Геннадий Гудков - За что меня невзлюбила «партия жуликов и воров»
И. Воробьева: То есть это как слепые котята.
Г. Гудков: Ну, не то, чтобы как слепые, нет. Наша разведка неплохая, на самом деле. Она неплохая. Если мы берем вообще страны с разведками, конечно, мы здесь выглядим неплохо. Но у нас была одна из лучших разведок, сейчас мы стали всего лишь одной из стран, которые обладают разведывательными возможностями. И Управление «С» мы не разрушили, к счастью, до конца, есть и другие возможности…
Т. Дзядко: Управление «С» – это что?
Г. Гудков: Техническая разведка наша неплохо работает.
Т. Дзядко: А Управление «С» – это что такое?
Г. Гудков: Ну, это нелегальная разведка, это очень сложный вид разведки, который могут позволить себе иметь буквально считанные страны в мире.
Т. Дзядко: Ну, это в смысле Анна Чапман или что?
Г. Гудков: Ну, Анна Чапман – это просто эксперимент Управления «С». А вообще в Управлении «С» традиционно работают на глубоком внедрении агентуры, и это самый сложный, самый филигранный вид разведки. Она у нас есть. И сказать, что наша разведка плохая – это было бы неправильно. То, что снизился уровень разведывательных наших, совершенно очевидно. Это даже не нужно быть особо посвященным, нужно просто смотреть, что происходит в международной сфере, что происходит в военно-политическом сотрудничестве, что происходит в каких-то прогнозах и так далее.
Т. Дзядко: Вот этот законопроект, который сейчас находится в Госдуме, который касается госизмены и принят, если не ошибаюсь, в первом чтении. Вы на него как смотрите?
Г. Гудков: Ну, я думаю, что наша фракция… Я остаюсь ее членом и даже вхожу в совет фракции. Она будет голосовать во втором чтении, скорее всего, против. Потому что мы разобрались в этом законе, мы разобрались, почему он не пошел по профильному комитету, где был Гудков и ряд других товарищей (его там провели по другому комитету, никакого отношения к гостайне и вообще к деятельности спецслужб не имеющему). И, конечно, он там избыточно расширяет так называемые возможности обвинять в сотрудничестве с западными государствами, западными разведками. Я думаю, что это больше делается для того, чтобы разобраться потом там с оппозицией, нежели защитить нашу страну от разведывательных каких-то устремлений.
Т. Дзядко: А каким образом разобраться?
Г. Гудков: Вот вчера я сидел, с одним адвокатом разговаривал, он мне достает текст закона (известный адвокат – не буду называть фамилию). Он говорит: «Слушай, так меня же сейчас можно взять и посадить по этому закону». Ну, там единственное, что написано, «с целью нанесения ущерба». Я говорю: «Так не волнуйся: тебе напишут, что ты всю жизнь свою посвятил нанесению ущерба РФ дурацкими адвокатскими закидонами. А остальное у тебя уже есть, поэтому готовься, – говорю, – парень». И адвокатов скоро начнут сажать.
И. Воробьева: Ну, тут уж про журналистов, наверное, вообще не имеет смысла говорить, потому что журналисты встречаются, мне кажется, со всеми.
Г. Гудков: Журналист – это профессия сродни разведчику-контрразведчику.
Т. Дзядко: Я, например, сотрудник международной организации «Репортеры без границ».
Г. Гудков: Ну, готовьтесь.
Т. Дзядко: Все. До свидания.
И. Воробьева: Ну, все, Тихон Викторович…
Г. Гудков: Ну, ищите настоящих адвокатов.
Т. Дзядко: Спасибо за совет Геннадию Гудкову.
И. Воробьева: Да. Порадовали.
Т. Дзядко: И спасибо за то, что пришли к нам в студию. Геннадий Гудков, до недавнего прошлого депутат Госдумы.
Г. Гудков: Я еще вернусь. Я еще вернусь и очень скоро.
