Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века - Энгдаль Уильям Ф.
Значение золота оказалось решающим фактором в определении, какая именно держава служила мировым финансовым центром. В 1919 году США восстановили привязку доллара к золоту после её отмены в течение предыдущих двух лет после вступления Америки в войну в 1917 году. В отличие от Британии Америка не имела проблем с возвратом к золотому стандарту, поскольку скопила огромные запасы золота. США имели выгодные позиции в создании нового послевоенного золотого стандарта и по причине своих резервов, и по причине своей новой роли в качестве мирового рынка золота.
Южная Африка вознамерилась пойти своим путем
Ещё одна вырисовывающаяся угроза Великобритании (в дополнение к её военным долгам Америке) состояла в том, что Южная Африка, крупнейший в мире производитель золота, была готова поставлять будущую продукцию своих золотых рудников непосредственно в Нью-Йорк, а не в лондонский Сити, сделав тем самым Нью-Йорк основным рынком золота в мире. Это лишило бы Банк Англии его самого мощного оружия: контроля над мировыми золотыми потоками. Финансовый центр мира окончательно переместился бы в Нью-Йорк с разрушительными последствиями для влияния Англии на мировые события.
В марте 1919 года лондонский Комитет производителей золота, британская группа, которая контролировала чеканку южноафриканского и прочего золота, написала письмо лорду Канлиффу, управляющему Банка Англии с предупреждением о страшных последствиях:
«Благодаря нашей несчастливой промышленной позиции, американский курс будет оставаться ниже золотого паритета (со стерлингом) ещё несколько лет, и трудно представить себе возникшие условия, которые установили бы его выше золотого паритета. В таком положении немыслимо, что производители золота в Южной Африке не примут незамедлительные меры по организации перевозки своих товаров в Нью-Йорк, который в течение нескольких лет будет лучшим рынком, или что правительство Южной Африки не окажет им всяческую помощь в этом деле. Если поток золота из Южной Африки в очередной раз отклонится в Нью-Йорк, позже будет не просто повернуть его обратно, поскольку, если Нью-Йорк стано-, вится наилучшим и свободнейшим рынком слиткового золота, это будет мощным толчком к установлению Нью-Йорка в качестве центрального валютного рынка в мире». {212}
Что предупредить такое опустошительное развитие событий, Банк Англии и лондонский Сити пошли на экстраординарные меры, чтобы оказать давление на политику правительства Южной Африки. Банк Англии надавил на транспортные компании, чтобы они снизили грузовые тарифы между Южной Африкой и Лондоном для того, чтобы сделать невыгодной доставку золота в Нью-Йорк. Кроме того, была установлена тщательная слежка за растущим транспортными связями США с Южной Африкой.
Но самый жёсткий контроль осуществлялся через прямое вмешательство Банка Англии с помощью дружественного правительства в Южной Африке. Премьер-министром Южной Африки в 1919 году был Ян Смэтс, член британского «Круглого стола», внутреннего круга, в который входили могущественнейшие в Англии люди. Смэтс провёл военные годы в Лондоне в качестве члена имперского военного кабинета Ллойда Джорджа, одновременно сохраняя свой пост в правительстве Южной Африки. Он был горячим защитником интересов империи и одним из главных архитекторов версальской концепции Лиги Наций. Короче говоря, Смэтс был тем человеком, на которого можно было положиться в поддержке английских интересов в самых сложных ситуациях. {213}
Смэтс возглавил южноафриканское правительство в августе 1919 года сразу после того, как Британия была вынуждена отказаться от золотого стандарта для стерлинга.
В апреле 1919 года Банк Англии подписал соглашение с южноафриканскими производителями золота, гарантировав, что золото Южной Африки будет продаваться через Банк Англии, за исключением продаж, необходимых для местной валюты. Британский Парламент принял также в 1920 году Закон о контроле экспорта, который запрещал свободный экспорт британского золота.
