Дмитрий Лысков - Сумерки Российской империи
Временное правительство периода двоевластия было недееспособно не только из-за своей инертности и раздробленности, но и в силу того, что оказалось заложником революции, а не ее движущей силой. Проводить кардинальные буржуазные реформы оно не могло из-за давления "снизу", проводить социализацию - по собственным убеждениям.
***
Существенной роли в революционных события 1905 - февраля 1917 годов политические партии, таким образом, не сыграли. Их функция как организационной силы проявилась позже - в тот короткий промежуток междувластия, который, по воле обстоятельств, сложился между Февралем и Октябрем.
И тем не менее, понимание русской революции невозможно без представления о сложившемся к началу XX века в стране политическом поле. Организационные формы партий, интеллектуальная борьба представителей различных идеологий являются принципиальными вопросами, без знания которых невозможно понять дальнейшую конфигурацию политических сил, причины, толкнувшие "легальных марксистов" в стан либеральных кадетов, марксистов-меньшевиков в белое движение, а народников-эсеров, черносотенцев и значительную часть царского офицерского корпуса в ряды большевиков-"интернационалистов".
Глава 24. Революционеры левые и правые
Понятия "лево" и "право" традиционно размыты в российской политической культуре. В массе до недавнего времени они воспринимались в весьма упрощенном виде, где правым отводилась роль реакционеров, левые были представлены в качестве защитников угнетенных. В максимуме эта парадигма может быть выражена в таком виде: правые - за капиталистов, за богатых, левые - за бедных, эксплуатируемых, за людей труда. В построившем бесклассовое общество Советском Союзе политическая борьба в классическом виде отсутствовала, люди были лишены возможности соотнести свои представления с реальной практикой.
Этот упрощенный взгляд на проблему был сполна использован в 90-е, на волне борьбы реформаторов с "коммунистическим наследием". Эта борьба с переменным успехом ведется до сих пор, но ее накал в последние годы значительно снижен. В то время, как в переломные годы распада СССР первоочередной задачей было именно разрушение советского общества, его связей, общих представлений и устоявшихся норм – и на этом фоне легитимизация новой власти. Одним из методов такой работы стала массовая трансляция через СМИ нового представления о политическом спектре: коммунисты именовались «правыми», а демократы, либералы, реформаторы – «левыми».
Сразу обмолвимся, что такое представление о политической палитре более соответствует реальному политологическому определению понятий «право»-«лево». Исторически оно восходит к традициям первого послереволюционного парламента Франции конца XVIII века – Законодательного собрания, в правом секторе которого располагались фельяны – конституционные монархисты, в центре жирондисты - колеблющиеся республиканцы, слева – радикальные революционеры якобинцы, сторонники фундаментальных перемен.
Традиционно, таким образом, принято считать правых консерваторами, сторонниками сохранения существующего порядка вещей, левых – прогрессистами, сторонниками преобразований, революционерами. В случае с развалом Советского Союза консерваторами по отношению к Советскому строю действительно были коммунисты, а революционерами – «демократы».
Есть, однако, веские основания полагать, что в 90-е подобное деление было использовано именно как идеологический инструмент, средство дезориентации общества и оппозиции, а не в качестве четкой характеристики политического поля. Недаром уже к концу 90-х – началу 2000-ных все вернулось на круги своя: КПРФ и движения-сателлиты вновь стали левыми, либералы – правыми. Что, вообще-то, вновь не соответствует классическому определению: отстаивающие традиционные ценности коммунисты стремятся к сохранению советского наследия, они объективно являются консерваторами, в то время, как либералы-рыночники призывают к продолжению форсированных реформ, не исключая радикальных средств – «оранжевых» революций.
