Николай Рыжков - Главный свидетель
Но наступили иные времена и, конечно, в деятельности партии должны были произойти серьезные, даже кардинальные изменения. Учитывая, что за социально- экономическое развитие страны отвечало в основном Правительство, я считал, что партия должна отойти от прямого управления экономикой, передав эти функции законодательной и исполнительной власти. На мой взгляд, идеологию и выработку стратегии развития было целесообразно оставить за КПСС, освободив ее при этом от устоявшегося десятилетиями догматизма в теории и практике партийной работы.
Да и ранний Горбачев был такого же мнения. Например, на пленуме ЦК КПСС в феврале 1988 года он говорил: «Мы подошли теперь к необходимости перестройки нашей политической системы. Речь идет, разумеется, не о замене действующей системы, а о том, чтобы внести в нее качественно новые структуры и элементы, придать ей новое содержание и динамизм… Коренной вопрос реформы политической системы касается разграничения функций партийных и государственных органов. И здесь также в основу должны быть положены ленинские идеи. Направляющая и руководящая роль партии — непременное условие функционирования и развития социалистического общества».
Учитывая его дальнейшие поступки и, уже после отставки, откровенно отрицательные высказывания в отношении партии, невольно засомневаешься в его искренности и убежденности, да и в порядочности тоже.
23 августа 1991 года на «трибуне позора» в Верховном Совете России униженный президент СССР, только что привезенный из форосского 72-часового «сидения», еще заявлял о своей приверженности идеям социализма и вере в реформированную партию. А на следующий же день… сложил с себя обязанности Генерального секретаря ЦК КПСС! В заявлении по этому поводу он путано говорил о своей обязанности защитить коммунистов как граждан страны от необоснованных обвинений, и в этой связи — о самороспуске партии.
Круг замкнулся. Рано или поздно это должно было произойти — пути Горбачева и партии разошлись. Но до сих пор остается загадкой, почему его рекомендации Центральному Комитету о самороспуске КПСС многие восприняли как уже свершившийся факт? Думаю, что подсознательно сработала воспитанная десятилетиями вера в безусловную правильность действий ее лидера — Генерального секретаря.
Это были дни пьянящей эйфории у победителей и у тех, кто всегда стремительно примазывается к ним, к власти — какой бы она ни являлась. Собственные убеждения у приспособленцев всегда начисто отсутствуют. Казалось бы, прорвавшиеся к власти и называвшие себя единственными в стране демократами, будь они действительно ими, должны были поручить столь же «демократической» прокуратуре начать следствие против тех, кто, как они считали, за семьдесят лет привел страну к унизительному и нищенскому существованию. Ведь именно «демократы» стали представлять себя в качестве благороднейших борцов за построение в стране истинно правового общества!
Но ведь тогда неизбежно возник бы вопрос и о вчерашних коммунистах, далеко не последних в партийной иерархии, их роли и ответственности. И не поэтому ли взамен родился абсолютно беззаконный и антидемократический Указ о роспуске КПСС? Пятнадцать миллионов коммунистов оказались вне закона. Пожалуй, редкая из газет в то время удержалась, чтобы не назвать этот Указ подарком Ельцина поверженным коммунистам к их празднику. Они, правда, «забыли», что в течение многих десятилетий это был самый главный праздник государства, всего народа.
Как же могло произойти, что КПСС, став инициатором преобразований в стране — перестройки, через пять лет сошла с политической арены, а из многомиллионных членов партии никто не вышел на ее защиту?
Дело в том, что в 1989 году политическая обстановка в стране резко изменилась. В начале лета состоялся Первый Съезд народных депутатов СССР, образованный в соответствии с измененной Конституцией. В разгоряченной атмосфере Съезда было забыто все великое, связанное с деятельностью КПСС, но зато в ее адрес звучало много претензий, тяжелых обвинений и призывов к возмездию. В выступлениях чувствовалась гражданская и политическая незрелость ораторов, выражавших надежду помочь стране, освободив ее от «гнета КПСС». Несли они в себе и справедливую критику, обнажающую реальные проблемы деятельности партии в обществе, но были и вполне сознательные, хорошо срежиссированные акции по ее дискредитации. В результате исторического развития КПСС стала мощной политической организацией, глубоко интегрированной в государственные структуры. Именно поэтому было крайне опасно разрушать ее авторитет в интересах деструктивных сил. Но тот, кто дирижировал всем этим, знал, что для смены власти и общественного строя необходимо было сломать именно партийно-государственный стержень, на котором держалась страна.
