Станислав Белковский - Бизнес Владимира Путина

Сейчас неустанно рекламируется сговорчивость Беларуси с ее 47-долларовым газом (это ниже внутрироссийских тарифов!). Открыто заявляется, что Украина, Армения, Грузия и др. тоже могли бы стать «лучшими друзьями России», если бы согласились на «белорусский вариант». Что это означает? А вот что: счастье для России «по-газпромовски» — это продолжение (и усугубление) практики субсидирования иностранных государств за наш с вами счет. Именно этого «Газпром» добивался и добивается.

— Но ведь трубы в нашей собственности будут?

— От труб как таковых нам с вами (гражданам России, прямо и косвенно уже платящим за газ гораздо больше, чем граждане соседней Беларуси) — ни тепло, ни холодно.

— Зато «Газпром» будет экономить на транспортировке!

— И к этому мы с вами не имеем ни малейшего отношения — сэкономленные деньги пополнят «газпромовский» баланс, а не наши с вами карманы. Наше с вами дело маленькое — оплачивать из своего кармана эту самую «экономию».

— А отчисления в госбюджет?

— Даже если предположить, что «Газпром» кинет в госбюджет лишнюю копейку, мы с вами этого не заметим.

— Почему?

Есть такое чудесное слово: «Стабфонд». Путин в ходе пресс-конференции сказал в его адрес немало лестных слов. Попробую и я…

Дело вот в чем. Рост цен на энергоносители в свое время поставил действующую власть в крайне сложное положение. Как уберечь страну от шальных денег? Как спасти нас с вами от ожирения? От надежды получить сносное жилье и приемлемую пенсию? Как уберечь наше производство от вложений в основные фонды, а наши исполинские просторы от новых дорог и коммуникаций? Ответ нашли. Стране установили весьма нежирную пайку (чтоб с голоду сразу не сдохла, но подыхать не перестала) и решили: все, что сверх этого, — «от лукавого». В Таинстве Крещения мы, дабы попасть в Сатану, плюем на Запад. Туда нынче и уходит тот «лукавый излишек», от которого нас уберегла мудрая путинская власть…

Так вот, каждая лишняя «газпромовская» копейка (если предположить, что она могла бы капнуть в госбюджет) уйдет туда же. Это касается и гипотетической экономии за счет захвата трубы, и предполагаемых дополнительных доходов «Газпрома» от реализации газа по новым тарифам потребителям стран СНГ. Но и здесь у «Газпрома» далеко не все в порядке.

Если сопоставить все издержки и приобретения, то сегодня «газовую войну» можно без колебаний записать «Газпрому» в пассив. Слишком уж много ложек дегтя влито в бочку газпромовского меда. Слишком дорого приходится платить за «рыночную, среднеевропейскую цену». Но это если смотреть на итуацию с точки зрения национальных интересов или хотя бы корпоративных интересов «Газпрома». Если же взглянуть на ситуацию путинскими глазами, получится очень даже ничего. Судите сами…

Сейчас в западных СМИ много говорится о том, что репутации «Газпрома» как надежного поставщика газа в Европу нанесен невосполнимый урон, что Европа лихорадочно ищет альтернативные пути транспортировки углеводородов. Россию и «Газпром» как самостоятельную корпорацию эта новость не может радовать. Но все меняется, если вспомнить, что «Газпром» — это всего лишь товар.

«Газовая лихорадка», которую подстегивает перманентный кризис на «украинском направлении», — лучший стимул для потенциальных покупателей крупных пакетов газпромовских акций. Более того, теперь они станут давить на Украину, вынуждая ее отказаться от своей газораспределительной системы в пользу «Газпрома», ибо только так они смогут получить заветное сочетание — «газ + трубы».

Другое громадное преимущество (с точки зрения Путина) — наконец-то появилась возможность «обналичить» российское влияние на непризнанные государства.

Приднестровье, можно сказать, уже «обналичили». Следующая на очереди — Южная Осетия. Последние события на «грузинском направлении» дают весьма веские основания для самых смелых предположений. Скажем, неожиданное согласие грузинского руководства «при определенных условиях» передать под контроль «Газпрома» свой магистральный газопровод, трудно рассматривать в отрыве от не менее неожиданной уступчивости российской дипломатии, согласившейся с «грузинским вариантом» урегулирования в Южной Осетии (на фоне непрекращающихся провокаций и взаимных обвинений, идеально подходящих под определение «дымовая завеса»). В свою очередь, в диверсии, оставившей без газа и электричества всю Грузию, при желании можно легко увидеть «осетинский след» (осетины вовсе не обязаны мириться с предательством российского руководства). И так далее.

