Захар Прилепин - Не чужая смута. Один день – один год (сборник)
То есть тут мы имеем дело с двумя типами людей. У одних (с «двойными стандартами») — российская идентичность, а у других (которые против «двойных стандартов») — антироссийская.
Конкретная кровь тут никакого значения не имеет.
Это были не ксенофобские заметки. Это речь про здравый смысл.
Здравый смысл вот что говорит: если вам не нравится то, что Россия не отпустила Кавказ, и то, что Россия взяла Крым, — вы так и скажите: «Мы считаем, что сепаратисты, которые в России и против России, — они правы, а которые вне России и за Россию — они не правы».
И всё станет на свои места.
А жаловаться на «двойные стандарты» не надо. Надо, как говорится, с открытым забралом. Открывайте забрало и вперёд.
* * *Видимо, всё на Западе было готово к вводу российских войск на Украину. Затаившись, именно этого и ждали.
Теперь, когда войска всё не вводят и не вводят, на Западе пустили работать на холостом ходу медийную машину, которая атакует РФ за то, что русские «ввели войска незаметно».
Порошенко и компания постепенно осознают, что открытого ввода войск не будет, и натурально идиотничают. Сегодня всю ночь бомбили деревни, долбили посёлок Восточный, где нет ни одного ополченца вообще.
В целом массированные артобстрелы привели к тому, что 17 июня без воды оказались города Краматорск (население 166 тысяч человек), Дружковка (60 тысяч), Константиновка (95 тысяч) и Дзержинск (36 тысяч).
В Краматорске без электричества остались фильтровальная станция, здание горисполкома, детская горбольница, травматология и ожоговая больница. Сообщают, что Порошенко отдал секретный приказ о точечном уничтожении ряда больниц, поликлиник и прочих заведений, которые могут оказывать медицинскую помощь людям, и нет ни малейших оснований предполагать, что это деза.
Это как раз совершенно логическое развитие ситуации.
Они могут убивать сто человек ежедневно, потому что имеют полный карт-бланш.
«Отец не придёт, гуляем».
Военные совещания у них проходят примерно по такой схеме.
— У нас какие ещё бомбы остались? Давайте сбросим куда-нибудь всё, что осталось.
— А ядерного реактора нет там? Вот бы его взорвать немного.
— Там есть детская поликлиника на расстоянии пушечного выстрела, давайте сделаем точечный удар, наверняка там лечат ополченцев.
— Может быть, отравим им всю воду?
— Воду, леса и воздух.
— Нет ли у нас в запасе серной кислоты, чтобы полить всё серной кислотой сверху?
— Можно, например, организовать серный дождь.
— Или разбросать над Луганском отравленные шоколадные конфеты.
— Давайте в захваченных деревнях насиловать всё население.
Все предложения рассматриваются, все. Можно всё, никто не запретит и никто не поймает за руку.
Европейская властная элита — сплошь и рядом мразь. В Европе, мы в курсе, живут миллионы замечательных европейцев, но в целом реакция их властей и их медиа — это подлость в чистейшем виде.
* * *Россия наконец ввела ответные санкции против Европы. Как бурно реагирует наша прогрессивная общественность, как её крутит…
Пока санкции вводили против России — никто из них не подавал голос. Они искренне считали любые санкции против России — нормой. Если б Норвегия лишила нас своего лосося — они бы аплодировали. Если бы нас лишили всего молока разом — они бы сказали, что это мы виноваты сами. (Как Куба была виновата в том, что её цивилизованные страны совместно морили голодом). Никто бы не сказал: это цивилизованный мир озверел и рехнулся.
А малейшая ответная реакция России вызвала вопль. Вооооопппппппль.
Они нам пели, плясали, развлекали нас, играли для нас в кино и на сцене, продюсировали всё подряд, мы привыкли думать, что мы с ними одной крови. Мы их любили. А они оказались мутанты. Всё-таки я никак не могу привыкнуть к этому удивительному открытию.
Не люди, а норвежская лососина. Может, их так и называть — «лососина»?
* * *С некоторым даже сожалением я думаю о том, что пресловутая интеллектуальная состоятельность либеральной общественности оказалась глубоко мнимой. Там есть умные и очень умные люди, но в целом прогрессивный народ выглядит шумно и нелепо. Способность их к критическому восприятию заменяет им собственно критическое мышление. Они невероятно податливы на любую глупость, они просто слабонервны.
Со стороны это напоминает каких-то, право слово, обезьян у Киплинга.
Появляется одна новость, и тут же они, со своих веток, наперебой орут:
— Они уморят нас голодом!
— Они уморят!
— Мы не будем есть!