Не меньший хаос царил на российской политической сцене в конце XIX - начале XX веков. Вплоть до революции 1905 года в Российской империи партии, политические организации, кружки, общества и другие объединения были официально запрещены. Этим запретом объясняется специфика формирования российской многопартийной системы: подпольное существование обусловило оппозиционность всех старейших российских политических сил – как либерального, так и социалистического толка. Говорить можно было только о степени их оппозиционности, о радикализме, на который готовы были идти последователи той или иной идеологии. Либеральный лагерь предпочитал «лояльный протест», социалисты-народники, напротив, широко практиковали индивидуальный террор против царских сановников.
В той или иной степени революционны были и правые и левые. Центр смещался далеко вправо. Монархические партии и организации, стремящиеся к сохранению «статус-кво», появились поздно, в ответ на революционные выступления и лишь после обнародования царского Манифеста от 17 октября 1905 года, даровавшего свободу собраний и союзов. Свободной для них осталась лишь ультраправая ниша, которую они и заняли, оказывая, впрочем, незначительное влияние на политическую борьбу.
Аналогично практически не участвовали в выработке политической повестки дня многочисленные "малые" партии, которые, как грибы после дождя, стали появляться после опубликования царского Манифеста от 17 октября 1905 года. Составители «Полного сборника платформ всех русских политических партий…» издания 1906 года пишут (сегодня эти строки восприниматься как наполненные скрытым сарказмом): «Манифестом 17-го октября дарованы свободы совести, слова, собраний и союзов. Каждому гражданину даровано право открыто исповедовать свои политические убеждения. Русское общество долго ждало этого права и, получив его, сейчас же стало осуществлять, образуя партии и союзы с различными политическими программами. Число партий растет, и сами они распадаются на фракции, отличающиеся друг от друга оттенками различных пунктов своих основных требований. Таких партий и союзов, наиболее крупных и наиболее определенных, до настоящего момента организовалось шестнадцать» [192].
Политически активная часть российской элиты, получив дозволение, кинулась создавать партии, и насоздавала их такое множество, что о расцвете российской многопартийности, которую так любят упоминать в своих работах отечественные либералы, можно говорить с полным на то основанием. Другой вопрос, что отличались они при этом "оттенками различных пунктов своих основных требований". И если следовать классическому определению партии как структуры, которая идеологией объединяет часть общества и стремится взять власть в свои руки для осуществления своих требований, их появление нужно признать совершенно бессмысленным.
Так, к либеральному лагерю принято относить «Союз 17 октября», в который выделилось правое крыло «Союза освобождения» (левое сформировало партию кадетов, к ней мы вернемся позже). «Октябристы» полагали Манифест 17 октября достаточной "конституцией", исходили из идеи конституционной монархии и выступали за сохранение появившейся в результате революции 1905 года цензовой демократии (то есть следовали принципу «пусть будет как есть»). Тому же принципу следовала до поры до времени и действующая власть.
Партия отличалась весьма аморфной структурой и идеологией, многие формально входящие в нее организации не только вели собственную политику, но и считали себя независимыми политическими субъектам.
"Октябристы" пережили быстрый расцвет и не менее быстрое угасание. По мере сворачивания дарованных в 1905 году свобод, они, неожиданно для самих себя, оказались в оппозиции. Уже в 1907 году их деятельность не выходила за стены Госдумы, а в 1913 партия развалилась на три внутридумские фракции - земцев-октябристов, собственно «Союз 17 октября» и беспартийных.
Подобных ситуативно созданных на волне революции 1905 года партий сформировалось множество. «Союзу 17 октября» еще повезло – он оказался в Думе (не без поддержки царских властей, логично увидевших в программных установками партии если не союзников, то не бунтарей) и просуществовал до 1913 года. Многие из таких партий в Думу не прошли и просуществовали буквально пару лет.
Согласно "Полному сборнику платформ всех русских политических партий", общее количество "наиболее крупных и наиболее определенных" партий к 1906 году составляло 16. О сути многих из них говорит уже их название. Перечислим их так, как они указаны в сборнике:
Социал-демократы.
Социал-революционеры.
Радикалы.
Свободомыслящие.
Конституционалисты-демократы.
