Сергей Кара-Мурза - Статьи 1998-1999 г.
Сколько можно обманывать самих себя! КПРФ требует изменить «курс реформ». Но можно ли его изменить, не изменив созданного в России общественного строя? Нельзя, ибо именно «реформа» создает и укрепляет этот строй. Но ведь на основы этого строя, этого жизнеустройства Дума нисколько не посягает. Она требует лишь, чтобы все по закону. Она обещает «защитить отечественного товаропроизводителя». Зачем? Чтобы он мог производить конкурентоспособные товары — такие же, как на Западе. С упаковкой. Но это значит, что угнетение большинства лишь возрастет, ибо кто-то же должен покрывать неустранимую разницу в себестоимости.
Идеалы «общества как семьи» в России подорваны, опорочены, придушены. Но переползти в рыночное общество, с идеалом «падающего — подтолкни», Россия тоже не смогла. Застряла на мели. К каким же идеалам и интересам можно взывать, чтобы вовлечь в напряженный труд большую массу людей?
Речь идет о задаче, которой не было аналогов в истории. Самым близким, видимо, можно считать период после февраля 1917 г., но он закончился Октябрем, а затем гражданской войной. В качестве другой аналогии часто (особенно на Западе) называют Веймарскую республику в Германии. Однако там происходил обратный процесс — «отмена» гражданского общества и выход из кризиса через утопию фашизма.
В известных программах восстановления и развития ХХ века условием мобилизации людей был национальный катарсис — всеобщее очищающее бедствие, разрушающее обывательские стереотипы. Это — вторая мировая война для СССР, Германии и Японии, гражданская война для России в начале века, война с США для Вьетнама, культурная революция для Китая.
Хотя по своим последствиям перестройка и реформы 1990-1997 гг. в России сравнимы с крупной тотальной войной, катарсиса они не вызвали — благодаря наркотическому воздействию телевидения, культурному прикрытию со стороны большой части интеллигенции и тщательно определенному «безопасному» темпу изменений. Таким образом, и с этой точки зрения возможная программа в России не имеет аналогов.
Люди в целом устали. Устали для общего дела — и даже для осознания своего положения. Для себя и для своих близких еще барахтаются, но это не требует духовного преодоления, тут хватает инстинктов.
Неизвестно, сами ли «реформаторы» догадались так утомить народ или им подсказал кто-то умный. Людей утомили мутным потоком «гласности», двумя тысячами партий, маскарадом мэров и президентов — невыносимой всепроникающей пошлостью. Людей утомили бедностью, постоянным подлым и наглым ограблением, которое к тому же сопровождается глумливыми обещаниями «выплатить, индексировать, адресно помочь» и т.д. — на фоне ернической физиономии Ливщица. Не то чтобы гордость людей была сломлена — они попали в иной, отделенный от их «работодателей» мир. Даже нет смысла ни протестовать, ни требовать — перед кем, у кого? Мы же в ином мире. То положение, в котором очутился сегодня русский работник, не имеет аналогии в истории и не описано ни в каких учебниках классовой борьбы. Если бы режим Ельцина не довел нас до такого состояния, он бы долго не продержался. Общая усталость предопределяет и состояние оппозиции. Она не имеет ни притока свежих сил, ни давления снизу. За последние восемь лет в оппозиции даже имен новых не появилось, не то чтобы крупных проектов.
Писатель М.М.Пришвин в своем неприятии грядущей советской революции доходил до прозрений. В первые дни после Октября он признал: «Просто сказать, что попали из огня в полымя, от царско-церковного кулака к социалистическому, минуя свободу личности». Именно — Октябрь преодолел либеральное уклонение Февраля и продолжил путь России («горилла поднялась за правду»). Стал Пришвин размышлять, из чего же возникла эта «горилла». И уже 31 октября выразил почти в притче. Возник в трамвае спор о правде — до рычания. И кто-то призвал спорщиков: «Товарищи, мы православные!».
В бессильном отрицании признает Пришвин, что советский строй («горилла») — это соединение невидимого града православных с видимым градом на земле товарищей: «в чистом виде появление гориллы происходит целиком из сложения товарищей и православных». Но только в таком соединении и жива Россия, в конце концов признал это и Пришвин, и Вернадский. Но не предвидели они, какие огромные силы будут брошены на то, чтобы разделить товарищей и православных — и в обществе, и в душе.