— Мы больше никогда не увидим сыра!
— Весь лес передохнет с голоду!
— Глупые лесные жители, вы ещё пожалеете!
— Вы просто дебилы, лестные жители!
— Верните нам нашу осетринку!
— Вандалы, тираны, негодяи, мы презираем вас!
Потом проходит день, и, если не обращать внимания на эти крики, они сами успокаиваются, завтракают своей осетринкой, заедают сыром, и ждут, когда сорока принесёт им очередную новость.
Возбуждаются они мгновенно, потому что всегда ждут этого момента и приближают его. Возбуждение — это их нормальное состояние. Если нет причин для возбуждения, они блекнут и печально постят фотографии из Италии, Греции и с Елисейских Полей. Всякий раз может возникнуть ложное ощущение, что они успокоились и отпустили от себя эту грязную Россию с её иванушками-дурачками.
Не тут-то было.
Дайте им повод. Они непременно споют.
(Нет повода — тоже повод.)
* * *Запад ввёл очередные санкции. Теперь каких-то там депутатов ГД не пустят за границу.
Гарант остроумно сказал, что и хорошо — депутатам надо больше общаться с избирателями.
Думаю, что самые оригинальные санкции, которые Запад мог придумать, — это санкции против отдельных представителей прогрессивной общественности. С формулировкой «Плохая работа по продвижению демократических и либеральных ценностей».
Просыпаются утром прогрессивные деятели, читают сводки и радуются: какой-то там очередной Железняк, Петров, Иванов, Сидоров, русский националист Шойгу и писатель Лукьяненко в придачу не могут попасть на территорию всеблагого Евросоюза.
И вдруг — бам! — следующим абзацем: за неудовлетворительную работу в сфере демократизации России права на въезд лишены Борис Ефимович Немцов, Михаил Борисович Ходорковский и примкнувший к ним экономист Илларионов.
Гражданин Чхартишвили подходит к паспортному контролю, подаёт паспорт, перетаптываясь от нетерпения, а ему говорят: Эксьюз ми. Стоп. Нихт. Шнеля. Домой, товарищ. Русский писатель должен быть со своим народом. Где твой народ, к несчастью, был. Верней, есть.
Там, по европам, ещё много комментаторов нашей имперской косности бродят. Грузите бочками всех, гибнем без их вещего слова.
Одного невротика поймали в Праге, другого в немецкой гостинице, третьего в Лондоне — и, в качестве топлива для грядущей революции, в пломбированном вагоне — в РФ. Ура, ура, ждём вас на перроне, на причале, на взлётном поле. В трудную минуту вы должны быть с нами.
Запад, больше санкций. Эти люди не хотят строить нам демократию. Предали наши с вами идеалы. Верните их нам.
* * *Поначалу это было даже забавным. Видишь — пишет твой хороший знакомый, движим он вроде бы хорошими побуждениями, но выходит у него какая-то ерунда. Думаешь: вот поправлю его, дружески, он всплеснёт руками в ответ и скажет: «Боже ж ты мой, как я не догадался! Видно, бес попутал».
Но это давно уже перестало быть забавным. Читаешь и думаешь: где я? Кто это? Что вообще такое происходит?
Вот один мой товарищ говорит о том, что в случае Украины нельзя уже быть над схваткой, надо принимать какую-то сторону. Читаю и думаю: какую ж сторону он решил принять, что ж на него так подействовало.
Оказывается, видел он два парада, один в Киеве, а другой в Донецке — где пленных провели по городу. И какие он выводы делает? По поводу парада в Киеве и нездоровых ассоциаций этого парада с московским парадом 1941-го, по его мнению, ещё «можно спорить», а вот пленные в Донецке — это, как он понимает, подло, отвратительно и мерзостно.
Ещё раз перечитал я: думаю, ничего не путаю? Нет. То, что по Донецку провели пленных, — это кошмар-кошмар-кошмар, а то, что из Киева войска поехали побеждать русскоязычных террористов и заодно бомбить жилые кварталы, — это «можно спорить».
А когда ловили титушек и писали им «раб» на лбу — об этом «можно было спорить»? Тогда ещё рано было сторону принимать? А когда взятых в плен российских десантников кошмарят и потом заставляют их читать заготовленные речи — это не «кошмар-кошмар-кошмар»? Разница-то в чём, я не пойму?
…Могу сказать, в чём. И в случае десантников, и в случае прогона пленных — это PR-акция, только пленных молча прогнали, а десантников заставили унижаться вслух. А ещё разница в том, что пленные воевали, а десантники заехали туда, сами не знали куда, и даже в воздух не успели выстрелить.
