Михаил Докучаев - История помнит
На второй встрече Седова с Пятаковым решались вопросы финансирования антисоветской деятельности подпольной троцкистской организации. Для этих целей Пятаков должен был, не нажимая на цены, разместить как можно больше заказов между двумя германскими фирмами: “Борзиг” и “Демаг”, связанных с германской военной разведкой. Таким образом, Пятаков создавал условия для передачи значительных сумм в распоряжение Троцкого.
В этот период в Германии находились еще два бывших троцкиста: Сергей Бессонов и Алексей Шестов. Первый из них, бывший эсер, постоянно работал в торгпредстве в Берлине. Он очень подходил на роль связника Троцкого с оппозицией в Советском Союзе и был привлечен Седовым для работы в этих целях. Второй — Шестов был членом правления Восточно-Сибирского угольного треста и предназначался на роль организатора (резидента) шпионско-вредительских ячеек в Сибири. Шестов примкнул к троцкистскому движению в студенческие годы и обожествлял Троцкого. В 1927 году он руководил работой тайной типографии оппозиции в Москве. Обладая большим темпераментом, Шестов полностью отвечал требованиям резидента Троцкого в Сибири с выходом на связь с германской разведкой и ценной агентурой самого Троцкого.
После беседы с Седовым Шестов встретился с Дейльманом, директором фирмы, финансировавшей Троцкого, представители которой работали в Кузнецком бассейне и вели там шпионскую и диверсионную работу, и был завербован Абвером под псевдонимом Алеша, о чем впоследствии рассказал следствию и на судебном процессе.
В те годы абвер проявлял нескрываемый интерес к новой индустриальной базе Советского Союза, которая создавалась в Западной Сибири и на Урале и которая была вне досягаемости бомбардировочной авиации германских вооруженных сил. Поэтому военная разведка Германии направляла туда своих специалистов-разведчиков и вербовала советских граждан, работавших на объектах этого экономического района.
По возвращении в Союз Шестов привез от Седова письмо Пятакову и передал его в Комиссариате тяжелой промышленности. Это было письмо от Троцкого, в котором он ставил перед оппозицией “неотложные задачи”: использовать все возможности для свержения Сталина и его сторонников; объединить все антисталинские силы; противодействовать всем мероприятиям Советского правительства и партии, особенно в экономической области.
Это означало: террор, сотрудничество с немецкой военной разведкой и другими антисоветскими силами и вредительство.
Главная роль в выполнении этого плана отводилась Ю.Л.Пятакову, который был уполномочен Троцким руководить всеми силами заговора в Советском Союзе.
Так начала формироваться “пятая колонна” в СССР на базе законспирированной сети террористических и вредительских ячеек со своей системой связи. В различных районах страны, особенно в Москве и Ленинграде, тайно собирались троцкистские сборища, на которых доводилось до их членов письмо Троцкого. Некоторые бывшие ярые приверженцы Троцкого были при этом встревожены его требованиями о проведении террора, как, например. Карл Радек. Троцкому пришлось направить ему особое письмо, в котором он писал; “Вы должны учесть опыт предыдущего периода и понимать, что нет у нас возврата к старому, что борьба вошла в новый фазис и что или мы будем уничтожены вместе с Советским Союзом, или надо поставить вопрос об уничтожении руководства”.
Письмо Троцкого и наставления Пятакова убедили Радека, и он согласился с новой линией Троцкого.
Летом 1932 года Пятаков, как заместитель Троцкого в Советском Союзе, и Бухарин, как лидер правой оппозиции, договорились о ликвидации соперничества и разногласий и совместной борьбе под руководством Троцкого. Группа Зиновьева и Каменева также согласилась подчинить свою деятельность авторитету Троцкого.
По этому поводу Бухарин показал затем на суде:
“Я разговаривал с Пятаковым, Томским и Рыковым. Рыков разговаривал с Каменевым, а Зиновьев с Пятаковым. Летом 1932 года я второй раз разговаривал в Наркомтяжпроме с Пятаковым. Разговаривать тогда мне было очень просто, так как я работал под руководством Пятакова ... Пятаков рассказал в своей беседе ... о встрече с Седовым, относительно установки на террор. Мы решили, что очень быстро найдем общий язык и что разногласия в борьбе против Советской России будут изжиты” (СО. С.350).
