Владимир Бушин - Бушин - Измена. Знаем всех поименно (Москва, 2007)
Как только телевидение сообщило об убийстве депутата Госдумы Сергея Юшенкова — царство ему небесное! — на экраны ворвались его собратья, единомышленники и заголосили: «Политическое убийство!.. Какой яркий был политик!.. Ярче красавицы Новодворской!.. Ни финансов, ни балансов… Святой был человек. Как мать Тереза. И до чего был страшен для реакционеров!.. Страшнее Федулова!.. Политическое убийство!.. Политическое!..» И тут же следовали горестные аналогии: великая Галина Старовойтова… бесподобный Владимир Головлев… несравненный Александр Яковлев… Правда, последнего во время презентации его очередного нетленного сочинения одна милая девушка всего лишь отхлестала по физиономии букетом цветов, предназначавшимся как бы для подношения, но все равно — жертва террора.
Ах, как избирательна у них память! Только своих и помнят. А ведь первыми-то жертвами террора пали коммунисты. Еще в советское время в кабинет главного редактора Калужской областной коммунистической газеты Фомина ворвался мерзавец и выстрелом из обреза убил честного человека. А из депутатов Госдумы одним из первых убили незабвенного Валентина Семеновича Мартемьянова, тоже коммуниста.
Эти убийства имеют свое гнусное, но вполне логичное объяснение. Демократы во главе с «лучшим немцем», а потом — с «лучшим американцем» развернули во всех захваченных ими СМИ такую яростную и злобную травлю коммунистов, валили на них столь тяжкие преступления, что иные простодушные люди, по советскому обыкновению привыкшие верить любому слову из громкоговорителя, с телеэкрана или в газете, приходили в неистовство, теряли разум и самообладание от посеянной и взращенной в их душах ненависти к коммунистам. Вспомните хотя бы Е. Альбац. Она истошно и неутомимо верещала: «Большевики уничтожили 66 миллионов! Почитайте Солженицына, этого святого пророка»… Но сам пророк в это время добрался уже до 110 миллионов. А неужели забыли вы передачку по радио, в которой ведущая спрашивает девочку: «Сонечка, ты могла бы выбить табуретку из-под ног коммуниста с петлей на шее?» И Сонечка, наслышанная, что коммунисты уничтожили 110 миллионов ни в чем не повинных людей, отвечала: «Конечно, тетя. И с большой радостью». Можно понять и калужского убийцу с обрезом: отомщу, мол, я за десятки миллионов любимых соотечественников!..
Альбац куда-то исчезла с экранов телевидения, по слову поэта, «скрылась, смердя впустую», но дело ее живет. Совсем недавно, в середине апреля, депутат Госдумы Райков, примечательный только тем, что вместо «родина» говорит «лодина», а вместо «Россия»— «лоссия», на всю страну опять брякнул: «Коммунисты уничтожили столько народа, что еще удивительно, как сохранился генофонд». Еще удивительней, как в генофонде сохранился такой экземпляр, как Райков. Ах, нет Райкина на этого Райкова! Героя Социалистического Труда Аркадия Райкина. Этот, с присущим ему изяществом, показал бы все умственное величие думского мудреца. Может быть, Райкин спросил бы Райкова: «Когда коммунисты пришли к власти, население страны составляло примерно 150 миллионов человек, что зафиксировано, кстати, знаменитой поэмой Маяковского, которая так и называлась — «150 миллионов». А через семьдесят лет было уже около 300 миллионов, т. е. за это время население увеличилось в два раза. Как вы это объясните, если коммунисты уничтожили 110 миллионов?
Так вот, когда убивали коммунистов, когда в Кишиневе убили русского школьника Диму только за то, что он говорил на родном языке, когда лилась кровь в Сумгаите, в Нагорном Карабахе, вы молчали, иные из вас потирали ручки, ибо уверены были, что вас, таких кудрявых, интеллигентных и прогрессивных, это никогда не коснется. Вы раскололи общество на нищих и кровососов с мошной за рубежом, вы перессорили народы, создали в стране хаос, ваши президенты, министры и губернаторы, ваши касьяновы и Грызловы оказались бездарны и беспомощны, невежественны и тупоумны, трусливы и бесстыдны, но вы, возведя трехметровые заборы вокруг своих особняков, наняв охрану, устроив сигнализацию по последнему слову шкурной техники, продолжали думать, что вас кошмар не затронет. И даже убийство Листьева, Старовойтовой, Маневича — это ведь ваши — не образумило вас, не заставило прекратить бесчисленные юбилеи, презентации, «юморины» и начать работать на благо страны. Вот ваш любимец Задорнов, сын достойных и уважаемых родителей, которых я близко знавал по Коктебелю, хохмит и потешается по поводу того, что по каким-то его данным в какой-то срок в стране снизилось-де число изнасилований: «В чем дело? Неужто сдают позиции русские мужики?» Ах, слышала бы эту шуточку его матушка, если память не изменяет, Фаина Львовна… А вы хохотали, слушая его, опять-таки уверенные в своей неприкасаемости. Но что-то перестал Задорнов шутковать на тему изнасилований. Неужто попали в лапы насильников его жена или дочь и он наконец что-то понял? Ведь только так вы и способны соображать.
