Борис Кагарлицкий - Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)
Заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин:
«Газовая война между Россией и Украиной закончится только тогда, когда мы выйдем на мировой уровень цен на поставки газа Украине. Накануне было одно из сражений, которое привело к некоему промежуточному результату. Можно на весах взвешивать, кто сколько выиграл, а кто проиграл.
Юлия Тимошенко сама не раз говорила, что пока в Украине не будет стабильной власти, ситуация не разрешится. Сегодня посреднические структуры создаются только по одной причине: цена на поставки газа Украине отличается от рыночной. Но когда появляются посредники, возникает желание их контролировать. Борьба в Украине, кто именно их будет контролировать и привела к очередному сражению в этой бесконечной газовой войне. Но это было позиционное сражение, где в целом стороны осталась на прежних позициях.
В целом можно сделать вывод, что Украина время от времени сама обостряет ситуацию с выплатами за газ, с целью как можно дольше продлить «сладкую жизнь», когда Украина получает самый дешевый газ в Европе».
© 2008, «Новый Регион - Москва»
ВЫСТРЕЛЫ В СЕЛЬВЕ
Между Колумбией и Венесуэлой никогда не было особой дружбы. А после того как в Венесуэле у власти оказался левый президент Уго Чавес, тогда как власть в Колумбии традиционно оставалась в руках правых, отношения совсем испортились.
Однако мало кто еще месяц назад ожидал, что конфликт между двумя странами может принять столь острую форму, приведя их на грань войны.
Когда колумбийские войска атаковали лагерь повстанцев на территории соседнего Эквадора, большая часть российской прессы разразилась одобрительными возгласами, хотя по всем признакам реагировать следовало бы иначе: Эквадор и Венесуэла являются партнерами России, приобретают технологии и вооружение, тогда как Колумбия тесно связана с Соединенными Штатами, а у нас в стране признаваться в любви к Вашингтону вроде бы в последние годы не принято. Однако в данном случае «классовый инстинкт» журналистов оказался сильнее модной геополитической логики и даже «национальных интересов».
Однако что же все-таки произошло на границе Эквадора и Колумбии?
По официальной версии колумбийских властей, бой завязался на их территории, затем партизаны из Революционных вооруженных сил Колумбии (FARC) отступили на эквадорскую территорию, но войска их преследовали и добили. Потом военные нашли в лагере несколько нетронутых новеньких компьютеров, полных файлами, где расписывалась материальная помощь президентов Эквадора и Венесуэлы революционным террористам.
Беда в том, что, прибыв на место событий, эквадорская полиция и пограничники обнаружили совершенно иную картину. Боя никакого не было, произошло хладнокровное убийство. Расстрелянные люди лежали в пижамах, без оружия. Как в разгромленном лагере уцелели неповрежденные компьютеры, понять сложно. Хижины были буквально изрешечены пулями и осколками, но на всякий случай все мужчины были добиты контрольными выстрелами в голову. Три тяжело раненные женщины были доставлены в военный госпиталь.
Убитый вместе со своей женой команданте Рауль Рейес действительно был вторым человеком в FARC, только являлся лидером не военным, а политическим. В частности, занимался освобождением заложников, захваченных его организацией. Как раз за несколько дней до гибели Рейеса была в одностороннем порядке освобождена очередная группа из четырех человек. Среди лидеров FARC Рейес считался умеренным, сторонником переговорного процесса.
По мере того как стали выходить на свет детали произошедшего, стало ясно, что расправа с команданте была тщательно подготовлена и согласована на самом высоком уровне. Возможно, власти использовали информацию, полученную от одного из бывших заложников (кстати, они уже объявили о выплате огромного вознаграждения, официально обещанного за помощь в организации убийства).
Роковую роль, однако, сыграл телефонный разговор Рейеса, по которому его местоположение и вычислили. Последовал удар высокоточными ракетами. Откуда, кстати, они в Колумбии? Такое оружие есть только у американцев. Затем высадился спецназ и хладнокровно добил раненых. Тело Рейеса увезли как трофей.
Команданте прекрасно понимал, чем может закончиться сеанс мобильной связи. Но он занимался переговорами, посредниками в которых выступали президенты Венесуэлы и Франции - Уго Чавес и Николя Саркози. Предполагалось, что при подобных обстоятельствах стрелять не будут. Рейес ошибся.
