Феликс Чуев - Так говорил Каганович

Вышел пшик.

– А они хотят разрушить.

– Хотят-то хотят, мало ли кто что хотел… Я потом скажу мой вывод. Так что корни дают основания полагать, что они крепки, и что не так просто, но тем не менее диалектика такова, что все может случиться. Некоторые считали, Устрялов, колчаковский министр, это сменовеховец был, и в споре с теми, кто не верит, вы говорите, что у большевиков НЭП – это тактика. Это неверно, говорит. Тактика тактикой, а у них выйдет так, что висеть будут флажки социализма, а на деле будет капитализм.

И Ленин нам сказал: некоторые думают, что это глупость Устрялова. Это неверно. Нам надо прислушаться к умным словам умного врага. Этот враг нас предупреждает: кто кого? Мы – капиталистов, нэпманов или они нас? Кто быстрее, кто лучше сумеет взяться за дело, тот и победит. Кто сумеет быстрее дать народу еду, одежду, иные потребности, тот и победит.

Если рассматривать вещи с точки зрения международной, то, конечно, НЭП был отступлением от социализма в масштабах одной нашей страны. И Ленин говорил: мы отступаем в. области экономической, а в области политической – ни на шаг! Мы сейчас отступаем политически… И опасность очень большая. То, что сейчас проводится – это НЭП в международном масштабе.

Это опасно. Поэтому сейчас мы должны обратить главное внимание на партию, на идеологию… И политически не дать овладеть советами чужакам. Большевики в Советах! Если большевики останутся в Советах, то есть политическая власть будет у нас, тогда мы можем говорить о том, что социализм не может быть уничтожен. Тут опасность в партии. Сказать отчаянно, что мы уже идем к капитализму, нельзя ни в коем случае. У нас социализм останется. Но при этом надо не болтать, а надо действовать. И не дать интеллигенции овладеть народом. Они могут овладеть через молодых наших интеллигентов народом, и тогда пойдет у нас эсеровско-большевистский, а потом уже настоящий хрущевский, неотроцкистский путь…

Идет всемирная стабилизация идей социализма… Вот почему я отношусь с оптимизмом. Но при этом… Если мы в партии не повернемся к краеугольному камню марксизма- ленинизма… Вот моя мысль, и вы – единственный человек, с которым я поделился:

1. Большевики в Советах.

2. Укрепление партии.

3. Сохранение государственной собственности на важнейшие заводы и на землю.

– Видите ли, – говорит Каганович, – у меня была мысль изложить это все, но я пробую писать и сам потом не могу прочитать.

– Повторите еще, чтоб я запомнил.

– Первое – большевики в Советах. На первое место – государственная собственность на крупнейшие заводы, фабрики, железные дороги. Часть можно в приватизацию, я не возражаю против этой тактики, часть – в кооперирование, часть – в коллективные предприятия и в частные предприятия, пускай делают, пускай помогают нам – пуговицы и так далее. Крупнейшие заводы должны быть государственными, земля – собственность государственная. Это основа. Власть должна быть ведущая – у рабочего класса. Не будем афишировать диктатуру пролетариата, но ведущая роль пролетариата.

– Вам могут возразить: сейчас пролетариата нет. Где вы видели этот пролетариат? Посмотрите на современного рабочего – почему он должен быть ведущим классом?

– Это вопрос о классах. Социализм есть уничтожение классов. Пока классы не уничтожены, пролетариат, рабочий класс существует.

– Но он в таком виде сейчас…

– Все равно рабочий класс, он был в девятисотом году в еще худшем виде. Там были такие захмуренные, такие замученные…

– А сейчас вам скажут: пьяницы.

– Нет, неверно. Неверно. Есть пролетариат и пролетарии, а главное, основное положение про капитал и прибавочную стоимость…

– А почему он передовой?

– А я скажу. Потому что рабочие никакого капитала не имеют.

– Это ясно.

– Никакого, кроме их пальцев. Интеллигент имеет капитал в голове, он им торгует, его продает.

– А этот тоже продает свою силу.

– Нет. Продает, но тот с капиталом своим может стать акционером. Когда классы ликвидированы, это не опасно, а когда существуют классы, когда существуют крестьяне – наполовину они труженики, наполовину спекулянты, тогда интеллигент тоже качается между тружеником и спекулянтом. Он мыслит другими категориями, интеллигент не может быть ведущим для социализма.