Теперь этот юморист вслед за покойным Амлинским и здравствующим в Америке Альперовичем (Дружников) принялся с улыбочкой поносить Павлика Морозова. Опять не соображает, что зверюги, зарезавшие в лесу отрока и его младшего брата за то лишь, что Павлик встал на защиту родной матери, над которой глумился негодяй-отец, что той же самой породы зверюги могут хоть сегодня зарезать, пристрелить или взорвать и задорновских детей, и его самого, причем не в темном лесу, не в подворотне, а на сияющей огнями улице Горького или в «Президент-отеле». Разве ничего не слышал о 129 убитых в театре на Дубровке? В театре!
Плохо соображая, что творится в стране, вы лишь давали обещания да клятвы по случаю убийств. Плюшевый Степашин клялся, давал слово офицера освободить похищенного генерала Шпигуна, Чубайс торжественно обещал над гробом Маневича найти его убийц, Новодворская божилась, что сохранит и себя, и демократию в нетронутости. Никто не сдержал слово: Шпигун погиб, убийцы Маневича не найдены, и Новодворская, говорят, уже утратила то единственное, что сближало ее с Жанной д’Арк…
Вы бросили в лагерь Эдуарда Лимонова, схваченного по обвинению в организации заговора с целью воссоединить братские народы России и Казахстана. Но я скажу вам прямо: если бы мог, я организовал бы такой заговор с такой именно целью.
Кто такие Кох, Чубайс, Немцов? Однажды в телевизионном споре со Светланой Горячевой этот Чубайс заявил, что французская «линия Мажнно», немецкая «линия Зигфрида», финская «линия Маннергейма», естественно, были обращены вовне, т. е. в сторону предполагаемого противника, а вот, мол, «линия Сталина»— не вовне, а внутрь страны. Что такое? Почему? Зачем? А затем, говорит, чтобы население не убежало за границу. И гневно воскликнул: «Что ж это была за страна!» Ну ведь полный Митрофан! И что ж это за власть, при которой такие делают карьеру И какую! Не соображает даже того, что позорит и выставляет на посмешище своего восьмидесятипятилетнего папашу, Бориса Матвеевича. Тот служил в армии, был политруком, участвовал в войне, дослужился до полковника. Ведь люди могут подумать, что именно он втемяшил сыночку мысль о «линии Сталина», обращенной внутрь страны. Горячева должна была срочно вызвать «скорую» и отправить Чубайса в психушку, а она оторопела от его наглости, и только.
А совсем недавно, 10 апреля, Чубайс выступал на одном совещании в Красноярске и между прочим сказал: «Десять лет назад мы выглядели полными идиотами». Кто оспорит? Он сам тут же дал и веские доказательства этого. Вот расхвастался: «За эти 12 лет мне не раз приходилось начинать делать то, о чем все в один голос говорили: «В России это невозможно. Частная собственность в России? Нет, нет, нет. Приватизация? Нет, нет. Энергетика? Да вы что! Это же святая святых. Да никогда в жизни… Я начинал. Я делал».
Конечно, это человек уникальный в своей наглости. О разбое, об ограблении народа, о разрушении экономики, о глумлении над страной говорит как о великих победах гуманизма. Ну создали вы с дружком Гайдаром частную собственность с помощью жульнической приватизации — ив чьих она руках оказалась? Березовского да Ходорковского, Гусинского да Свинского, Абрамовича да Шулеровича… За бесценок они расхватали колоссальные богатства державы, как данные нам Богом, так и созданные народом почти уже целиком за годы Советской власти. Чем же ты хвастаешься?
Дальше: «Прилетел я в Красноярск. Встречают меня в аэропорту два десятка трудящихся с плакатом «ЧУБАЙС — ПАЛАЧ РОССИИ!» Все правильно, все на месте, все как надо. Однако это уже не массы. Ведь я помню десятки и сотни тысяч протестующих. До 400 тысяч! Полные площади!.. Россия сейчас — другая страна»…
Все видит, все помнит — и ничего не соображает. Да, выходили по 400 тысяч. Почему? Да потому, что верили правителям, надеялись, что они обратят внимание на такие массовые манифестации, помогут, защитят, призовут кого надо к ответу. Не могли и подумать, что у власти — ничтожества, предатели страны, враги народа. Теперь наконец поняли это. Потому и выродились многотысячные митинги в пикеты из двадцати человек. В самом деле, чего шуметь в 400 тысяч глоток: «Чубайс — убийца!», если сам президент публично заявляет о своем «глубоком уважении» к прохвосту. Значит, убирать надо обоих. Как? Об этом народ и размышляет ныне…