Получается, что колумбийцы попросту подставили двух президентов, сделав их косвенно ответственными за гибель повстанческого лидера. Саркози не выразил по этому поводу особого восторга, а Чавес просто пришел в ярость. Произошедшее лидер Венесуэлы воспринял как личное оскорбление.
Впрочем, расстрел в эквадорской сельве имел еще одну политическую цель. Саркози и Чавес не просто вели переговоры об освобождении заложников, но и пытались вытащить конкретного человека - Ингрид Бетанкур. Эта женщина-политик с двойным, колумбийским и французским, гражданством собиралась баллотироваться на пост президента страны и имела неплохие шансы.
Вряд ли пребывание в плену у бойцов FARC вызвало у нее положительные чувства к этому движению, но по крайней мере понимание проблемы появилось уникальное. Бетанкур обещала начать переговоры и добиться соглашения. Ее предполагаемым партнером на переговорах был бы все тот же Рейес. Теперь угроза мирного урегулирования эффективно предотвращена. Рейес мертв, а Бетанкур прочно заперта где-то в глубине колумбийской сельвы.
И вечный бой
По мере того как всплывают новые и новые факты, картина вырисовывается все более неприглядная. Однако за деталями убийства уходит на задний план собственно политический вопрос - кто, с кем и за что сражается в Колумбии?
Гражданская война, или, точнее, непрекращающееся вооруженное насилие (violencia), тянется здесь уже более 50 лет, причем корнями все это уходит еще в события XIX века, когда в стране происходили кровавые столкновения между консерваторами и либералами.
На протяжении последнего полувека в Колумбии возникали и исчезали все новые повстанческие группировки, из которых укрепились и стали военно-политической силой две. Одна из них - Армия национального освобождения (ELN) - имеет маоистские корни и пользуется некоторой поддержкой в городах. Другая - FARC.
Хотя повстанческих движений в истории Латинской Америки было немало, FARC по-своему уникально. Это единственная повстанческая организация, идеологически восходящая не к теориям Че Гевары, не к идеям Мао или индейскому антиколониальному сопротивлению. Она была создана выходцами из официальной промосковской компартии.
Во всех остальных странах континента просоветские коммунисты осуждали герилью, действовали исключительно парламентскими методами, проявляя образцовый оппортунизм. Взяв власть на Кубе, Фидель Кастро и Че Гевара довольно скоро добились роспуска старой промосковской коммунистической партии и создали новую, свою собственную. В Никарагуа лидеров компартии, действовавших легально при диктатуре Сомосы, приходилось охранять от сандинистских повстанцев.
Готовность колумбийских коммунистов перейти к вооруженной борьбе была связана с тем, что в этой стране других методов политической работы для партии, находящейся в оппозиции к олигархическому режиму, просто не оставалось. Всех, кто не устраивал господствующие элиты, просто убивали, причем относилось это даже к левому крылу либералов. Легальной работой на левом фланге могли заниматься только люди безнадежно наивные или сознательные самоубийцы.
Нынешний президент Колумбии Альваро Урибе называет фарковцев террористами на том основании, что они ведут вооруженную борьбу против демократии вместо того, чтобы отстаивать свои идеи политическими методами. Это заявление явно рассчитано на иностранцев, не знающих истории Колумбии. Дело в том, что FARC один раз уже попытались выйти из подполья и легализоваться. Ими были прекращены боевые действия и зарегистрирована партия «Патриотический союз».
В скором времени все ее лидеры, активисты и даже рядовые члены, засветившиеся в публичной деятельности, были просто убиты. Всего более 5 тыс. человек. Уцелевшие бежали обратно в сельву и снова взялись за оружие.
На протяжении истории в Колумбии сформировался режим, который можно характеризовать как соединение демократии в нескольких крупнейших городах с откровенной диктатурой в деревне.
Реальная власть на местах принадлежит крупным землевладельцам и поддерживается - вполне в феодальном духе - вооруженными дружинами, не признающими никакого закона, тем более что и армия, и полиция всегда оказываются на их стороне. Часть этих современных феодалов торгует наркотиками, часть занимается вполне легальным агробизнесом, но от этого их отношения с крестьянами не становятся более гуманными (часто - наоборот).
