Морис Дюверже - Политические партии
Молодежные и спортивные союзы, женские ассоциации; содружества ветеранов, клубы интеллектуалов или литераторов, кружки для развлечений и досуга; профсоюзы, кассы взаимопомощи, кооперативы; общества интернациональной дружбы; объединения налогоплательщиков, квартиросъемщиков, «домохозяек»; патриотические и пацифистские фронты, etc. - вспомогательные организмы могут приобретать самые различные формы, действовать в самых различных областях и объединять самых разных людей. Сама их многочисленность и разнообразие служат залогом их успеха: методы работы вспомогательных организаций связаны с их особым характером и ограничены целями, которые они преследуют. Политические же партии — это сообщества с глобальными целями: они представляют собой сложные, социально детерминированные взаимосвязанные системы; они нацелены на организацию жизни в национальном и даже интернациональном масштабе. Такая глобальность отталкивает от них многих индивидов, принимающих те или иные частные их цели, но не все в целом. И нужно признать просто гениальной идею некоторых современных партий продублировать партию — общность с глобальными целями — как можно более широким кругом общностей спутников с частными целями. Большинство квартиронанимателей, к примеру, недовольны собственниками жилья и согласны объединиться, защищая эти спои частные интересы; но большинство из них не коммунисты и не согласились бы войти в компартию даже только для того, чтобы отстаивать эти свои требования. Однако если партия создаст союз нанимателей жилья — официально независимый и неполитический, деятельность которого она фактически будет контролировать, очень многие арендаторы квартир в него войдут. Среди них можно распространять лозунги партии, разумеется, с некоторыми предосторожностями; в удобный момент акции чисто экономического, частного характера можно использовать для поддержки общей политики партии; а умелая и ненавязчивая пропаганда позволит привлечь в нее новых членов.
Пример, произвольно выбранный, очень далекий от политики, но в то же время конкретный и отнюдь не вымышленный: это Союз квартиросъемщиков, который во Франции действительно связан с коммунистической партией. Некоторые идут еще дальше: есть коммунистические спортивные союзы, гимнастические и хоровые общества, объединения артистов и интеллектуалов, всевозможные клубы по интересам, связанные с политическими партиями. Даже французская федерация киноклубов имеет связи с компартией. Согласно другим концепциям, придаточные организмы более приближены к политическому действию. Главный пример такого рода — это профсоюзы. Вопрос о взаимосвязи рабочих партий и профсоюзов получал весьма различные решения в зависимости оттого, о каких странах и каких профсоюзах идет речь: это два начала, неразрывно связанных и рамках непрямых партий (британская система), или, напротив, независимых друг от друга (французская доктрина, провозглашенная Амьенской декларацией1). Фактически профсоюзы и партии всегда стремились к взаимодействию. Так, немецкая социал-демократия уже до войны 1914 г. последовательно стремилась низвести профсоюзы до положения придаточных организмов. Коммунистические партии усовершенствовали эту технику: начиная с 1936 г. они предприняли во Франции методическую колонизацию ВКТ (Всеобщая конфедерация Груда) благодаря слиянию ее с прежней УКТ (Единая Конфедерация Труда), созданной компартией после раскола в Type. Эта линия достигла своей кульминации после Освобождения и спровоцировала выход некоммунистических профсоюзов и создание ВКТ-ФО (Всеобщая Конфедерация Труда — «Форс Увриер») Сегодня ВКТ — не что иное, как всего лишь придаточный организм компартии. Через профсоюзы партия охватывает ту огромную массу наемных работников, которую объединяют вопросы борьбы за жизненные права трудящихся: это всегда целая сеть общественных организаций с особыми интересами, которую партия использует в своих глобальных целях. И наконец, партия применяла в работе с придаточными организмами, имеющими непосредственно политический характер, и такой прием: она группировала вокруг себя тех, кто разделял ее взгляды по какому-то конкретному вопросу, надлежащим образом отделяя и изолируя его от остальной доктрины. Это можно проиллюстрировать двумя примерами: Национального фронта в 1945 г. и нынешнего Комитета борцов за мир. Сегодня они являются придаточными организациями ФКП. В первом случае речь шла о том, чтобы сплотить всех, кто испытывал ностальгию по временам Сопротивления и единству всех патриотически настроенных французов в борьбе против общего врага, столь характерную для этого периода. Дух политического единения и национального согласия — в противоположность соперничеству и борьбе партий — всегда находил глубокий отклик в общественном мнении, особенно в латинских странах, где многопартийная система функционировала неудовлетворительно, и особенно после войны, консолидировавшей патриотические силы. Следует признать весьма оригинальной идею поставить этот антипартийный дух на службу партии; к тому же тогдашняя коммунистическая тактика, поощрявшая создание коалиций, облегчала ее реализацию. Однако в силу недостатка кадров с Национальным фронтом это не совсем удалось; зато «Борцы за мир», гораздо лучше организованные, позволили добиться превосходных результатов. Лежавшая в руинах послевоенная Европа, убежденная в том, что любая война обрекла бы ее на новый инфернальный цикл «оккупация — разрушение — освобождение», представляла собой почву, замечательно подготовленную для восприятия пацифистской пропаганды. Многие европейцы, весьма далекие от коммунизма, были вполне досягаемы для деятельности борцов за мир и оказали эффективную поддержку генеральной стратегии партии.
