Олег Кашин - Коктейль Полторанина. Тайны ельцинского закулисья
Или. Помните, было: ах, Наина Иосифовна по магазинам сама ходит, стоит за хлебом в очереди. Так вот на самом деле, даже когда Ельцина сняли, все оставалось по-прежнему. Помню, он лежал на Мичуринском в больнице, мы собрались к нему ехать. Я подхожу к их дому. И вижу: подается «Чайка». Выходит Наина. Мы сели. Поехали. Она говорит водителю: «Заедем в магазин заказов за «кремлевкой». Продукты и все прочее. То есть они всем продолжали пользоваться, а вокруг верещали, что ходят в районную поликлинику и так далее. Никуда они не ходили!
– Вы знали Юмашева?
— Никогда не видел, удивительное дело. Хотя он мне всегда присылал поздравления с праздниками, даже когда уже был руководителем администрации президента.
Вообще, у меня было особое положение. Все министры и даже вице-премьеры, если хотели увидеться с Ельциным, сначала выходили на Илюшина Виктора Васильевича — первого помощника президента. Он узнавал график. Когда можно к президенту заходить. Я через Илюшина не зашел ни разу. У меня к Ельцину был прямой доступ. Как правило, когда я подолгу засиживался у Ельцина, Илюшин подходил ко мне: «О чем вы там говорили?» Ему страшно не нравилось, что я обхожу его.
– 20 лет назад Ельцин не поздравил «дорогих россиян» с Новым годом. Говорили, что от усиленной «работы с документами».
— Нет, тогда просто сумятица была. Не было такого, чтобы он напился. Зато я помню, как делили «Останкино»! В 1992 году в Бишкеке собралась компашка — саммит СНГ. Назарбаев, Ельцин, Кравчук, Шушкевич и так далее, чтобы делить первый канал среди республик. Тогда же все делили. Я выступил. Сказал, что мы не можем раздирать «Останкино», потому что это единый комплекс. «У каждой республики есть своя телекомпания, а у России никогда не было. Так что «Останкино» теперь принадлежит России». Я говорил долго. Но выглядело это убедительно. Со мной согласились.
Потом я поругался с Кравчуком. Ушел. Они сели выпивать. Вдруг прибегает Саша Коржаков: «Тебя зовут». Прихожу. Борис Николаевич начинает меня мирить с Кравчуком. Выпили, помирились. И надо было ехать открывать Русский университет в Бишкеке. А Ельцин стоять не может. С одной стороны его подпирает Бурбулис, я придерживаю. Но он все равно валится, не может говорить. И все телекомпании это снимают. Когда все закончилось, я обратился к журналистам. Говорю: «Во-первых, Ельцин устал. Во-вторых, это Восток — такое гостеприимство не каждый выдержит. Я вас прошу по-товарищески: не показывайте эту сцену». И надо отдать должное, ни одна компания ни одного кадра не дала по этому поводу. Вот какое уважение было к нам — к министерству, ко мне лично. И Ельцин это знал, долго помнил, но потом забыл…
– Когда последний раз виделись с Ельциным?
— Я встречался с ним последний раз в 1996 году. Когда были выборы президента, они звали меня, чтобы я пошел в его команду. Но я сказал, что сам буду голосовать против Ельцина и буду всех к этому призывать. И с тех пор — все.
На самом деле, я гораздо раньше увидел, куда он попер страну. И начал выступать против этого. Ему это не нравилось. Он считал, что мы друзья. Кореша до гробовой доски. Поэтому я должен быть таким же негодяем, как и он. И когда Ельцин окончательно увидел, что я не пойду за ним дальше, стал помаленьку отдаляться, отдаляться… А потом я его и вовсе обвинил, что он начинает строить полицейское государство. Причем сказал это с трибуны парламента. Ельцин очень сильно на меня осерчал: «Зачем вы так громко говорите?!» Я ответил: «Я буду это на каждом углу говорить!»
– Не боитесь, что на вас посыплется град упреков в лицемерии? Мол, столько проработал с Ельциным, а потом…
— Не боюсь! Потому что я работал рядом с Ельциным не ради должности, а ради идеи. А моя идея, как я уже говорил, заключалась лишь в том, чтобы сделать средства массовой информации подлинно независимыми. Я считаю, что без свободных СМИ не может нормально существовать ни одно государство. Потому что в противном случае оно потонет в коррупции. А если у СМИ будут условия для независимой работы, государство будет крепкое.
И я эти условия создавал. И мы в общем-то во многом тогда преуспели. Вы это должны помнить. После чего я сказал, что буду закрывать Министерство печати. Даже если останусь безработным. Потому что если мы будем это министерство оставлять, уже создав демократию, то у нас начнется обратный процесс закручивания гаек. Чем-то ведь этому министерству заниматься надо будет.
