ВП СССР - Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…
В этих стихах выразился концентрат непосредственного ощущения всего кошмара истории послекрещенской Руси, а последнее четверостишье — это итоговая оценка жизни Руси под властью византийского вероучения.
И поскольку ко времени написания этого стихотворения-реквиема РПЦ учила Русь жить без малого 1000 лет, а эффективность церковной педагогики не была нулевой, то весьма значимо свидетельство А.Вертинского о событии, изначально нёсшем символичный смысл: «…какая-то женщина с искажённым лицом / Целовала покойника в посиневшие губы / И швырнула в священника обручальным кольцом» — ЭТО ТОЧНО ПО АДРЕСУ И ВПОЛНЕ ЗАСЛУЖЕННО, поскольку «... Бог не есть бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых» (Новый Завет, Павел, 1‑е Коринфянам, 14:33). И страна может быть бездарной, только если Дух Святой для неё — не наставник на всякую Правду-Истину; а это, в свою очередь, может быть, прежде всего, следствием того, что она упорствует в приверженности ложному вероучению.
Приведённые выше слова Павла обличают исторически сложившееся христианство, включая и православие, как отступничество от Бога: чему учили — то и получили.
Они объясняют и причины краха стойких в вере Византии и Российской империи: дело не в якобы неискоренимой склонности паствы ко греху и силе врага рода человеческого; не в якобы близкой к нулю эффективности церковного учительства; дело в том, что вероучение исторически сложившегося христианства, восходящее к Никейскому собору, неадекватно Промыслу, а церковное учительство (педагогика) были достаточно эффективны для того, чтобы порабощать души людей в череде поколений этим вероучением, под властью которого над умами и душами людей и Византия, и Российская империя пришли к краху, запрограммированному стойкостью в отступничестве от Бога.
Неадекватность Промыслу исторически сложившегося христианства проявляется и в том, что в своих вероучительных проповедях и трактатах церковники обходят молчанием и никогда не комментируют в связи с реальными жизненными проблемами общества приведённые слова Павла, будто их и не было вовсе или они ничего не значат в оценках событий в жизни.
Поэтому с того момента, как кольцо убитой горем женщины было брошено в лицо попу, память о чём закрепил А.Вертинский в своём романсе-реквиеме, византийское вероучение на Руси не имеет будущего: всё последующее — его агония.
То, что марксизм — учение беззастенчиво атеистическое, вследствие чего он может быть интегрирован в традиционную православную культуру только за счёт дальнейшей шизофренизации общества, это очевидно[208]. Но также очевидно и то, что дорогу марксизму к монопольному господству в сфере идеологии общества открыло само же православие своей неспособностью решать реальные проблемы в жизни. Заклинания социальной стихии в духе «наша вера истинна, Христос терпел и нам велел» не защищают от проблем и неумения их разрешить своевременно в русле Промысла точно так же, как впоследствии СССР не могли защитить заклинания в духе «учение Маркса всесильно потому, что оно верно».
С 1872 г., когда первый том “Капитала” был издан в России на русском языке, по 1905 г., когда разразилась первая революция, прошло 33 года. И это куда как достаточный срок, чтобы выработать марксизму и его рецептам жизненно состоятельную альтернативу, но православным ни в миру, ни в монастырях до этого не было дела. С 1907 г., когда первая революция, показавшая, что такое марксизм в действии, была подавлена, до 1917 г., когда господство византийского вероучения на Руси потерпело крах, прошло 10 лет: тоже срок не малый, в течение которого можно было бы выработать альтернативную марксизму стратегию разрешения проблем развития России в русле Промысла и начать проводить её в жизнь, но тоже нашлись дела поважнее. А если считать сроки от упреждающих приход марксизма на Русь призывов Игнатия Брянчанинова созвать Собор, чтобы обсудить на нём назревающую проблематику, то остаётся сделать вывод, что последние полвека перед крахом империи, РПЦ и правящая “элита” просто паразитировали, уклоняясь от выявления и разрешения проблем развития Русской многонациональной цивилизации.
При этом надо понимать, что личность, ясно осознающая проблематику и пути её разрешения, не способна подменить собой и своею деятельностью такие атрибуты культуры общества как его наука и идеология, в чём бы они в то или иное историческое время ни выражались.