Уместно поставить вопрос: не была ли эта техника создания придаточных организмов политического характера шагом по пути изменения самого представления о партии, которое усилило бы ее олигархический характер и одновременно открыло бы возможность полного слияния концепции партии масс и «партии верных»? Общая организация партии отныне представляла бы собой два концентрических круга: партию — узкий и закрытый круг, включающий лишь самых чистых, самых пламенных и преданных, и «фронт» — более широкий, открытый для всех круг, члены которого служат для партии подсобной массой, резервом и полигоном для пропаганды. В некоторых странах народной демократии, особенно в Югославии, национальные или патриотические фронты использовались не только для того, чтобы сплотить оппозиционные партии вокруг коммунистической — в этом заключалась их коренная роль — но и объединить все разновидности коммунистов, так сказать, второй зоны, которых не считают достойными по-настоящему пойти в партию. Здесь речь идет не о симпатизантах в собственном смысле слова, но о настоящих членах партии: только следует различать, как это делали русские коммунисты до 1939 г., два разряда членов партии: «верных» — и «примкнувших», граждан — и подданных, актив и резерв. Такая эволюция прямо соответствует общей тенденции партий к олигархии.
АктивистыРаскрыть понятие «активиста» ничуть не легче, чем понятие «симпатизанта». Для этого нужно напомнить различие партий кадровых и партий массовых. В последних термином «активист» (militant) обозначается специфическая категория партийцев. Активист — это особо деятельный член партии; активисты образуют ядро каждой из базовых групп, на которых покоится ее основная деятельность. В секциях, к примеру, всегда имеется небольшой кружок членов партии, которые заметно отличаются от неси остальной массы: они регулярно присутствуют на собраниях, участвуют в распространении лозунгов, организуют пропаганду и подготовку избирательных кампаний. Активисты образуют нечто вроде комитета внутри секции. Их не следует смешивать с руководителями: они не вожди, а исполнители, но без них невозможно было бы само реальное исполнение. Другие отдают всего лишь имена в партийный список да немного денег в партийную кассу — активисты же неустанно трудятся ради партии. В кадровых партиях понятие активиста отождествляется с понятием члена партии. Комитеты (которые характеризуют этот тип партий) состоят только из активистов, а уже вокруг них группируются симпатизанты, не включенные, собственно говоря, в партийную общность.
Было бы весьма интересно измерить соотношение активистов и членов партии. Мы получили бы более достоверное представление о реальной силе политических партий, если бы смогли сопоставить процент членства (который, напомним, позволяет сравнить общность избирателей с партийной общностью) с процентом активизма, выразив количественное соотношение активистов и членов партии. А если выявить эти данные по социальным категориям, возрастным группам и региональной принадлежности, мы могли бы с большой точностью определить место партийной общности в общности национальной. К сожалению, нас подстерегают здесь те же самые трудности, что и при исследовании симпатизантов: отсутствие всякого учета и даже невозможность такого учета в силу неясности самой подлежащей учету категории. К тому же именно в этой области партии проявляют особую сдержанность: они стараются выдать своих членов за активистов, поскольку это увеличивает их видимую мощь. Какое-то достоверное представление об этом могут дать лишь опросы и монографические исследования на базе тех партий, где активисты выделены в особую организацию, как, например, в австрийской социалистической партии с ее системой «доверенных лиц». Но и они скорее представляют собой младший командный состав, чем активистов в подлинном смысле слова.
