Исраэль Шамир - Асимметричный ответ Путина
Сейчас компартии должны объединиться или, по крайней мере, координировать свои усилия. Они должны быть достаточно радикальными, чтобы не утратить доверие масс, и достаточно реалистичными, чтобы не испугать слишком многих.
Перед Путиным стоит трудный выбор. Если он не сменит лошадей, то проиграет в марте, если не раньше. Выбор Народного фронта — шаг в правильном направлении, но явно недостаточный. Ему нужно найти более широкую базу поддержки — опереться на широкие народные круги и удалить наиболее ненавистных и продажных приближенных. С революцией, которую готовят его противники, не справиться консервативными мерами и рассказами про ЦРУ — их можно обогнать только слева.
Путин может стать радикальнее своих оппонентов, избрав программу подлинных реформ, включая отказ от неолиберальной модели, национализацию ресурсов, репатриацию фондов, прогрессивное налогообложение богатеев, прекращение оттока капиталов, отказ от поддержки доллара, и в первую очередь — ликвидацию системы оффшоров. Граждане России вправе знать, кто чем владеет.
Это трудный заказ — ведь Путин дружен с «оффшорной аристократией» и к власти пришел на плечах олигархов и Семьи. Но речь идет о его жизни, не только о президентстве. Маккейн недавно напомнил Путину о судьбе Каддафи. Эта угроза не раз звучала и на митинге на Болотной площади, в частности, в призыве Чхартишвили. Но Каддафи покорился Вашингтону и последние пять лет выполнял все команды США. Известно, как он кончил. Путин не захочет повторить его ошибку.
Путин может договориться с коммунистами — с его правыми прозападными оппонентами он договориться не сумеет. Время не ждет, и если он не сумеет подхватить волну народных чаяний, эта волна его сметет. И тогда не поможет ОМОН и дивизия Дзержинского.
Март 2012 г.
После потопа
Сейчас, когда прошел первый шок после страшного наводнения на Кубани, настало время разобраться в происшедшем и извлечь уроки. Во-первых, стихию никто не отменял. Shit happens, как говорят американцы. Наводнения в гористой местности могут быть ужасными. Практически сухая круглый год речка Кедрон, отделяющая Иерусалим от Масличной горы, раз в несколько лет переполняется бурным потоком. Уровень воды подымается на десять, а то и пятнадцать метров, и она иногда заливает и церковь Успения Богородицы, построенную в русле реки, да так, что молящимся и монахам угрожает водная могила. Но в местах, подверженных наводнениям, люди не строятся.
Трагедия Крымска — как и трагедия лесных пожаров два года назад — произошла потому, что в постсоветские годы люди стали пренебрегать правилами. Раньше были установленные правила, запрещавшие строиться в пойме рек, были правила расчистки русла рек, были правила противопожарной безопасности в лесах— и все эти правила рухнули с приходом новой экономической свободы. Опасные места стали застраиваться, а русла перестали расчищаться, как только твердая рука власти ослабла и дала волю частной наживе, как толково объяснил Иван Днестрянский.
Первый вывод из трагедии — правила нужно соблюдать. И это касается правил дорожного движения, которыми пренебрегают все, выезжающие на загруженный машинами перекресток и обгоняющие поток по обочине. Это касается и содержания леса, и ухода за руслами рек. Из русских— немцев не сделаешь, народ слишком любит волю, а воля дорого обходится в современном мире. Нужно учить людей соблюдать правила, хотя это звучит скучно, соблюдать технологии и не нарушать порядка.
Конечно, можно и нужно винить власти — они в конечном счете отвечают за порядок, но есть и вина всех нас — в создании атмосферы пренебрежения правилами, вседозволенности для тех, кто может это себе позволить. Если бы мы осуждали людей, нарушающих порядок, их стало бы меньше. Но вместо осуждения, мы называем завистниками тех, кто замечает нарушения. Они, мол, завидуют — завидуют тем, кто построился в козырном месте на берегу реки, кто поставил джип на перекрестке, кто набил сейф неучтенным налом. Вот в этом — главная причина трагедии.
