Андрей Громыко - Памятное. Книга вторая
По манере Иоанна Павла II говорить чувствовалось, что он привык к определенной тональности, своим оборотам речи, которые точнее всего можно назвать полуцерковными. Правда, высказываниям он старался придавать общепринятую светскую форму, и тогда создавалось такое впечатление, что обсуждение вопросов войны и мира идет не в Ватикане, в окружении скульптур и портретов святых отцов, а на каком-либо обычном узком заседании ООН. Я обратил также внимание на то, что папа представлял собой человека крепкого сложения, который, видимо, поддерживает хорошие отношения со спортом.
Было это все еще до покушения на папу.
27 марта 1985 года, находясь с официальным визитом в Риме, я в сопровождении заместителя министра иностранных дел СССР Н. С. Рыжова и посла СССР в Италии Н. М. Лунькова прибыл в соответствии с ранее согласованной программой в Ватикан. Этот визит стал моим седьмым посещением духовной цитадели католической церкви.
Предупредительность в отношении нас проявлялась исключительная. Я заметил, что мы шли по тем же бесконечным коридорам. Только если раньше мы мало осматривались по сторонам, то теперь, наоборот, смотрели внимательно. В коридорах Ватиканского дворца находится много замечательных картин великих мастеров прошлого. По мере приближения к залу, в котором проходила аудиенция у папы Иоанна Павла II, встречавшие нас священнослужители из ватиканской иерархии располагались таким образом, что, чем ближе мы подходили к дверям парадного зала, тем все более пышные по одеждам и, очевидно, старшие по чину попадались на нашем пути. А у входа в покои папы стояли два епископа. Я знал их по предыдущим визитам в Ватикан.
Вступив в зал, мы сразу же увидели перед собой энергично шагавшего навстречу папу Иоанна Павла II и обменялись с ним приветствиями, как давние знакомые. Я сразу проявил инициативу и спросил:
— Как вы предпочитаете вести беседу и не будет ли у вас пожеланий насчет круга проблем, которые целесообразно обсудить?
Видимо, из соображений такта он сказал:
— Готов согласиться с любым порядком, который будет для вас более приемлемым.
Я напомнил:
— Во время предыдущей беседы мы главное внимание уделили проблеме войны и мира.
Папа кивнул, подтвердив это, а потом сказал:
— Считаю данную тему наиболее актуальной и острой. Я воспринимаю близко к сердцу все, что касается устранения опасности войны и упрочения мира.
Затем Иоанн Павел II высказал такое пожелание:
— Пожалуйста, изложите взгляды своей страны на международную обстановку и на то, что нужно предпринять, чтобы предотвратить ядерную катастрофу.
Разумеется, мною это было сделано. Кратко, но откровенно. А потом, в частности, я обратил внимание на следующее обстоятельство:
— Ватикан, как нам кажется, использует далеко не все свои возможности в борьбе за мир. Мы знаем, что раньше с его стороны делались заявления в пользу мобилизации сил верующих на эту борьбу. Однако в последние годы такие высказывания стали реже и беднее.
Далее я говорил:
— Особенно хочу подчеркнуть опасность распространения гонки вооружений на космическое пространство.
При этом мне пришлось заметить:
— Верующие люди в соответствии с постулатами религии, которую они исповедуют, с неба ожидают только добра. А ведь в настоящее время определенные круги в некоторых странах хотят превратить небо в источник страшных бед для людей, а то и их гибели. Адрес тех, кто желает распространить гонку вооружений на космос, всем известен.
Я внимательно наблюдал как за самим главой католической церкви, так и за присутствовавшими на беседе кардиналом Казароли и архиепископом Сильвестрини. Собеседники не высказали какой-либо обиды или смущения тем, что было им сказано. Напротив, папа заметил:
— Мы относимся к вашим словам с полным пониманием. Далее папа заявил так:
— Ватикан желает собрать полную информацию по этой острой проблеме, и свое слово он еще скажет.
Все, что им говорилось, излагалось в выражениях, свойственных главе католической церкви. Он избегал категоричных высказываний. Четко собеседник высказал такую мысль:
— Хочу выразить вам признательность за «ясное изложение политики Советского Союза и за рассказ о его усилиях.
