Владимир Малахов - Гражданство и гражданское общество

Схема юридической помощи, пожалуй, будет работать так же, как и в случае судов графств, где издержки являются довольно умеренными. Лица, находящиеся в верхней части шкалы доходов, естественно, не будут получать никаких субсидий для покрытия своих издержек, даже если они проиграют дело. Для суда, как правило, должно быть достаточно того вклада, который они могут внести из своих собственных средств. Они будут находиться в том же положении, что и люди за рамками этой схемы, так что не будет никакого резкого разрыва в возможности получить справедливое правосудие. Однако тяжущиеся стороны, находящиеся в рамках этой схемы, получат профессиональную юридическую помощь по контролируемой и более низкой цене, и это само по себе – ценная привилегия. Но в уважаемом Высоком суде максимальные расходы, которые может понести индивид, находящийся на вершине шкалы доходов, могут значительно превысить его реальные возможности, если он проиграет дело. Таким образом, степень риска и ответственности малообеспеченного индивида, пользующегося юридической помощью, может быть намного меньшей, чем у того, кто не вправе к ней прибегать, учитывая возможность проигрыша судебного процесса. Это имеет исключительно серьезное значение в случае тяжбы, принимающей форму спора. Если спор идет между сторонами, одна из которых получает юридическую помощь, а другая нет, то это оказывается противостоянием неравных. Одна из них защищена принципом социальной справедливости, в то время как вторая оставлена на милость рынка и обычных обязательств, обусловленных контрактом и правилами суда. Меры по уменьшению значения класса могут в некоторых случаях вести к возникновению таких форм классовых привилегий. Утвердятся ли они в действительности, в большой мере зависит от содержания тех правил, которые пока не приняты, а также от конкретной практики судов, которые будут определять расходы тяжущихся, получавших помощь и проигравших свои дела. В практическом плане эту проблему можно было бы решить, сделав систему юридической помощи универсальной или почти универсальной – посредством значительного повышения предельного уровня дохода, позволяющего обратиться за ней. Иными словами, проверку нуждаемости можно сохранить, но поднять уровень предельного дохода. Но это приведет к распространению схемы юридической помощи на всех или практически на всех практикующих юристов, и им придется подчиниться контролю над стоимостью их услуг. Это равносильно практической национализации данного рода занятий, во всяком случае, так покажется адвокатам, отличающимся сильным духом индивидуализма. Исчезновение частной практики лишит распорядителей судебных издержек стандартов для сравнения, на основании которых определялась бы контролируемая цена.

Я выбрал этот пример, чтобы проиллюстрировать некоторые сложности, возникающие при осуществлении стремления сочетать принципы социального равенства и ценовой системы. Дифференцированная цена, корректируемая по шкале доходов различного уровня, служит одним из способов достижения этого. Она широко использовалась врачами и больницами, пока Национальная служба здравоохранения не сделала ее ненужной. В определенном смысле она освобождает располагаемый доход от его зависимости от денежного дохода. Если бы этот принцип применялся везде, различия в денежном доходе стали бы бессмысленными. Такого же результата можно было бы добиться, сделав доходы равными или нивелировав разницу в них посредством налогообложения. Некоторым образом оба этих процесса и существуют в действительности. В рамках каждого из них есть необходимость сохранения дифференциации доходов в качестве средства экономического стимулирования. Но когда соединяются разные способы выполнения примерно одного и того же, процесс может зайти весьма далеко, не нарушая работу экономической машины, поскольку их различные следствия не так просто суммируются и общий результат не всегда удается осмыслить. Мы должны помнить, что совокупные денежные доходы представляют собой мерило, на основании которого традиционно оцениваются социальные и экономические достижения и престиж. Даже если они утратят смысл с точки зрения располагаемого дохода, то они (как знаки успеха) могут по-прежнему служить стимулом новых усилий, подобно орденам или знакам отличия.

Но я должен вернуться к моему исследованию социального обеспечения. Наиболее знакомый принцип – это, конечно, не дифференцированная цена (которую я только что обсуждал), а гарантированный минимум. Государство гарантирует минимальное обеспечение определенными важнейшими благами и услугами (такими, как здравоохранение, жилище и образование) или минимальный денежный доход, который можно потратить на необходимые потребности – пенсии по старости, страховые выплаты или семейное пособие. Каждый имеет право превысить гарантированный минимум обеспеченности за счет своих собственных источников. На первый взгляд такая система выглядит более благородным вариантом уменьшения значения класса, чем рассмотренный ранее. Но его следствия требуют внимательного рассмотрения.

