Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Андропов сменил, по существу, все руководство комитета, в том числе конечно же и начальника девятого управления — личной охраны генерального секретаря и политбюро.

2 июня 1967 года полковника Владимира Яковлевича Чекалова, ведавшего еще охраной Хрущева, освободили от должности. Его каби­нет занял генерал Сергей Николаевич Антонов. Артиллерист по воен­ной специальности, он в 1949 году окончил Военную академию броне­танковых и моторизованных войск и был зачислен в Высшую развед-школу Комитета информации при Совете министров (так в те времена именовалось ведомство, объединившее военную и политическую развед­ки).

Больше пятнадцати лет Антонов служил в разведке и ни к ка­ким комитетским кланам не принадлежал. Полгода он исполнял обязан­ности начальника управления, пока кнему присматривались. Утвердили Антонова только в конце февраля 1968 года.

Начальник девятки подчинялся непосредственно генеральному секретарю, получал от него приказания и по собственному разумению информировал об этом председателя КГБ. Начальнику девятого управ­ления подчинялся Кремлевский полк. Набирали в него только славян и только выходцев из рабоче-крестьянских семей. Подающих надежды отравляли в школу прапорщиков, после чего доверяли охрану объек­тов. Наиболее способных учили и брали в личную охрану.

В августе 1974 года Андропов сменил Антонова на Юрия Сторо­жева. Генерал-лейтенанта Антонова не стали обижать, формально его повысили — сделали заместителем председателя КГБ. Но подчинялось ему одно только 15-е управление, созданное в марте 1969 года. За­дача пятнадцатого управления — в случае ядерной войны спасти жизнь руководителей страны.

Сменили и начальника московского управления генерала Михаи­ла Петровича Светличного. По словам известного журналиста Ярослава Голованова, генерал был «человеком весьма проницательным и с чув­ством юмора». Но после того, как с поста первого секретаря столич­ного горкома убрали Николая Григорьевича Егорычева, разогнали и руководство управления.

Начальником московских чекистов сделали еще одного бывшего партийного работника генерал-лейтенанта Серафима Николаевича Ляли­на. Ему дважды не везло. В 1952 году его назначили заместителем министра госбезопасности, но, когда умер Сталин, министерство расформировали и его отправили советником в Польщу. В 1958 году его назначили заместителем председателя КГБ, а через год опять сняли и пересадили в кресло начальника оперативно-технического управления. Через четыре года Лялина сменил Виктор Иванович Али­дин, которого давно знал сам Брежнев.

Руководство комитета, как водится, укрепили партийными кад­рами. 8 июня 1967 года заведующего сектором отдела административ­ных органов ЦК Ардалиона Николаевича Малыгина утвердили замести­телем председателя КГБ. Профессиональный партийный работник, он начал работать в Министерстве госбезопасности еще в декабре 1951 года в должности начальника отдела кадров третьего управления. Потом в ЦК он руководил сектором, который ведал КГБ.

15 августа 1967 года скоропостижно скончался зампред КГБ по кадрам генерал-лейтенант Александр Иванович Перепелицын, которого еще Шелепин перевел из Белоруссии. Его место и занял Малыгин — ку­рировал управление кадров, хозяйственные и финансовые дела комите­та. В октябре ему присвоили звание генерал-майора.

Начальником управления кадров КГБ 21 июля 1967 года утвердили второго секретаря Днепропетровского обкома компартии Украины Виктора Михайловича Чебрикова. Он вспоминал, как его неожиданно вызвали в Москву, ничего не объяснив. Иван Васильевич Капитонов, секретарь ЦК по кадрам, привел приятно удивленного се­кретаря к Брежневу. Тот прочитал анкету Чебрикова, которая ему по­нравилась, как-никак выходец из Днепропетровска, задал несколько вопросов о делах в области и сказал:

— Юрия мы направили в КГБ. Нужно несколько человек, чтобы помочь ему укрепить органы.

21 июля постановлением Совета министров Чебриков был утвер­жден членом коллегии КГБ, через три дня приказом по КГБ назначен начальником управления кадров. Только формально его новый пост ка­зался невысоким — начальник управления в одном из ведомств. В ре­альности главный кадровик КГБ — ключевая должность. Недаром на него выразил желание взглянуть сам Брежнев. Одновременно прислали в КГБ еще нескольких партийных работников из разных областей и с разных должностей.

Чебриков был строгим, твердым, исполнительным, пунктуально соблюдающим партийные каноны работником. Его бывший охранник рассказал «Парламентской газете»: «Это был жесткий армейский чело­век. Строгий начальник. Никаких вопросов, сантиментов — только служим, устав и инструкции». Подчиненным общение с ним едва ли до­ставляло удовольствие.