Вчера один в картине о Вавилове говорит: «Чтобы человек работал на государство так, как на себя – это против человеческой природы». Это типичный интеллигент. Это вранье. Это неверно. Потому что, если государство действительно рабочее, без извращений, а у нас были извращения…

Решения Двадцать восьмого съезда партии фальшивые, подлые слова об авторитарном государстве, то, что говорила западная буржуазия в течение семидесяти лет, что у нас тоталитарное государство, что у нас крепостничество… Это подло! Как говорил Сталин: у нас власть рабочих и крестьян, власть Советов. Но в результате больших бед, войн, необходимости бороться, применять силу, насилие и прочее, у нас вошло в привычку, а потом и в принцип извращения. Получилось извращение рабоче-крестьянской власти, извращение нашего рабочего государства. Бюрократические извращения нашего рабочего государства.

Это будет правильно. У нас насилие вошло в привычку и стало как бы законом. Это ошибка, это извращение. Социализм не есть насилие, социализм сам по себе человечен. Сказать, что социализм – гуманный, демократический, это то же, что сказать: сахар сладкий. Мы в рабочих кружках так изучали: социализм должен быть демократическим и гуманным, хорошим для всех людей, но социализм полностью и окончательно построенный, без классов, тогда он гуманный и демократический. Но путь к нему гуманным не может быть! А большей частью негуманный, это путь борьбы!

Когда классов не будет и эксплуатации человека человеком не будет, тогда он гуманный, это есть гуманность. Но путь к нему лежит через борьбу классовую, через борьбу с врагами, а борьба – это кровь и насилие. Сказать «к гуманному социализму» – неправильно.

– А вам скажут: надоела эта кровь, вот и пришли к нищете.

– А я такому скажу: дурачок ты! – восклицает Каганович. – Ты можешь сколько угодно говорить: надоело, надоело, а завтра тебе дадут в морду, и ты дашь обратно в морду, вот тебе и борьба.

– Дали в морду, зато пойду в магазин и что-то куплю, как при капитализме?

– Нет. Что касается купли и продажи, это трудности временные.

– Но они тянутся у нас всю жизнь.

– Тянутся всю жизнь почему? Кончается классический расцвет капитализма в конце Девятнадцатого века, и Двадцатый век – начинается уже империализм, войны. Англо-бурская война первая, филиппинская война – американцы, балканские войны, первая империалистическая война, уже главное, революции, и весь Двадцатый век уже идет в крови, в борьбе.

Социалистической революции – семьдесят лет, а французская революция сколько лет прошла, несчастная! И все-таки величие французской революции в том, что она собой окрасила весь Девятнадцатый век, всю Европу она перевернула и все общество по-другому начало жить, по- иному. Стал капиталистический строй на ноги вместо феодализма, то есть сменилась социально-экономическая формация общества. Поэтому она называется Великой.

А наша февральско-мартовская революция, почему она великой не называется? Потому что наша буржуазия оказалась настолько связанной с помещичье-феодальным строем, полукрепостничеством, не полностью освободились, что она против помещиков не могла пойти и крестьянству ничего не могла дать.

И Временное правительство оказалось – сначала князь Львов, потом Керенский – на полпути, оно не решило ни одного вопроса буржуазно-демократической революции, и поэтому решение вопросов буржуазно-демократической революции взяла на себя, на свои плечи, социалистическая революция, и на этих плечах переросла в социализм. Вот так исторически надо рассматривать такие вещи.

– На это скажу: теория.

– Нет, это жизнь!

– А вот жизнь обернулась результатом.

– Подожди! Подожди! – спорит Каганович. – Французская революция, обернулась расстрелом десятков тысяч рабочих Парижской коммуны! Этого мало?

– А мы не хотим повторять.

– Хочешь, не хочешь, история есть история, она идет не по твоему хотению, не по твоему желанию, а против твоего желания!

– Вот и говорят, что социализм противоестествен человеку. Это, говорят, уже не новый строй был, а Россия завершает свою фазу развития, начиная от Рюрика.

– Это глупость.

– Базируются на том, что всю жизнь Россия никогда не умела работать, потому что готовилась к войне и трудилась на военно-промышленный комплекс, начиная с князей, кончая современной историей.