Анатолий Уткин - Большая восьмерка: цена вхождения
Обе стороны осуществили видимый прогресс в подходе к Договору по СНВ, особенно там, где речь шла о мобильных межконтинентальных ракетах и запускаемых с воздуха крылатых ракетах. Шульц и Шеварднадзе подписали соглашение о предварительном оповещении о запусках МБР через только что созданные Центры уменьшения ядерного риска в обеих столицах. И посредством общих экспериментов по мониторингу подземных ядерных испытаний.
Одной из наиболее важных следует считать беседу Горбачева и Рейгана о региональных конфликтах. Рейгана поразило обещание Горбачева прекратить поставки оружия в Никарагуа156. Важно отметить, что в следующем году Советский Союз в одностороннем порядке прекратил поставку вооружений своим союзникам в Никарагуа.
Не менее важной была дискуссия об Афганистане. Советская сторона уже оповестила всех заинтересованных, что начинает процесс выхода из Афганистана и завершит этот выход в течение двенадцати месяцев. Американцы были готовы прекратить помощь повстанцам, как только вооруженные силы СССР завершат выход — такова была позиция госдепартамента после пяти лет переговоров. Но высшей исполнительной властью в США, как известно, обладает президент, а Рейган в январе 1988 г. отверг вышеозначенную американскую примирительную позицию. В результате, как пишет Раймонд Гартхоф, «Горбачев, вместо американской помощи, облегчающей советский уход из Афганистана, оказался в еще гораздо более сложной позиции, чем прежде»157.
Обратившись к проблеме гражданских прав, президент Рейган критически оценил советскую политику в отношении еврейской эмиграции. На эти слова Горбачев довольно жестко ответил, что, если Соединенные Штаты так заботятся об эмигрантах, почему они не откроют границу перед мексиканцами? Почему американские военные патрули выдворяют перешедших границу мексиканцев? Было очевидно, что Горбачев и Рейган не понимают политическую систему противоположной страны. Для Горбачева Рейган был, в лучшем случае, удачливый слуга военно-промышленного комплекса США, подручный таких правых организаций, как «Фонд наследия». Рейган отказывался видеть в Горбачеве представителя некой новой мыслительной волны, он полагал, что «Горби» пытается сделать лучшее из своей слабой позиции. Рейган был уверен, что Договор по РСМД принесла его твердость и политика увеличенных военных расходов. Но трудно не согласиться с тем, что, если бы Горбачев по своей воле не пожелал заключения этого договора, то он никогда бы не был подписан.
Были подписаны соглашения по правам рыболовства, взаимопомощи на морях, по радионавигации в северной части Тихого океана. Продлили соглашение 1973 г. о мирном использовании ядерной энергии. Советская сторона готова была идти дальше в нескольких областях, например, в подготовке полета на Марс. В американской и советской делегациях сложились группы сторонников «малых шагов». Среди американцев такую группу возглавлял госсекретарь Джордж Шульц, а среди советских дипломатов — возвращенный в Москву экс-посол Анатолий Добрынин, который активно предлагал такую тактику Горбачеву. Но тот в данном конкретном случае пользовался этим советом, но, вообще говоря, он выступал за крупные драматические шаги. Он не любил медленное «строительство коралловых рифов». А вот Рейган любил «коралловое строительство».
Примером «медленных шагов» могут служить соглашения по Анголе и Намибии. Наряду с выходом из Афганистана это служило безусловным доказательством серьезности советских намерений, тот факт, что Горбачев во всех этих случаях встал за «национальное примирение».
Горбачев имел все основания думать, что это он прошел большую часть дороги к взаимопониманию и сближению. Он дал исключительно позитивную оценку двум советско-американским саммитам как представляющим собой реальные шаги на пути важного сближения.
Два очень важных момента очевидно оставались спорными.
Первое. Желание Горбачева «разрулить» европейскую ситуацию, его стремление ослабить пресс противостояния в Центральной Европе, где скопился самый большой набор обычных вооруженных сил и вооружений. Горбачев предлагал сократить со стороны обоих блоков по полмиллиона солдат. Под давлением Горбачева советские военные переговорщики предложили трехступенчатый план: 1) обмен данными о войсках и оружии; 2) ликвидация асимметричных преимуществ с каждой из сторон; 3) уменьшение уровня противостояния на полмиллиона с каждой стороны.
