Михаил Елисеев - Великий Александр Македонский. Бремя власти
Ситуация, как в зеркале, отразила ту, что произошла перед битвой на Гранике – амбиции самонадеянных персидских сатрапов взяли верх над здравым смыслом. Не желая, чтобы иностранец командовал персидскими войсками, царские советники обвинили Харидема в измене. « Разгневанный Харидем обругал персов за трусость всеми словами, какие только пришли в голову, и тем еще больше задел царя. В раздражении, не думая уже о своей пользе, Дарий схватил Харидема за пояс, предавая его тем, по персидскому обычаю, своим прислужникам на казнь » (Диодор). Царь своими руками отправил на смерть единственного человека, который мог бы остановить македонское нашествие. Правда, потом Дарий одумался и горько сожалел о содеянном, но было поздно. Тогда «он стал искать военачальника, достойного принять власть Мемнона. Найти такого он не смог и был вынужден сам вести войну за свое царство » (Диодор). Раз сам взялся, то с тебя и спрос, ты отвечаешь теперь за все, что происходит на театре боевых действий. Понимая, что медлить больше нельзя, в конце лета 333 г. до н. э. Дарий выступил из Вавилона навстречу Александру. Но что это был за поход! За царем на войну потащились все кому не лень: жена, дети – сын и две дочери, и старушка мать. Что они могли ему посоветовать в ратных делах, остается загадкой, о стратегических и тактических познаниях членов его семьи история умалчивает. Наверное, не хотели главу семьи без присмотра оставлять – а вдруг проголодается или захворает от трудов тяжких? Соответственно, и обозы за армией потащились громадные, повозки буквально распирало от разного барахла, а тысячи поваров, ловчих и прочих слуг, предназначенных для удовлетворения потребностей царского семейства, дисциплины на марше не прибавляли. По сравнению с мобильной и не отягощенной обозами македонской армией, это войско выглядело шумной и беспорядочной толпой. Ни о какой маневренности и скорости передвижения речи не было, и, поднимая над равниной тучи пыли, вся эта орда неспешно двинулась на Запад. Царская жизнь не лучшим образом повлияла на богатыря Дария – персидский владыка изнежился на мягких коврах и пуховых перинах, да и в свою непогрешимость уверовал крепко, а это не есть хорошо, потому что реальность всегда гораздо сложнее, чем представляется из окна царского возка.
* * *А македонская армия уже маршировала по Фригии. « Александр еще при жизни Мемнона узнал, что Хиос и города на Лесбосе захвачены, а Митилена взята силой. Мемнон с 300 триер и пешим войском собирается идти на Македонию, а большинство эллинов готово восстать. Его охватила великая тревога, но когда ему принесли известие о кончине Мемнона, тревога эта несколько утихла » (Диодор). Кто бы сомневался, можно только представить радость македонского царя, словно гора упала у него с плеч, когда эти известия дошли до Фригии. Он преисполнился еще большей веры в свою счастливую звезду и окончательно уверовал в божественную помощь свыше. В критический момент, когда Александр не знал на что решиться и как поступить, все, словно по указанию высшего божества, благополучно разрешилось само собой! Как тут не поверишь в свою избранность! А Плутарх четко указывает, что именно после смерти Мемнона Великий Македонец решил совершить поход в глубь Азии. Тем временем армия македонского царя подошла к большому и цветущему торговому городу Келены, расположенному в Южной Фригии. Именно здесь, согласно греческим мифам, и произошло состязание в музыке между Аполлоном и сатиром Марсием, который самонадеянно бросил вызов богу. Чем все закончилось, догадаться нетрудно, ибо кожа Марсия, которую с него содрали за наглость, с тех пор хранилась в гроте у истоков реки Меандра. Здесь проходила «царская дорога», соединявшая Сузы и Сарды, именно Келены царь Ксеркс назначил местом сбора своих войск пред походом на Грецию. В дальнейшем у города появится другое название – Апамея на Меандре – и знаменит он будет тем, что именно здесь будет подписан в 188 г. до н. э. Апамейский договор с Римом, по которому Селевкиды потеряют свои владения в Малой Азии. Но это будет потом, а пока в Акрополе на неприступной, отвесной скале засел гарнизон из 1000 карийцев и 100 греческих наемников. Читая источники, порой просто удивляешься, как в этот начальный период войны везло македонскому царю на города и крепости, расположенные в труднодоступных местах: Сагалассос, Термессос, Силион, Аспендос… А теперь вот Келены. Но зато именно здесь, в Анатолии, приобретал Александр тот бесценный опыт, который потом будет им востребован при покорении горных замков в Средней Азии и расположенных на скалах индийских крепостях. Не надо думать, что он родился с четким пониманием того, как вести себя в той или иной ситуации на поле боя; все приходило с практикой, с учетом и осознанием собственных ошибок и просчетов, ибо только благодаря этому он стал тем, кем стал – лучшим полководцем эпохи! Вот и сейчас, разглядывая перед собой крепость на скале, Александр начал прикидывать, как лучше организовать осаду. Но тут вновь удача повернулась к нему лицом, и воины гарнизона отправили к царю послов с предложением сдать город, если к условленному сроку не придет помощь. Царь предложение оценил по достоинству и, оставив для блокады города 1500 солдат, выступил в поход на город Гордион, чтобы соединиться с отрядами Пармениона.
