Александр Серебряков - Русский гамбит. На пути к новому биполярному миру

Необходимо отметить, что практически все польские генералы и офицеры, выросшие в российской среде и воевавшие за Россию в войнах XIX века, остались верными присяге. Однако среди польского офицерства и генералитета, «варившегося» в основном в польской среде и не покидавших пределы Польши, было большое количество изменников. После получения в 1917 году независимости от России, уже через несколько лет начинается русско-польская война. Представители польской шляхты в очередной раз в попытке восстановить «Великую Польшу», развязали войну против теперь уже Советской России. За весь период независимости с 1917 по 1939 год поляки конфликтовали со всеми своими соседями: Россией, Литвой, Германией, а против Чехословакии совершили прямую военную агрессию, оккупировав Тешинский район в 1938 году.

Известный американский журналист и историк Уильям Ширер, будучи непосредственным свидетелем многих политических событий того периода в Европе, так охарактеризовал Польшу конца 30-х годов XX века: «Восточная страна, управляемая горсткой незрелых в политическом отношении полковников». Этими «полковниками» и были представители польской шляхты, которые своими псевдопатриотическими действиями поставили страну на край пропасти.

Среди поляков были измены как Российской империи, так затем и Советскому Союзу, но не более среднестатистических данных измен по другим национальным меньшинствам, числившимся на службе русского государства. Вклад же солдат, офицеров и генералов польского происхождения в победы русского оружия в войнах с французами, турками, шведами, японцами, а в советский период – с нацистской Германией переоценить невозможно. Многие поляки внесли огромный вклад в развитие Российской империи, а затем и Советского Союза. Ржевуские, Святополк-Мирские, Кржижановские, Жуковские, а также Казимир Малевич, Вацлав Нижинский, Константин Циолковский, Сигизмунд Леваневский, Феликс Дзержинский, маршал Рокоссовский и др. – их имена уже вписаны в историю России.

Необходимо упомянуть об определенном давлении, которое оказывают польские эмигрантские круги как на правительство США, в особенности во время выборных кампаний, так и на правительство Польши. В Соединенных Штатах проживают несколько миллионов поляков, потомков польских переселенцев из России и Австро-Венгрии конца XIX века – начала XX века, других волн польской эмиграции.

Польский фактор во время предвыборных кампаний – заметный элемент американской внутренней политики. Большая часть поляков-американцев традиционно голосует за демократическую партию США, и демократы вынуждены прислушиваться к их пожеланиям. Весомым аргументом в принятии администрацией президента Б. Клинтона решения о вступлении Польши в НАТО была и позиция польских эмигрантских кругов, активно лоббирующих это решение. Одновременно и правительство Польши при принятии внешнеполитических решений, в особенности в том, что касается корректировки внешнеполитического курса, не может не принимать во внимание позицию своих заокеанских соплеменников.

Конечно, многим эмигрантам важно поддерживать связи со своей исторической родиной, следить за событиями, происходящими там, и по возможности оказывать влияние на эти события. Однако, однажды сделав свой выбор, эмигранты, особенно во втором поколении, перестают «чувствовать» свою страну и те изменения, которые происходят в ней и вокруг нее. Они остаются заложниками тех выводов и предубеждений, которыми руководствовались их польские предки. Поляки-американцы при всей их естественной любви к исторической родине продолжают рассуждать об отношениях с Россией и Германией через призму разделов Польши конца XVIII века и польской катастрофы в начале Второй мировой войны. Они становятся идеологической обузой, своеобразной гирей, которая постоянно тянет современное польское руководство в исторические дебри «разборов» отношений с соседями, былых обид и унижений, что, в известной мере, препятствуют попыткам сместить идеологические акценты и внешнеполитические приоритеты.

Французы из канадской провинции Квебек уже не имеют ничего общего с собственно французами во Франции, помимо формальной этнической принадлежности и языка. Они живут в разных мирах. Да и французский язык там совсем другой.

Потомки испанских завоевателей в Латинской Америке и потомки голландцев в Южной Африке – это уже другие испанцы и голландцы. Они сформировались в разных социумах и культурных средах и значительно, если не окончательно, оторвались от своих исторических корней.