Т.е. вопрос о том, а что бы было, если бы не убили П.А.Столыпина? — не ведёт к ответу на вопрос об упущенной альтернативе в развитии России. — Если бы Столыпина не убили, то скорее всего, его отправили бы в скорости в отставку либо он бы «сгорел на работе». Вследствие этого качественно произошло бы то же самое, но, возможно, не в 1917 г., а несколько позднее, и произошло бы на основе иной политической сценаристики. Для того чтобы преодолеть 20 лет, которые, по словам П.А.Столыпина, были необходимы для завершения его реформ и модернизации России, необходима была идеология реформ и жизни реформированного общества, которая стала бы известна всему обществу и поддерживалась бы политически активной социальной группой, а не только юриспруденцией и административными рычагами государства под воздействием воли самого П.А.Столыпина, одного которого на 20 лет реформ всяко бы не хватило.
***По сути история византийского вероучения на Руси свидетельствует о том, что атеизм встречается в двух видах:
· Материалистический атеизм прямо заявляет: «Бога нет, все рассуждения о нём — плоды художественного вымысла невежественных людей».
· Идеалистический атеизм его как бы опровергает, заявляя: «Бог есть! мы научим вас вере и богоугодной жизни», — после чего громоздит столько злобных и вздорных мнений о Боге и Его Промысле, что общества, если не гибнут под властью таких вероучений и вероучителей, то шарахаются в материалистический атеизм, который прямо говорит, что таких богов — нет.
О том, что Бог всё же есть, и что Он — не такой, как учат вероучения идеалистического атеизма, догадываются не все, во многом вследствие того, что культура, не воспроизводящая человечный тип строя психики в преемственности поколений, оказывает в большей или меньшей мере зомбирующее воздействие, подавляет чувства людей и извращает их умо-разумение.
И точно так же, как идеалистический атеизм в форме византийского вероучения пришёл на Русь в Х веке из-за рубежа, точно так же и материалистический атеизм в ХХ веке пришёл из-за рубежа, что было возможно только в условиях, когда вторгающейся извне идеологии нет эффективной внутренней альтернативы.
***Понятно, что в эпоху господства над умами большинства населения беззастенчивого атеизма статистика распределения общества по типам строя психики не стала лучше, чем она была в языческие времена и в предшествующую эпоху господства идеалистического атеизма в форме православия.
Эта статистика ярко проявилась в действии в 1990‑е гг., когда сдерживающие факторы в виде господства государственной идеологии и органов государственности СССР рухнули и людям — каждому персонально — представилась возможность безпрепятственно[209] показать, кто есть кто. В условиях безпрепятственности в 1990‑е гг. бóльшая часть населения показала, что они по организации их психики — зомби. Новая правящая “элита” Россионии быстро и убедительно показала, что она в большинстве своём — зомби, скоты, опущенные в противоестественность и демоны, легко переходящие от одного из названных типов строя психики к другим, без каких-либо ярко выраженных тенденций обрести человечный тип строя психики. Носители типа строя психики зомби из состава тяглового люда, кто не смог приобщиться к постсоветской “элите” или найти место в структуре обслуживающих “элиту” трудовых ресурсов, в своём большинстве быстро скатились к опущенному в противоестественность типу строя психики или скотскому.
Т.е. причин для того, чтобы идеализировать период истории Руси от 1917 до 1991 г. нет, как нет причин и для того, чтобы возобновить СССР в прежнем виде. Но это не освобождает от обязанности понять тот период, поскольку без этого невозможно адекватно оценить состояние общества ныне и возможные варианты его будущего, что необходимо для того, чтобы выработать и осуществить политику, отвечающую интересам развития.
Было бы неправильно видеть в периоде истории с 1917 г. по настоящее время исключительно неуклонное продвижение России по пути деградации к необратимой катастрофе и гибели. Установленный в России масонско-фашистский режим идейных марксистов-интернацистов, идейным вождём которого был Л.Д.Броштейн (более известный под псевдонимом Троцкий), проиграл борьбу за государственную власть русскому многонациональному большевизму во главе с И.В.Сталиным. Вследствие этого сценарий мировой марксистской революции был сорван, и Русь не была окончательно и безвозвратно сожжена в нём, съиграв роль запала. Благодаря этому Русь получила возможности решения проблем своего собственного культурно-исторического развития, которые были во многом реализованы.