С нашей стороны в беседе подчеркивалась такая идея:
— Религиозные деятели, какую бы веру они ни исповедовали, не должны злоупотреблять своим положением и заниматься не свойственными им функциями, иначе говоря, не должны вмешиваться в государственные дела стран. Так мы понимаем и деятельность тех священнослужителей, кстати немногочисленных в Советском Союзе, которые представляют католическую веру. Что касается отношения государства к религии в нашей стране, то группы населения, даже те небольшие, которые являются католиками, не испытывают у нас ущемления своих прав на ее исповедование.
Это я сказал в связи с тем, что папа Иоанн Павел II высказал в тактичной форме некоторую озабоченность:
— Католики в СССР все же испытывают какое-то ущемление прав, не так ли?
Папа спокойно выслушал наши разъяснения, и к этой теме мы больше не возвращались.
Как и раньше при посещениях Ватикана и в беседах с главами католической церкви, так и на сей раз я пытался разгадать, чем же действительно руководствуется папа, когда он говорит на тему о войне и мире. Делать твердый вывод о том, что Ватикан последовательно стоит на позиции мира, борется против угрозы войны и осуждает тех, кто ее готовит, пожалуй, нельзя.
На основе того, что известно о роли Ватикана в международных делах, и исходя из опыта моих собственных встреч с тремя папами: Иоанном XXIII, Павлом VI и нынешним Иоанном Павлом II, правильно было бы сказать так. В Ватикане отдают отчет о том, какими катастрофическими последствиями для человечества обернулась бы ядерная война. В беседе со мной Иоанн Павел II сказал прямо:
— Я полностью разделяю ту оценку последствий ядерной войны, которую дал форум с участием советских ученых, состоявшийся недавно по инициативе папской академии наук.
— Эта оценка форума ученых, — сказал я, — объективна. Но в то же время нельзя не видеть, что Ватикан, как нам кажется, не делает всего, что он мог бы сделать для прекращения гонки вооружений, для осуждения политики и философии тех кругов, которые работают на дело подготовки мировой войны.
Далее я отметил:
— Принцип мирного сосуществования государств, независимо от их общественного строя, в общем находит сочувствие со стороны католической церкви и Ватикана. Но из этого пока не делаются четкие выводы. Практическая деятельность Ватикана несколько смещена в сторону культивирования настороженности в отношении государств социалистического строя. В целом налицо противоречие между признанием необходимости борьбы за мир, против войны, во имя интересов всех государств, независимо от их общественного строя, с одной стороны, а с другой — вмешательством в известных формах во внутренние дела государств.
Итак, несколько раз пришлось мне посетить чертоги главы римской католической церкви и провести беседы со святыми отцами. Каждый раз, покидая Ватикан, я задумывался: «К какому же общему знаменателю следует привести беседу, оценивая ее? Что в ней основное и что второстепенное?»
Главный вывод, который получался, — в основном совпадение взглядов по вопросу о войне и мире. Это, собственно, основной положительный капитал у Ватикана, если он будет последовательно его отстаивать. Насчет последовательности, однако, не все обстоит так просто. И не потому, что главный штаб католиков, находящийся в сердце Вечного города, дрогнул в прямой постановке фундаментального вопроса о войне и мире. Вовсе нет. Дело в другом.
Католическая церковь традиционно раздвигает рамки своей деятельности далеко за границы основного вопроса, который сегодня кровно интересует всех людей, живущих на Земле: «Будет ли сохранен мир и жизнь?» Ватикан ориентирует свою паству через множество каналов и методов влияния на поддержку в повседневной жизни всего, что выгодно классу имущих. Можно сказать, тонко, обходными путями, с черного хода временами поощряется идеологическое единение с классом эксплуататоров.
Вместо того чтобы доносить до каждого католика мысль о необходимости всеми силами не допустить новой мировой войны, ядерной катастрофы и на этой основе объединять людей, независимо от их идеологических и религиозных воззрений, Ватикан нередко направляет верующих фактически на сочувствие и содействие тем силам, которые несут ответственность за обострение положения в мире и за подготовку войны. Но делает это через сочувствие политике правящего класса в вопросах повседневной жизни.
Всякие оговорки, которые руководство католической церкви высказывает насчет того, что, дескать, миллионные массы католиков сочувствуют правящему классу — буржуазии только в вопросах мировоззренческого характера (религии, идеологии), не имеют особого веса.