Давайте вспомним еще историю «русских» немцев, в массовом порядке переезжавших на постоянное жительство в Германию в 90-х годах прошлого века. Для собственно немцев это были люди с другой планеты, говорившие, если вообще говорившие, на немецких региональных диалектах XVIII века. В связи с этим необходимо понимать, что интересы поляков-американцев могут и не совпадать с жизненными интересами поляков, живущих в Польше, и с политическими интересами современного польского государства.

И полякам и русским необходимо определить те сферы, где их интересы сходятся и понять, что их разделяет. Поляки вкладывают в отношения с Россией слишком много эмоций, а эмоции не могут служить основой для конструктивного диалога, основанного на здравом смысле и стратегических интересах русского и польского народов.

Современная Польша – страна с достаточно своеобразным представлениями о том, какая роль ей должна принадлежать в Европе и на международной арене. Этот факт накладывает серьезный отпечаток на всю ее внешнеполитическую деятельность, как в международных организациях, так и в отношениях с соседними государствами. Например, основной проблемой в отношениях с Германией остаются финансовые претензии за период нацистской оккупации, которые предъявляет Польша. В свою очередь, немцы выдвигают полякам свои претензии за нарушение прав немцев после войны: выдворение поляками коренного населения Силезии и польской части Восточной Пруссии в Германию. До сих пор не решена проблема реквизированного после окончания Второй мировой войны имущества силезских немцев. Тем не менее, дружеские отношения Германии с Польшей остаются для германского МИДа одним из приоритетов. Достаточно сказать, что канцлер ФРГ А. Меркель свой первый зарубежный вояж совершила в Париж, а второй – в Варшаву, подчеркнув таким образом приоритеты во внешней политике.

После развала социалистического лагеря и организации стран Варшавского договора Польша попыталась создать вокруг себя группировку стран, на которую она могла бы опираться в своих амбициозных стремлениях на одну из руководящих ролей в Европе. Эта активность нашла свое выражение в создании в 1991 году «Вышеградской тройки», состоящей из Польши, Венгрии и Чехословакии, которые активно совместно сотрудничали в ликвидации организации стран Варшавского договора и Восточного блока в целом. Но эта структура не оправдала амбиций Польши, так как остальные ее участники ориентировались прежде всего на ФРГ и США, а не на Польшу.

В 1992 году президент Польши Лех Валенса выступил с идеей создания НАТО-бис и Евросоюз-бис, организаций-аналогов НАТО и Евросоюза, состоящих из восточноевропейских государств, но, естественно, без участия России. Предполагалось, что центральную роль в этих «бисах» будет играть Польша, и таким образом возродится старая мечта польских националистов о «великой Польше от моря до моря». Но и это предложение не могло найти понимания в Европе и особенно в Германии, что в какой-то мере и подтолкнуло ее активно лоббировать процесс расширения НАТО в Восточной Европе.

Польский комплекс «невеликой державы» активно проявляется во время любых событий на международной арене, где обостряются противоречия между великими державами. В то время как Берлин и Париж после югославской авантюры НАТО сделали для себя выводы о недопустимости возвращения в международное право «права сильного», осудив операцию США в Ираке, Польша, напротив, соревновалась с Великобританией за право считаться «лучшим другом США». Особенно поляки были недовольны появлением оси Париж – Берлин – Москва, базой для которой послужило неприятие американского подхода к урегулированию иракского кризиса. С приходом к власти братьев Качиньских к последовательной антирусской риторике добавилась и антигерманская критика. В знак протеста против строительства газопровода «Северный поток» Польша даже отказалась от участия в заседании «Веймарского треугольника» Париж-Берлин-Варшава, который, кстати, и подчеркивал в какой-то мере ее статус «региональной державы».

К другим «капризам» Польши можно отнести ее нескрываемое стремление быть единственным координатором «восточной политики» Евросоюза по отношении к России. Тем не менее, приход новых людей к руководству Польшей дает надежду, что у новых руководителей этой страны при принятии политических решений возобладает, наконец, здоровый прагматизм, а не мессианские претензии.