И сегодня встала Россия на путь гибели, потому что «новые русские», с согласия тех, кто надеется кормиться при них, сказали: «Господа, мы — не товарищи и не православные!».
1998
Жить семьей — или рынком?
Мы не начнем выбираться из нынешней ямы, если не решим одну задачу, к которой пока что даже не подступили. Если не найдем общего языка с молодежью и не объясним ей, что с нами произошло и почему продолжать эти «реформы» — верная гибель. А ведь это и себе-то объяснить непросто, иначе бы такая масса разумных людей в эту «реформу» не поверила бы.
Сегодня многие уже задумываются: что это случилось с Россией, что она вдруг разом обнищала? Подумайте: Австрия, маленькая нейтральная страна без армии, флота и собственной науки, с населением всего 8 млн. человек, имеет на этот год государственный бюджет в два раза больше, чем в России. В расчете на одного человека это в 50 раз больше — вещи уже просто несравнимые. Денег в честной части России нет уже ни на что. О науке, образовании и других признаках развитого государства и думать забыли. Солдат даже не кормят — так что Россия вообще уже почти не государство. Каждый уже про себя смирился: живешь — пока здоров. Серьезно заболел — ложись и помирай. Ведь не будешь из-за операции продавать квартиру, навечно оставлять детей под забором. Тех, у кого денег хватает, мы почти и не знаем — они живут в ином мире и нас не касаются.
Вспоминаешь о «застойных» временах и не верится, что это было. Откуда все бралось? Одних танков и ракет столько наделали, что весь Запад и помыслить не мог нам угрожать, а не то чтобы какие-то иорданские «серые волки» разгуливали по Кавказу и стреляли в русских людей. Зарплату платили час в час. Если день получки приходился на воскресенье, то давали в пятницу, а то народ был недоволен. На Севере города строили с бассейнами и зимними садами, а детей оттуда летом поголовно вывозили в Крым. И это было всем выгодно! Вот ведь в чем загадка. И государству было выгодно добывать там никель, и люди на Север ехали за длинным рублем. Если бы кто-то сказал тогда, что шахтеры будут в забое падать в обморок от голода, а академики пускать себе пулю в лоб из-за того, что голодают их подчиненные, лучшие в мире ученые-атомщики, никто бы не поверил. Просто бы не поверил и даже посчитал бы такого пророка сумасшедшим.
Должны же мы понять, что произошло. Ведь реформаторы получили в свои руки такие ценности и средства, каких ни одно правительство в мире никогда не имело. Прекратили производство вооружений — это умопомрачительная величина. Отобрали все сбережения целого народа — а это выходит около десятка нынешних годовых бюджетов. Снизили зарплату и пенсии в 4 раза, а после августа 1998 г. еще в три раза. Прекратили все капиталовложения в хозяйство. Заморозили все стройки. Распустили армию. Распродали заводы и флот. Почти всю нефть и газ гонят за рубеж, как в пасть зверю. Долгов набрали немыслимую сумму. И все это провалилось в какую-то черную дыру.
Конечно, украли очень много. Тоже суммы небывалые, мы даже осознать не можем, сколько хапнули наши честные реформаторы. Но все же никакой вор столько не утащит, сколько всего пропало. Концы с концами не вяжутся. Дело глубже: что-то такое с нами сделали, что страну парализовало. Живем, проедая старые запасы. Как будто умерли в семье родители-кормильцы, а дети-паралитики сидят в холодной избе, доедают остатки и ждут смерти.
А ведь реформа началась в 1988 г. — десять лет! Мы после войны за пять лет полностью восстановили страну, в которой немцы разбомбили половину жилья и убили половину молодых мужчин. Уже в 1948 г. был достигнут довоенный уровень промышленного производства, а в 1952 г. его превысили в два с половиной раза. Как-то надо эту разницу объяснить, сказочками про страшного Сталина тут не отделаешься.
Сказать, что все дело было в социализме и плановой системе — не убеждает. Может быть, это объяснение и правильное, но если оно не убеждает, на сердце не ложится, то и не надо к нему прибегать — только людей злить. Ведь тогда встает вопрос: почему же все мы, выросшие в социализме и плановой экономике, так легко от них отказались? Можно сказать, даже не заметили, как честное правительство Н.И.Рыжкова их ликвидировало своими законами 1988-1989 гг. И даже в самых мрачных прогнозах никто не предвидел той катастрофы, какая у нас произошла. Нет, сломали что-то более важное, нежели отношения собственности и система хозяйственного управления.
