Юрий Скуратов - Путин – исполнитель злой воли
История моя, похоже, задела самых разных людей. Писем, телефонных звонков, разговоров, интервью была уйма. Люди старались поддержать меня… А с другой стороны, в голову все чаще и чаще заползала печальная мысль: «Члены Совета Федерации разъедутся на летние каникулы, и я вновь останусь один со своими проблемами. Как, собственно, это уже бывало не раз».
И что ждет меня в дальнейшем, будет ли у меня эта работа, либо будет какая-то другая, никто не знает…
* * *Когда я еще лежал в больнице и вел себя «тихо», ко мне несколько раз приезжал Путин и как-то, разоткровенничавшись, сказал мне, что «семья» довольна моим поведением.
Тогда-то он и сообщил, что меня хотят назначить послом России в Финляндию – отправить, так сказать, в почетную ссылку.
– Не поеду, – сказал я твердо.
Путин удивился:
– Почему?
– Дочь учится в вузе, бросать нельзя, теща – инвалид… Да и в возрасте. Тоже бросать нельзя. Не поеду.
– Тогда кем бы вы хотели быть?
– Нормальная работа для меня – директор института. Та самая работа, которую я уже выполнял.
В этой ситуации контакты с Путиным были важны для меня еще и потому, что это были контакты с Татьяной. Я понимал: Борис Николаевич пребывает в некоем младенчестве, он неадекватен, Татьяна для него все – и глаза, и уши, и мозг, и записочки в кармане для ориентации, поэтому надо настраиваться на нее, и, пожалуй, только на нее… Сама она на контакт не шла и для этой цели выделила Путина.
Путин произносил всякие вежливые, сочувственные слова, старался вроде бы поддержать, а в это время его люди производили в отношении меня оперативно-розыскные мероприятия.
Как-то он приехал ко мне в Архангельское.
– Обнаружены злоупотребления, связанные с ремонтом вашей квартиры на улице Гарибальди, – сказал он. – Это связано с фирмами, работающими вместе с пресловутым «Мабетексом».
– Меня это совершенно не волнует, – ответил я. – Я стал собственником квартиры, когда в ней уже были закончены работы. А кто доводил квартиру до нормального состояния, какая фирма, одна она или их несколько, «Мабетекс» или контора по очистке территории от мусора, – этот вопрос не ко мне.
Путин вытащил из кармана пачку бумаг.
– Вот документы.
– Володя, я даже смотреть их не буду. С юридической позиции я безупречен. Вряд ли кому удастся ко мне придраться.
И все равно в те дни я был очень благодарен Путину за попытку принять участие в моей судьбе, решить болевые вопросы, которых накопилось полным-полно. Благодарен и Степашину, который как-то, когда я еще лежал в «кремлевке», сказал:
– Человек находится в больнице, никто даже не пытается выяснить, что у него на душе, о чем он думает, что у него болит. Но все нападают… Эх, люди!
Да, в ту пору я был благодарен и Путину и Степашину за участие. Пока не узнал, что за этим «участием» стояло. На самом же деле они соревновались друг с другом в скорости: кто быстрее сообщит Татьяне что-нибудь новенькое обо мне.
Через некоторое время на Совете Федерации Путин заявил, стыдливо потупив взор, что пленка о моих любовных похождениях – подлинная.
Кстати, это его опрометчивое утверждение дало мне возможность отвести экспертов ФСБ от того, чтобы они дали заключение по пленке суду. Ясно было, какое заключение они дадут…
* * *Печатные органы, как всегда бывает в таких случаях, разбились на два лагеря: одни были за меня, другие – против. Минкин опубликовал в «Новой газете» статью «Честных прокуроров не бывает», где, не моргнув глазом, заявил, что и Скуратов и Карла дель Понте нарушили закон… Это почему же, господин Минкин, мы нарушали закон? И в чем? А? Минкину даже в голову не пришло, что борьба с преступностью есть конституционная обязанность правоохранительных органов любой страны. Это раз. И два – у Генеральной прокуратуры России с генеральной прокуратурой Швейцарии на этот счет был заключен специальный меморандум, где черным по белому записано, что мы можем делать (имеем право), а чего не можем.
Минкин обвинил госпожу дель Понте в нарушении некой судебной процедуры. Откуда он взял это? Не знаю. Карла дель Понте как раз очень скрупулезно соблюдала все процедуры, и вообще, нарушение закона для такого человека, как она, – вещь немыслимая.
При этом Минкин ни слова не сказал ни о «Мабетексе», ни о Березовском с его сомнительными (мягко говоря) финансовыми операциями, ни о коррумпированной макушке кремлевского холма, ни о делах Центрального банка, попадающих под статью Уголовного кодекса… После этого стало ясно, какой из Минкина борец с коррупцией. Примерно такой, как из меня Папа Римский. Эта статья дошла до Карлы дель Понте, ей ее перевели.