* * *История с гордиевым узлом всем известна с детства, и пересказывать ее в сотый раз охоты нет. Скажу коротко – стояла на Акрополе Гордия повозка с узлом: « Об этой повозке рассказывают вот еще что: тому, кто развяжет узел на ее ярме, предсказано владеть Азией » (Арриан). Отмечу здесь лишь такой момент: это – загадка для Александра, если бы такой повозки не было, ему тогда ее надо было бы придумать, ради нее стоило захватить Гордион, потому что это был повод явить царю свою избранность не только перед армией, но и подданными Царя царей Дария. Македонец прекрасно понимал, что вот-вот произойдет решающее столкновение, где ставкой будет судьба целой империи, и любая на первый взгляд несущественная мелочь может оказать решающее значение. И здесь он был прав, недаром эта история пережила века. А потом, это было надо ему лично, ведь получив очередной знак благосклонности богов в канун грандиозной битвы, царь обретал несокрушимую уверенность в своих силах, которая передавалась и его войскам. Звезда Александра вела его дорогой славы и на весь мир гремящих побед, и царь был уверен, что с повозкой, хотя бы и окутанной легендами и преданиями глубокой старины, он справится. И действительно, справился блестяще! Один удар меча – и громадная толпа народа, толпившаяся на Акрополе и ожидающая посрамления наглого чужеземца, застыла в благоговейном ужасе – новый царь Азии явил себя! С этого момента для своих новых подданных Александр еще не полубог, но уже больше, чем человек, а слухи о сбывшемся пророчестве волнами катятся по империи и достигают персидского лагеря. Грозная тень нового владыки уже падает на державу Ахеменидов, но пророчество пророчеством, а свое право на власть ему предстоит защитить с оружием в руках.
* * *Вместе с отрядами Пармениона в Гордион прибыли пополнения из Македонии и Греции, а также те молодые солдаты, которых царь отпускал домой на побывку. Час решающего столкновения неумолимо приближался, и Александр все силы стягивал в кулак. Туда же явилась и афинская делегация с просьбой отпустить тех афинян, которые на стороне персов сражались против царя при Гранике. Царь был краток: « Он ответил послам, что пусть они приходят просить за них, когда его предприятие счастливо закончится » (Арриан). Ответ Александра полностью укладывался в ту концепцию, которую он пока использовал: идет Священная война эллинов против извечного врага, и пока она не закончится, те, кто сражается на стороне персов, – предатели и изменники общегреческому делу. Затем, когда македонская армия выступила на Анкиру (совр. Анкара), в пути к нему явились послы от пафлагонцев с « заявлением, что народ их сдается Александру, вступает с ним в переговоры, но просит не входить в их землю с войском » (Арриан). Царь милостиво согласился и подчинил их сатрапу Фригии Калату, сам же двинулся дальше и вступил на земли Каппадокии – огромная территория покорилась без боя, а армия Александра форсированным маршем двинулась на юг, в Киликию. Но чтобы туда проникнуть, необходимо было захватить перевал под названием Киликийские ворота, а это представлялось трудной задачей, поскольку там уже находились персидские отряды. Киликийские ворота – это горный проход через горы Тавра на юг, он соединяет Анатолийское плоскогорье с приморской низменностью. Громады черных скал вздымаются к небу, а по дну ущелья мчится горный поток. Но перевал брать надо! « Александр, узнав, что Дарий находится от него на расстоянии нескольких дней пути, послал Пармениона с войском заранее захватить проходы и так называемые «Ворота». Парменион, вторгшись в эти места, прогнал варваров, успевших захватить ущелья, и завладел проходами » (Диодор). Это был крупный успех, теперь македонская армия выходила на оперативный простор. И тут же царю доложили о том, что сатрап Киликии, Арсам, применяет тактику выжженной земли – есть угроза, что приморский город Тарс будет уничтожен. Реакция последовала сразу: Александр с кавалерией и мобильными войсками ринулся вперед. Узнав о стремительном царском рейде, сатрап запаниковал, бросил город и удрал в расположение Дария: Тарс достался македонцам в целости и сохранности, со всеми запасами продовольствия.