В то же время Пятаков подбирал кадры заговорщиков среди своих сослуживцев и сообщников, занимавших ведущие посты в военной промышленности и на транспорте. Активными организаторами террористических ячеек были Иван Смирнов и его друзья из гвардии Троцкого: Сергей Мрачковский и Эфраим Дрейцер. Они формировали небольшие группы боевиков-террористов из числа своих сослуживцев-троцкистов времен гражданской войны. Главную задачу они видели в том, чтобы убрать Сталина и других руководителей партии и правительства.
На тайном совещании осенью 1932 года, которое состоялось на пустующей даче под Москвой, были достигнуты окончательные результаты совместных действий. На нем был создан верховный штаб, получивший наименование “правотроцкистский блок”.
Вся организация состояла из трех отдельных групп (звеньев).
Первое звено — охватывало троцкистско-зиновьевский террористический центр во главе с Зиновьевым, который отвечал за организацию и проведение террора.
Второе звено — троцкистский параллельный центр во главе с Пятаковым, отвечавшим за диверсии и вредительство.
Третье звено — фактический “правотроцкистский блок” во главе с Бухариным и Рыковым, который включал большую часть лидеров и руководителей объединенных сал оппозиции. Состав этого блока насчитывал несколько тысяч членов и до тридцати руководителей, занимавших ответственные посты в Наркомате по иностранным делам, в армии, органах государственной безопасности, в промышленности, профсоюзах, партийных и государственных учреждениях.
Организация дела была поставлена так, что в случае провала одного звена продолжали действовать другие звенья. Все они, особенно “правотроцкистский блок”, были насыщены платными агентами иностранных разведок, и главным образом германской военной разведки, некоторые из которых занимали важные должности в советских учреждениях и играли ведущую роль в заговорщической деятельности блока.
Среди них были такие видные дипломаты, как Н.Н.Крестинский, заместитель наркома по иностранным делам, и X.Раковский, бывший посол в Англии и Франции, оба троцкисты, первый агент абвера, второй “Интеллидженс сервис”, а затем работал на японскую разведу.
К ним относился и нарком внешней торговли X.Г.Розенгольц, троцкист, который показал на суде: “Моя шпионская деятельность началась в 1923 году, когда по директиве Троцкого я передал ряд секретных данных в рейхсвер Секту и начальнику генштаба Хассе” (СО. С.235-236). Затем Розенгольц работал на английскую разведку.
Выделялся среди них и Григорий Гринько, сторонник Бухарина, нарком финансов, являвшийся сподручным германской и польской разведок с 1932 года. Он был руководителем украинского националистического движения, способствовал контрабандному ввозу в Советский Союз оружия и военного снаряжения.
Еще один высокопоставленный бухаринец оказался в строю шпионов и вредителей в пользу Германии, работавший на абвер с 1928 года. Им оказался нарком земледелия СССР Михаил Чернов.
В Белоруссии шпионскую и диверсионную работу осуществлял Василий Шарангович, правый, Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии, который в 1921 году был направлен после плена в Белоруссию в качестве агента польской разведки.
Ряд троцкистов оказался в химической промышленности. Это — Станислав Ротайчак, начальник главка, который был направлен абвером в Россию вскоре после Октябрьской революции, легализовался на Урале, где и занимался шпионской и диверсионной деятельностью. Это — Гаврила Пущин и Иван Граше, служащие предприятий этой промышленности. Первый орудовал в Горловке и передавал германской разведке сведения о плановых мощностях и строительстве химических заводов. Второй был заслан немцами осенью 1919 года как военнопленный, возвращавшийся на родину.
В тресте “Кузнецкуголь” обосновался известный Алексей Шестов и проводил подрывную работу в Сибири.
На железнодорожном транспорте действовали: Яков Лившиц, занимавший солидное положение в управлении Дальневосточной железной дороги; Иван Князев — служащий Уральской железной дороги; Иосиф Турок — заместитель начальника службы движения Пермско-Уральской железной дороги. Все они были агентами японской разведки, передавали ей сведения о стратегических грузах, строительстве объектов в Сибири, занимались вредительством. За свою работу И.Турок получил от японцев 35 тыс. рублей.
Это далеко не полный перечень агентов иностранных разведок, занимавших ключевые позиции в различных ведомствах, учреждениях и объектах шпионажа и диверсий. С их помощью разведки империалистических государств создали свои резидентуры и контролировали деятельность “правотроцкистского блока” и постоянно информировали об этом своих настоящих хозяев.