– Как понимать статью Минкина? – спросила она у меня. – Ваша страна что – против совместной с нами борьбы с коррупцией?
– Минкин – ангажированный журналист, – ответил я, – и то, что изложено в статье, – это его частное мнение.
Кстати, Минкин в этот раз выступил в роли лакея, обслуживающего Пал Палыча Бородина, и за это получил гонорар – дачу в престижной Жуковке. Дали ее Минкину в управлении делами Кремля, сиречь в ведомстве Пал Палыча.
Когда в декабре проходили выборы в Госдуму, Минкин вознамерился переместиться из журналистов в депутаты. «Для меня журналистика исчерпана, – сказал он. – Точнее, она исчерпала себя. Люди перестали реагировать на острые статьи. Надо переквалифицироваться в политики».
Это сам Минкин исчерпал себя, журналистика же здесь ни при чем.
Грязные публикации, к сожалению, прошли и в «МК» – газете, к которой я отношусь с огромной симпатией и которой многим обязан. В частности, был опубликован материал Юлии Калининой, спрятавшейся под своеобразным псевдонимом «Отдел живой природы». Это была попытка нарисовать мой портрет, попытка талантливая, но очень циничная. Из статьи следовало, что мать у меня – алкоголичка, а отец обычный мент, который привык сворачивать набок скулы безропотным улан-удэнским работягам, и что моя биография, к сожалению, не похожа на биографию Гайдара.
Да, я горжусь тем, что моя биография не похожа на биографию Гайдара, и мне не стыдно перед Россией, как должно быть стыдно Гайдару, – я всегда стремился служить Отечеству, укреплять его, а не разрушать, не обездоливать, как это сделал Гайдар…
Информацию обо мне Калинина, конечно же, получила в Генпрокуратуре, у записных моих замов Розанова и Демина… Прочитав этот материал, на мою сторону встали даже некоторые мои враги – слишком уж грязным оказался он.
В середине мая там же, в «МК», была опубликована статья Марка Дейча «Опасные связи». Дейч и Будберг – это два сотрудника «МК», которые выполняли и выполняют заказы наших спецслужб, МВД и ФСБ. В своих публикациях, как правило, они пользуются оперативными справками, взятыми из уголовных дел… Но ведь всем хорошо известно, что нет ничего ненадежнее, чем оперативные бумаги – справки, отчеты, донесения: они обретают ценность лишь тогда, когда бывают проверены.
Что грустно в этой ситуации: КГБ когда-то привлекал Марка Дейча к уголовной ответственности за фарцовку и незаконные валютные операции, а преемница КГБ – ФСБ подкармливала его и в ту же пору пичкала оперативными, а значит, секретными (хотя и непроверенными) материалами. И Калинина, и Дейч, и Будберг волей-неволей находились, увы, на обслуживании коррупционеров. Им не важны ни грязные деяния «Мабетекса», «Андавы» с «Сибнефтью», ни телодвижения Березовского, прячущего по всему миру свои деньги и ускользающего от уголовной ответственности и налогов, важно другое – то, «что Скуратов нарушил моральные нормы». Заказные статьи, сделанные ими, творят погоду в России. И это грустно.
Дмитрий Штейнберг, известный адвокат, сказал следующее: «В цивилизованном обществе любые документы, в том числе и видеоматериалы, полученные незаконным и неконституционным путем, не могут служить предметом публичного обсуждения, и тем паче – на официальном уровне». Очень точные слова.
* * *Даже «АиФ» – газета «Аргументы и факты», которая всегда поддерживала меня в борьбе с коррупцией, и та не удержалась от выпада, опубликовала довольно обидную информацию «Казенных трусов не выдают даже президенту», где приводит следующие слова: «В деле Скуратова фигурирует 14 костюмов, 14 рубашек, один смокинг, а также неимоверное количество носков, трусов, ботинок».
Внешне, конечно, все выглядит безобидно, но есть одно «но»: на вопрос читателя из Тульской области отвечает небезызвестный адвокат и не менее небезызвестный мошенник Якубовский. Администрация президента дошла до того, что не побрезговала даже его услугами – ответ на этот вопрос Якубовский озвучил на своей пресс-конференции. Вон до чего дошла жизнь в России: мошенники у нас уже дают пресс-конференции. Как крупные государственные деятели.
Естественно, Якубовскому, как человеку, которого прокуратура и суд совершенно законно упекли в «места, не столь отдаленные», очень хотелось уязвить Генерального прокурора, только вместо громкого окрика прозвучало тихое лживое шипение.