Такой двойной контроль над потоками золота в Лондон и из него должен был дать преимущества лондонским банкам, ведущим операции с золотом. Среди последних были Ротшильды, совершенно случайно являвшихся крупнейшими финансовыми поручителями компаний, владеющих золотыми приисками в Южной Африке. Цель Лондона (оставаться вне золотого стандарта, одновременно выборочно отрицая контроль над основными золотыми поставками в Нью-Йорк) имела величайшую стратегическую важность для будущего Британской империи.
Соглашение между Банком Англии и Горнорудной палатой Южной Африки, подписанное в июле 1919 года, очевидно дало лондонскому Сити то, в чём последний срочно нуждался: продолжение эксклюзивного контроля над поставками золота из Южной Африки и способность предупреждать прямые перевозки золота в Нью-Йорк.
Южная Африка стала ключом к будущей стратегии Лондона по возвращению своей довоенной роли как финансовой Мекки мира.
Центральной фигурой, прилагавшей усилия снова привязать южноафриканское золото к Лондону, стал сэр Генри Стракош, советник Банка Англии и близкий друг Монтегю Нормана, как и лорд Ротшильд. Стракош, известный проводник банковских интересов лондонского Сити, был также управляющим директором в «Юнион Корпорэйшн», ведущей горнодобывающей компании и главным инвестором в южноафриканскую золотодобычу. Смэтс пригласил Стракоша консультировать своё правительство по вопросам отношений Южной Африки с британским фунтом стерлингов.
Стракош, который позднее в 1930‑х годах стал финансовым патроном Уинстона Черчилля, в ранние 1920 годы постоянно курсировал между Смэтсом в Претории и Монтегю Норманом в Лондоне, работая над удержанием страны и её финансовой системы строго в рамках имперской системы. {214} Как сам Стракош говорил об этом, его задачей было заставить Южную Африку «идти по возможности в ногу с Великобританией по дороге к эффективному золотому стандарту». {215}
Однако, этот поход Южной Африки по лондонской «дороге из желтых кирпичей» был внезапно прерван в 1924 году. В течение Первой мировой войны Южная Африка была вынуждена привязать свою валюту – ранд к британскому фунту стерлингов, что нанесло огромный экономический ущерб внутренней экономике страны. От этой привязки и наложения эмбарго на продажи золота вне Банка Англии пострадали крупнейшие компании, экспортирующие основной продукт Южной Африки – золото. Многие горные разработки оказались нерентабельными. Из‑за привязки к фунту подскочила инфляция, так как инфляция в Англии стремительно выросла после Первой мировой войны. Жизненный уровень обычного южноафриканца резко упал в течение периода, когда золотой стандарт был отменен. Участились забастовки горнорабочих, требующих повышения оплаты труда.
В начале 1922 года, поскольку стоимость жизни росла, а цены на золото падали, владельцы шахт пригрозили нанимать вместо белых рабочих чернокожих, которые будут работать за меньшие деньги. В массе своей белые шахтеры призвали к всеобщей забастовке региона золотодобычи. Эта забастовка стала известна как Восстание Ранда и продолжалась три месяца. Смэтс объявил военное положение и применил жестокие военные репрессии, в результате которых погибли сотни шахтеров, а победивший Смэтс получил прозвище «кровавый человек». Успешно стравив между собой белых и черных, система апартеида прочно стала политикой правительства Южной Африки несмотря на то, что внутренняя оппозиция жёсткой привязки Южной Африки к стерлингу, ставшая злободневным политическим вопросом, стоила Смэтсу переизбрания в 1924 году.
Под таким растущим внутренним давлением южноафриканские шахты соглашались придерживаться своего соглашения с Банком Англии на эмбарго свободного экспорта золота только до 30 июня 1925 года, что поставило Лондон перед перспективой нехватки времени на подготовку возвращения стерлинга к золотому стандарту.
