировались направление и цели поездки как их владельцев, так и пассажиров. Канализация, столбы для афиш и почтовые ящики просматривались, опечатывались и охранялись патрулями. Установка трансляционных аппаратов и громкоговорителей производилась только автоколонной «Германия». Декорационные сооружения и арки строились под наблюдением агентов службы и партийного руководства. Фотографам и операторам указывались определенные места. Парки, через которые лежал путь следования фюрера, патрулировались полицейскими с собаками. Все трибуны на пути сооружались под наблюдением и находились под непрерывной охраной, для входа на них выдавались специальные пропуска.
При таких поездках Гитлер ехал только в своей личной машине. Если до какого-либо места Гитлер добирался поездом или самолетом, то колонна с личной автомашиной следовала за ним к месту назначения.
В день поездки улицы оцеплялись войсками и полицией. Не разрешалось бросать цветы: их отбирали и доставляли на квартиру Гитлеру.
Все эти мероприятия были необходимы: Гитлер все время стоял, а машина ехала со скоростью пешехода.
Письма от публики Гитлер не принимал, это делала «команда сопровождения», на ходу — все сопровождающие машины шли за машиной Гитлера углом вправо и влево.
Во время поездок Гитлера на автомобиле его обслуживали три автоколонны, в одной из них был автомеханик Карл Шнейдер, который чаще других использовался в мероприятиях.
Оберштурмфюрер СС Карл Шнейдер всегда был в эсэсовской форме.
Как правило, все шоферы, механики, служащие имперской канцелярии зачислялись в подразделение «Лейбштандарт Адольф Гитлер» под командованием Монке Вильгельма.
Впервые Монке появился зимой 1934/35 года в нововыстроенной резиденции Гитлера «Бергхоф» (Бавария) в Оберзальцберге (район Берхтесгаден). Гитлер отдыхал в «Бергхофе». Внешнюю охрану поместья фюрера несла рота охранного полка «Адольф Гитлер» под командованием Монке, который распределял посты, инструктировал и производил их проверку.
Если в Оберзальцберг или Берлин приезжали важные государственные деятели из других стран, выделялся почетный караул во главе с Монке.
Монке участвовал в боях на Западном фронте и был тяжело ранен.
Во время войны с СССР Монке командовал танковой дивизией СС «Адольф Гитлер».
В апреле 1945 года он командовал группой эсэсовских подразделений, оборонявших район новой имперской канцелярии и правительственных кварталов в Берлине.
Монке известен как «комендант цитадели». Вечером 1 мая 1945 года Монке со своей группой пытался вырваться из окружения, но безуспешно…
И, наконец, о поездках Гитлера на самолетах. В подразделение самолетов фюрера входили самолеты имперской службы безопасности, личные самолеты Гитлера, Гиммлера и Риббентропа. В подразделении имелись четырехмоторные самолеты «Кондор» фирмы «Фокке-Вульф», Ю-52 и Хе-111. Каждый самолет стоял в отдельном ангаре, доступ в который разрешался только по пропускам, выданным начальником подразделения группенфюрером СС Бауром. Всевозможные работы могли производиться только в присутствии кого-либо из экипажа самолета. Охрану несли войска СС и полк «Великая Германия».
В первые годы все самолеты находились на одном аэродроме. В связи с усилением опасности с воздуха в 1941 году самолеты рассредоточили по разным аэродромам. Летный состав комплектовался обществом «Люфтганза» и должен был иметь многолетнюю лётную практику и более одного миллиона налетанных километров. Это были летчики-капитаны: Баур, Дольди, Шнебеле, Битц, Гаим, Фридрих, Гюпнер и Ганзельбрехт. Гаим в декабре 1941 года потерпел аварию над аэродромом в Орле и был тяжело ранен. Шнебеле расстрелян партизанами под Житомиром в 1942 году. Дольди сбит в 1944 году русским истребителем под местечком Петрикау около города Литцманштадт.
При посадке на самолеты и погрузке багажа соблюдались такие же меры предосторожности, как и в спецпоезде.
В самолет Гитлера грузился только его личный багаж, который приносил ординарец и передавал из рук в руки экипажу самолета…
…За двенадцать лет Гитлер настолько привык к своей охране и Раттенхуберу, что не мыслил и дня без них. Хотя поначалу он тяготился охраной.
Раттенхубер вспоминает, например, что, когда в 1936 году охрана подъехала к гостинице «Элефант» в Веймаре и там стояло много людей в ожидании Гитлера, он громко сказал: «Боже, спаси меня от моей собственной полиции».
Гитлер думал, что Раттенхубер известил о его прибытии веймарскую полицию, чтобы та приняла меры безопасности. Доклад Раттенхубера главному адъютанту Гитлера и подробное сообщение о причине скопления народа, которое произошло по распоряжению гауляйтера Заукеля, остались без внимания. Разубедить фюрера в том, что Раттенхубер не виноват (тогда он ещё был только сотрудником криминальной полиции) и не привлекал полицию к сбору населения, так и не удалось.
Известен и такой факт, когда после 30 июня 1934 года Гитлер заявил, что он всегда «не терпел чиновников криминальной полиции, но в Виззее они доказали при аресте Рема и его сообщников, что на них можно положиться».
Дальнейшее отношение Гитлера к личной охране можно назвать благосклонным. Это проявлялось в его редком дружеском приветствии и иногда в пожатии руки при встрече.
Как-то за обедом, на котором присутствовали Кейтель, Йодль, Борман и другие, Гитлер заявил, что до войны он не мог никуда поехать без того, чтобы, по распоряжению полиции, население не ставилось об этом в известность. Он возмущенно сказал, что после войны запретит это и будет наказывать полицию.