– Вы дали путевку в жизнь многим не только именитым журналистам, но и даже журналистским коллективам…
— Действительно, я создавал не только газеты, но и давал частоты для радио и телекомпаний. Без денег! Это сейчас все делается только за взятку…И куда я сегодня ни приеду, мне везде показывают мои приказы о создании этих компаний. Среди них очень много региональных. Но вы должны понимать, что сегодняшние региональные телекомпании — на Дальнем Востоке, в Сибири — сильнее НТВ, ВГТРК, Первого канала. Потому что эти каналы просто скурвились. Они утонули в деньгах. В так называемой помойке. А началось это после того, как я ушел и олигархи скупили СМИ.
Что делает тот же Первый канал сегодня? Хиханьки-хаханьки, и больше ничего! А телевидение ведь — это инструмент общества. С его помощью можно проповедовать либо зло, либо добро. Если вы хотите, чтобы страна жила, надо проповедовать добро. А сегодня проповедуется только зло. А ведь этого не должно быть. И власть должна что-то предпринимать, чтобы этого не было!
…Беседовал Лев Сирин
«Без дураков» с Михаилом Полтораниным
– Всем добрый вечер. С вами генеральный продюсер радио «Бизнес ФМ» и ведущий программы «Без дураков» на «Эхе» Сергей Корзун и мой сегодняшний гость — Михаил Полторанин. Михаил Никифорович, добрый вечер.
— Добрый вечер.
– Пенсионером вас можно представить.
— Да, пенсионер.
— Да, в загородном доме, на даче живете.
— Да, выращиваю огурцы, помидоры.
– Огурцы? Да? Самостоятельно выращиваете? На той самой даче, которая рядом с Ельциным была тогда? В 91-м году-то.
— Нет, это та же государственная дача. А это наша обычная. Обычный дом.
– Шесть соток?
— Нет, побольше. Потому что б у меня раньше была. А теперь стала больше.
– Ну, вот тут вашего соседа по даче записали, давайте послушаем его вместе.
Сергей Шахрай: Михаил Полторанин для меня особенно в первые годы дружбы был всегда Михаил Никифорович. Это человек-эпоха, очень импульсивный, эмоциональный. Иногда может обидеть даже ближайших соратников словом, но на него обиду долго никто не держал. Удивительная способность внушить людям уверенность в своем деле, спокойствие, провести, организовать. Вообще, я считаю, первые годы строительства новой России Полторанин просто важнейший элемент этой эпохи. Привет Михаилу Никифоровичу, пора попить чайку, за солью, за спичками друг к другу сходить, как бывало раньше. Обнимаю. Сергей Шахрай.
— Да, привет, Сережа. Я понял сразу по голосу.
– А вы рядышком, что ли?
— Нет, не рядышком.
– А за солью, за спичками — это далеко, наверное, теперь друг к другу.
— Но когда-то мы ходили за спичками. Теперь мы не ходим. Мы по разные стороны…
– Чего, просто натурально за спичками ходили, за солью?
— А почему нет? Иногда и спичек не было, иногда и соли не было…
– В первые годы российской власти.
— Да и всегда. Правда, с соседями соль не делили никогда. Это не полагается, потому что можно поссориться. И хорошо, что с Сергеем не делил ее. И остались при своем. Я его уважаю как профессионала. Как юриста классного и как человека. И Татьяну, его жену, и вообще его семью. Это как раз такая семья, такая русская семья, которая является примером для многих. Вот сколько надо детей иметь, вот так вот нужно обустраиваться. Тогда мы будем жить нормально.
– Ваши-mo дети нормально устроены? Внуков-то уже наплодили?
— Наплодили. Ну, дети, младший сын у меня работает в ФМС.
– Да, пресс-секретарем — Константин.
— Константин Полторанин — руководитель пресс-службы, а старший сын Максим работает в СТС-телекомпании.
– Ага, вот про него как раз сведений особо не было. Поискал я, что там ваши сыновья делают.
— Да. Он занимается развитием компании, он ездит по регионам. Он такой парень самостоятельный, интересный, хороший. Его уважают в регионах везде. И, в общем, пользу большую приносит.
– Т. е. довольны своими сыновьями.
— Доволен.
– Ага. А внуков сколько? С вами живут или нет? Или не отдают дети?
— Вот внук с нами жил все лето. Потому что лето, а сейчас 2,5 года ему, приехал в Москву на нашу квартиру, и начали его — то в школу развития, то еще куда-нибудь. Чего-то заболел. Вот когда жил на даче, ни одного дня, тьфу, тьфу не болел. А тут сразу. Аллергия. Вы здесь вообще в Москве чего-то совсем зачахли.