Американцы никак не были готовы шагнуть в такую неизвестность; их стоящие здесь со времен Второй мировой войны войска контролировали вторую индустриальную зону мира, и оставлять ее они не собирались. А главное, они еще не знали, на что способен Горбачев, когда стоящая перед ним задача ему нравится и он чувствует зуд: мир удивится и потрясется. О своей армии, об истории своей страны он думал меньше.
Второе. Но наибольшие тогда трения вызвал спор о неиспользовании силы и невмешательстве в дела других стран. За доведение до финала этой проблемы отвечали заместитель госсекретаря Розанна Риджуэй и заместитель министра иностранных дел Александр Бессмертных. Когда выработанный ими документ, очень нравившийся Горбачеву, показали президенту Рейгану, тот сказал, что документ ему нравится, но следует показать специалистам. «В нем есть некоторые двусмысленности». Специалистам, готовым навести дисциплину во всем мире, документ не понравился.
Горбачев бился за этот пункт — основу его «нового политического мышления», как неофит политического класса. Никто еще не знал тогда, что он готов пожертвовать для своих умозрительных схем первой армией мира. Своей армией.
Популярность «Горби» на Западе и на Востоке
В ходе этих саммитов начался процесс неукротимого роста популярности Горбачева в Соединенных Штатах. Ничто не могло заставить сердце Горбачева биться сильнее, чем решение журнала «Тайм» назвать его 27 декабря 1987 г. «Человеком года».
Сразу же после визита Горбачева в Вашингтон опросы общественного мнения показали феноменальный подъем популярности молодого советского лидера среди американского населения. 65 процентов американцев высказались о Горбачеве положительно — больше, чем в пользу популярного президента Рейгана (61 процент). Дружественность Рона и Михаила завладела общественным воображением. Остановки Горбачева среди толпы в Вашингтоне — нечто доселе невиданное в американской столице — сделали его подлинным фактором во внутриамериканской политике. Можно смело сказать, что Горбачев «обыграл» Рейгана в его собственном искусстве обретения популярности. При этом Рейган сделал несколько ошибок, прерывая Горбачева в самых существенных местах беседы. Окружающим было неудобно за ошибки пожилого американского президента158.
Американские конгрессмены признали Горбачева «своим». Многие среди правых восприняли действия Горбачева как подарок «Он один из нас — типичное политическое животное»159.
Теперь мы достоверно знаем, сколь трезво восприняли Горбачева президент Рейган и его ближайшее окружение. Вот что думал Джордж Шульц: «Находясь в процессе поисков конкретных решений вопросов сокращения вооружений, которые служат нашим национальным интересам, мы не должны впадать в фальшивые иллюзии относительно состояния американо-советских отношений». Президент Рейган мог сколько угодно улыбаться, но он не смешивал вежливость с национальными интересами страны: «Наше поведение в ходе саммита и получения его результатов ни в коем случае не должны осложнять наши усилия по военным вопросам в ключевых оборонительных программах, как СОИ; они должны помогать нам сохранять поддержку контрас, моджахеддинов, УНИТА, демократического сопротивления в Камбодже; и они должны усиливать крепость наших союзов»160. Вот этого, сухого и трезвого геополитизма не было в легко возбуждающемся Горбачеве, не видевшем в своем коммунистическом обкомовском окружении истинно воспитанных людей, вежливость которых достигается вовсе не за счет забывчивости в отношении национальных интересов страны.
Лето 1988 г. характерно арьергардной борьбой в Политбюро Лигачева против таких ставленников Горбачева, как А.Н. Яковлев и Н.Н. Слюньков. Эта незримая битва закончилась на пленуме ЦК 30 сентября 1988 года, когда Лигачев из непосредственного преемника Горбачева превратился в секретаря по сельскому хозяйству. Патриарх советской дипломатии А.А. Громыко и Михаил Соломенцев были выведены из состава Политбюро. Виктора Чебрикова сменил на посту председателя КГБ Владимир Крючков. Те, на кого Горбачев так опирался в 198 5 году — Громыко, Чебриков, Соломенцев, Лигачев, — были выведены из большой политической игры.