― Чебриков скучный был человек, — вспоминает генерал Виктор Иваненко, — ни одного свежего слова от него добиться было невоз­можно. На совещании у него люди тосковали, выходили из его кабине­та с пустой головой...

Зато начальству главный кадровик нравился. Виктор Михайло­вич пришелся по душе Андропову своей надежностью и исполнительно­стью. Чебрикова, как днепропетровца, считали брежневским челове­ком, на самом деле он был душой и телом предан Андропову. Он не претендовал на лидерство, не примеривался к председательскому кре­слу и не занимался интригами.

У Цвигуна и Цинева был прямой контакт с генеральным секре­тарем, и они Андропову много крови попортили. Филипп Денисович Бобков — еще одна заметная фигура в КГБ — сам по себе был сильной личностью, а Чебриков никакой опасности для Андропова не представ­лял. Юрий Владимирович это оценил, привык полностью на него ло­миться и через год, в сентябре 1968 года, произвел его в замести­тели председателя. Чебриков курировал пятое управление, оператив­но-техническое, 10-й (учетно-архивный) отдел. В 1971 году Чебриков стал кандидатом в члены ЦК, через десять лет — членом ЦК. Высокий партийный статус был знаком председательского расположения.

Чебриков был, возможно, единственным человеком в руко­водстве комитета, которому Андропов доверял. Генерал Вадим Кирпи­ченко писал, что в роли заместителя председателя КГБ Чебриков руководил разработкой оперативной техники и борьбой с диссидент­ством. Его усилиями для нужд комитета был создан мощный оператив­но-технический комплекс. Виктор Михайлович в 19S0 году получил Го­сударственную премию по секретному списку. За что? На этот вопрос он никогда не отвечал. Люди знающие утверждают, что премию ему дали за строительство подземного пункта управления страной на слу­чай войны.

Юрий Владимирович конечно же нуждался в разных людях. Но на примере Чебрикова и Крючкова можно попытаться понять, какие каче­ства он ценил более всего. Общим у Крючкова и Чебрикова были ис­полнительность и преданность. В окружение Андропова входили более сильные фигуры, более яркие интеллектуалы, более умелые профессио­налы. Но на первые роли он выдвигал именно Чебрикова и Крючкова.

Вместо Чебрикова начальником управления кадров стал Влади­мир Петрович Пирожков. Он тоже был взят с партийной работы — с должности второго секретаря Алтайского крайкома. Потом Пирожкова самого произвели в зампреды, и на кадры поставили Гения Евгеньеви­ча Агеева. Тот до перехода в госбезопасность был вторым секретарем Иркутского горкома партии, хорошо играл в баскетбол и волейбол и неплохо в шахматы. Гения Агеева летом 1974 года утвердили освобо­жденным секретарем парткома КГБ, а кадры поручили Василию Яковле­вичу Лежепекову. Тот прежде был вторым секретарем Минского обкома партии, несколько лет прослужил начальником политуправления погра­ничных войск.

Иначе говоря, все кадровики были недавними партийными ра­ботниками, причем именно вторыми секретарями, которые по распреде­лению обязанностей ведали организационно-кадровыми вопросами. Это был один из способов контроля партийного аппарата над чекистами. Приходящие со стороны партийные секретари были чужаками в КГБ и должны были присматривать за тем, что происходило внутри системы госбезопасности.

ПЯТОЕ УПРАВЛЕНИЕ

Андропов расширил сеть местных органов КГБ и образовал но­вые управления в центральном аппарате, чтобы надежнее охватить все стороны жизни страны. Но он сразу выделил главное, с его точки зрения, звено — контроль над духовным состоянием общества. Венгер­ский опыт подсказывал ему, что главная опасность социализму исхо­дит от идеологической эрозии.

Через полтора месяца после прихода на Лубянку, 3 июля 1967 года, Андропов отправил записку в ЦК, в которой живописует дей­ствия подрывных сил, направленных «на создание антисоветских под­польных групп, разжигание националистических тенденций, оживление реакционной деятельностн церковников и сектантов».

Новый председатель КГБ сигнализировал о том, что под влия­нием чуждой нам идеологии у некоторой части политически незрелых советских граждан, особенно из числа интеллигенции и молодежи, формируются настроении аполитичности и нигилизма, чем могут поль­зоваться не только заведомо антисоветские элементы, но также поэ­тические болтуны и демагоги, толкая таких людей на политически вредные действия».