Существовали и объективные причины явно разраставшегося политического кризиса. После XIX партконференции (1988 года) и прихода к государственной власти новой структуры в виде Съезда народных депутатов и постоянно действующего Верховного Совета СССР партия должна была немедленно, опережающими темпами по сравнению с остальным обществом перестроиться, кардинально реформироваться, чтобы успешно работать в новых условиях — организационных, теоретических, идеологических…
Все эти субъективные и объективные обстоятельства вызывали тревогу многих партийных организаций, от них поступали предложения о немедленном созыве Пленума ЦК, на котором нужно было рассмотреть вопросы о характере деятельности партии в новых условиях, об изменениях в ней самой. Было очевидно, что если не выработать новую стратегическую линию ее деятельности, то вся перестройка может обернуться для народа небывалой бедой.
Вместо Пленума в ЦК КПСС 18 июля 1989 года состоялось совещание первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии, членов Правительства СССР, руководителей Верховного Совета СССР. Обеспокоенный складывавшейся ситуацией в партии и стране, я решил выступить на нем. Комментарий моего выступления наиболее объективно дал бывший работник аппарата ЦК В.М. Легостаев в своей книге:
«На этом совещании внимание всей партии вызвали обширные комментарии в партийной среде выступление Н.И. Рыжкова, члена Политбюро ЦК, Председателя Совета Министров СССР. Оно было воспринято как наиболее смелое, принципиальное, наиболее партийное из всех, звучавших на совещании. В нем содержался точный анализ нарастания негативных явлений в КПСС, откровенно говорилось о том, к чему это может привести все общество. Косвенным, но достаточно ясным образом ответственность за подобное состояние партии возлагалось, наряду с Политбюро и уже не существовавшим тогда Секретариатом, и на Генерального секретаря: «Особо хотел сказать, что мы должны всячески содействовать, чтобы Генеральный секретарь ЦК М.С. Горбачев больше внимания уделял своим партийным обязанностям». В общем, Генсеку предлагалось заняться партией, доверив хозяйственные дела правительству.
Заканчивая свое выступление, Н.И. Рыжков сказал: «Дело еще не дошло до того, чтобы правомерным стал лозунг: «Партия в опасности». Но, глядя правде в глаза, мы должны ясно видеть: такая возможность существует…». Слова эти, несмотря на смягчающую оговорку «дело еще не дошло», звучали из уст главы правительства как очень серьезное предостережение».
Многочисленные отклики на это выступление, да и автор цитируемой книги делают вполне прозрачный намек, что на этом совещании появился новый Рыжков. Не забуду, что, когда я еще не сошел с трибуны, один из членов ЦК вскочил со своего места и закричал: «Почему товарищ Рыжков не говорит об экономике?». Я вынужден был ответить ему, что действительно часто с этой трибуны говорю о проблемах народного хозяйства, но сейчас наступил тот момент в нашей жизни, когда необходимо говорить о партии. И я как член Политбюро сделал это.
Мной тогда не ставилась цель анализировать деятельность КПСС в тяжелейшие для страны и народа «перестроечные» годы. Я лишь хотел показать парадоксальную ситуацию, которая заключалась в том, что мощнейшая в нашей истории партия не только возглавила проведение необходимых реформ, как это, например, делали и делают китайцы, но одновременно и хоронила себя, фактически создав условия, при которых ничтожным по сравнению с ней силам удалось сбросить ее с политической арены.
Увы, мое выступление не нашло позитивного отклика у Генсека и его окружения.
Впоследствии мне стало известно, что после моего выступления А. Яковлев пригласил некоторых региональных партийных лидеров и задал им вопрос: «Вы видите, кто готовит нож в спину перестройки?».
К своей трагедии КПСС подошла потому, что на протяжении десятилетий, имея монополию на власть, она утратила способность к реальной, повседневной политической борьбе. В результате партия, как единый организм, потеряла свои лучшие качества — боевитость, самопожертвование, бескорыстие… Произошло ее одряхление.