Достигаемая степень уравнивания зависит от четырех факторов: направлены ли соответствующие меры на благо всех или на благо какого-то конкретного класса; принимают ли они форму денежной выплаты или безвозмездной услуги; является ли высоким или низким порог дохода, дающий право на получение таких выплат и услуг; каким образом собираются средства на выплату этих пособий и оказание услуг. Денежные пособия, ограниченные предельным доходом и проверкой нуждаемости, имеют простой и очевидный уравнительный эффект. Они ведут к снижению значения класса в старом и ограниченном смысле этого слова. Цель здесь состоит в предоставлении всем гражданам хотя бы установленного минимума средств – из их собственных ресурсов или (если они недостаточны) за счет помощи. Пособие выдается только тем, кто в нем нуждается, и таким образом устраняется неравенство в нижней части шкалы доходов. Эта система действовала в своей простейшей и непосредственной форме в случае с Законом о бедных и о пенсиях по старости. Но экономическое выравнивание может сопровождаться психологической классовой дискриминацией. Клеймо, связанное с Законом о бедных, сделало слово «паупер» унизительным обозначением класса. Выражение «получатель пенсии по старости», может, и отдает чем-то подобным, но на нем нет пятна позора.

Таким же был общий эффект социального страхования, когда оно было ограничено определенной доходной группой. Его особенность состояла в том, что оно не предполагало проверки нуждаемости. Взнос индивида давал право на выплаты ему. Но в целом доход группы возрастал вследствие превышения выплат над общими расходами группы в виде взносов и дополнительных налогов. В результате разрыв в доходах между этой группой и той, что стояла на социальной лестнице выше нее, сокращался. Однако точный эффект с трудом поддается оценке из-за большой разницы среди членов в доходах и выплатах при наступлении страховых случаев. Когда эта схема была распространена на всех, вновь вскрылся разрыв, хотя мы должны учесть совокупный эффект регрессивной плоской ставки и, отчасти, прогрессивного налогообложения, за счет которого отчасти финансировалась эта система. Я не стану углубляться в обсуждение этой проблемы. Но отмечу, что, будучи распространенной на всех, эта система хуже справлялась со снижением значения класса, чем тогда, когда она носила ограниченный характер, а социальное страхование работало хуже, чем услуги, предоставляемые на основе проверки нуждаемости. Одинаковые пособия не ведут к сокращению разрыва в доходах. Их уравнительный эффект заключается в том, что в случае меньшего дохода выплаты составляют больший процент от него, чем в случае большего дохода. И пусть даже понятие уменьшающейся предельной полезности (если к нему кто-то еще обращается) можно применить только к растущим доходам одного и того же человека, оно сохраняет некоторое значение и для нашего предмета. Когда бесплатная услуга, как в случае здравоохранения, распространяется с лиц с ограниченными доходами на все население, ее прямым результатом оказывается рост неравенства располагаемых доходов, корректируемый уже только при помощи налогов. Представители средних классов, привыкшие платить врачам, обнаруживают, что эту часть их дохода можно потратить на что-то другое.

Я столь осторожно двигался по этому тонкому льду, чтобы сделать одно принципиальное замечание. Расширение социального обеспечения не является главным средством выравнивания доходов. В одних случаях оно может вести к такому результату, в других – нет. Но как таковой этот вопрос менее важен для нас, поскольку он представляет собой проблему для того аспекта социальной политики, которым мы не будем сейчас заниматься. Что действительно важно, так это совокупное обогащение конкретного содержания цивилизованной жизни, общее сокращение угроз и опасностей, уравнивание более и менее удачливых, по каким бы критериям они ни различались, – здоровых и больных, занятых и безработных, старых и лиц трудоспособного возраста, холостяков и отцов больших семейств. Уравнивание происходит не столько между классами, сколько между индивидами, которые теперь рассматриваются так, как если бы они составляли один класс. Равенство статуса оказывается более важным, чем равенство доходов.