Но, кроме трагедии, было и преступление. В блогосфере бушевали стихии почище, чем на Кубани. Еще Джеймс Бонд заметил, что «Russians love conspiracia», русские любят теории заговора. Блогеры утверждали, что власти нарочно и преднамеренно открыли шлюзы водохранилищ и обрушили смертоносный поток на мирно спящий город. Эти записи и сегодня можно увидеть в интернете, и им многие поверили, хотя там и шлюзов-то нет. Вот это — подлинное преступление. Такие посты подрывают единство и солидарность народа и власти. В западных статистических анализах доверие к властям недаром считается главным достоянием страны — чем выше доверие, тем выше и качество жизни. Выше всего доверие к власти в Швеции и Японии, и недаром там высокое качество жизни.
В Советской России моего, увы, далекого детства еще было доверие к власти, но сейчас его осталось совсем мало, а злонамеренные посты о сливе воды на город подрывают его еще больнее. Я бы сравнил их с диверсией, направленной против всех нас, с развороченными рельсами на пути груженого состава страны. В военное время за сеющие панику слухи расстреливали. У нас не военное время, но наказывать за безответственную клевету нужно. Тут надо приветствовать законопроект президента Путина о введении уголовной ответственности за клевету.
Издатели газет знают, что они не могут клеветать безнаказанно — и поэтому проверяют факты, прежде чем публиковать. В блогосфере же царит полная анархия, и трагедия Крымска показала это. Следственные органы должны привлечь к ответственности распространителей заведомо ложных слухов, подрывающих доверие народа к власти. Если вы пишете, что власти открыли шлюзы водохранилища, а выясняется, что шлюзов вовсе не было — вы не достойны пользоваться свободой слова. Недаром Симона Вайль, французский религиозный философ, утверждала право народа на правду, на защиту народа от опасной лжи в СМИ. А ведь каждый блогер — это тоже маленькое, но СМИ. И это второй урок кубанской трагедии.
P.S. Достоин похвалы Илья Пономарев — этот активный оппозиционер не распускал ложные и панические слухи, как некоторые его коллеги по Болотной, но отправился в Крымск, чтобы помочь людям. Если вспомнить, что ранее он отмежевался от Собчак, можно сказать, что Пономарев представляет собой другую оппозицию — конструктивную, сострадающую, честную и боевую.
Июль 2012 г.
Сноуден в Москве
В Москве чудное лето, теплое и нежаркое, время от времени — грозы и дожди, которые очищают воздух. Кафе полны отдыхающих, пиво и квас льются рекой, почти как в Киеве, который все же покомфортнее.
Но девчонки и в Москве красивые, платья у них и тут на грани фола, короче — столица живет своей жизнью. Вскоре к ней присоединится и молодой американский айтишник Эдвард Сноуден. Он подал заявление с просьбой о временном политическом убежище, оно было принято, и не исключено — сегодня-завтра — Сноуден получит удостоверение беженца, с которым сможет наконец-то покинуть транзитную зону аэропорта «Шереметьево», и отправится знакомиться с Москвой, а то и вовсе погулять по России, стране, в которой он никогда не был, хотя знает о ней не так мало.
Похоже, окончилось долгое ожидание, когда Сноуден и Россия приглядывались друг к другу и пытались понять, что делать дальше. Одно время казалось, что американец так и останется в транзите на неопределенное время. Некоторые транзитные пассажиры провели там по десять лет и больше — это в основном беженцы, решившие уничтожить свои документы при посадке в Москве, чтобы их не вернули домой. Международные законы не позволяют их выслать, и они так и оседают в аэропорту, где их кормят за государственный счет, но не выпускают.
По прилете из Гонконга Сноуден оказался в аэропорту в режиме строгой изоляции. Автор этих строк призывал (на страницах «Комсомольской правды» и в программе Первого канала российского телевидения) разрешить Сноудену встречу с российской общественностью, чтобы обе стороны лучше узнали друг друга. И наконец эта встреча, которой я так ждал, состоялась 12 июля в терминале С аэропорта «Шереметьево» и длилась сорок пять минут.
Среди тех, кто общался в этот день со Сноуденом, были адвокаты Анатолий Кучерена (он стал российским адвокатом Сноудена) и Генри Резник, правозащитники Татьяна Локшина и Инна Хаджиева (Human Rights Watch), Сергей Никитин (Amnesty International), Михаил Краснов (Transparency International), Якуб Зюлек (НКО «Кридо Легал»), Ольга Костина («Сопротивление»), уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин, депутат Госдумы Вячеслав Никонов и представитель ООН Мартин Несирке в РФ.
Правозащитницы рассказали журналистам, что им звонил лично посол США Макфол и убеждал, что Сноуден — никакой не правозащитник, а преступник. (Сам посол отрицает этот звонок.)