С другой стороны, неожиданная военная и дипломатическая активность Кремля вокруг Нагорного Карабаха тоже великолепно вписывается в «газовый сюжет». Как известно, с осени прошлого года Путин пытается получить армянские газораспределительные сети и пятый энергоблок Разданской ТЭС в обмен на «дешевый газ». Армения упорствует. Влияние российской дипломатии на процесс урегулирования «карабахской проблемы» — отличный повод для шантажа!

И так далее.

Неисчерпаемая, как электрон, газовая тема увела нас далеко в сторону от Алексея Миллера, о котором я изначально собирался говорить. Обратите внимание, я битый час обсуждаю «газпромовскую» тематику и за все это время ни разу не вспомнил о формальном главе газовой монополии! А ведь он здесь, действительно, ни при чем. Он — функция. Без собственной воли, ума, принципов, мировоззрения. Ему все это иметь не положено — вот он и не имеет.

В каком-то смысле Алексей Миллер — это «идеальный путинский человек», эталон. В нем с максимально возможной полнотой воплощена главная путинская добродетель — обезличенность.

Таких, как он, мало. Разве что родившийся с ним в один день Сергей Иванов да Дмитрий Медведев.

Даже… ммм… Грызлов (вы будете смеяться, но я действительно забыл его имя) — уже не совсем то. Не говоря уже о зверообразном Козаке и луноликом Фрадкове. У каждого проскальзывает что-то иррациональное. У каждого есть хоть какая-то червоточинка жизни на никелированной заднице. Крошки мела на рукаве. Длинный женский волос на штанине.

Думаю, что никто из них не смог бы на вопрос об Андрее Сычеве ответить: «ничего очень страшного». Не потому что добрые, а потому что осторожные. И о жизни за окошком персонального автомобиля имеют хотя бы приблизительное представление. Ровно по этой причине их карьерная траектория извилиста, а будущее туманно (даже у Козака). То ли дело наши очаровательные именинники…

Думаю, хватит с нас Миллера. В следующий раз — Иванов.

2 февраля 2006 года, АПН.Ру

АТАКА КЛОНОВ — 2: ИВАНОВ В РАЗРЕЗЕ

ВЛАДИМИР ГОЛЫШЕВ

После назначения Сергея Иванова вице-премьером многие предрекали ему президентское будущее. Тогда эти пророчества выглядели не особенно убедительно — безнадежно нехаризматичный военный министр, никогда не служивший в армии, смотрелся в роли преемника из рук вон плохо. Манера говорить «под робота» (отделяя слова друг от друга, так что смысл сказанного просто невозможно понять) и внешность титулярного советника, казалось бы, исключали их обладателя из числа перспективных публичных политиков. Такого человека можно назначить кем угодно — хоть председателем подотдела очистки, хоть главой правительства РФ. Вот только убедить людей в том, что они выбрали это главой своего государства, не по силам даже Дэвиду Копперфильду (не говоря уже об Александре Альбертовиче Вешнякове).

Оптимизм относительно шансов Иванова внушало лишь одно обстоятельство: Владимир Путин в 1999 году в глазах избирателей был такой же мышкой-полевкой. В остальном Иванов смотрелся как заведомый аутсайдер. Однако недавние события в Челябинской области, сделавшие его самым упоминаемым политиком в РФ, заставили меня изменить мнение по поводу карьерных перспектив министра…

Надо отдать должное Путину — к процессу определения кандидатуры преемника он подошел творчески, «с огоньком». Делались многообещающие намеки, проводились придирчивые кастинги, тасовалась практически вся кадровая колода (скажем, перемещение в Кремль Сергея Собянина никакими соображениями, кроме предвыборных, объяснить невозможно). И не вина Путина, что новый человек, подходящий по всем параметрам, так и не нашелся.

Между тем Путин давно уже засиделся «в девках». Постылое президентское кресло давно пора оставлять — впереди интересная работа по обеспечению «энергетической безопасности» в одной из крупнейших нефтегазовых транснациональных корпораций мира. Но где взять подходящего человека, если вокруг все такие неподходящие?

Ответ нашелся сам собой.