Сергей Кара-Мурза - Кого будем защищать
Положение в ЖКХ — та капля, в которой видно общее аномальное состояние государства и общества. Они утратили механизмы и нормы, которые побуждают вкладывать средства и усилия в содержание и сохранение того искусственного мира (культуры), в котором живет человек.
Как же объяснить тот странный факт, что причины повсеместной деградации культурного пространства не выявляются, не устраняются и даже не становятся предметом обсуждения? Более того, вплоть до конца 2008 г. слышатся заявления, что кризис остался позади и мы вступили в период быстрого развития. Это утверждение, сформулированное в Минэкономразвития, сразу должно было бы вызвать удивление, если бы была учтена динамика деградации производственной базы.
В России создан механизм, который перекачивает средства, предназначенные для содержания основных фондов, в потребление. С 1992 г. в сельскохозяйственных организациях России число тракторов сократилось в три раза — а число личных легковых автомобилей в России увеличилось в три раза.
Чрезвычайным нарушением меры является несоизмеримость величин утраты основных фондов и мер по их возмещению. В момент кризиса это тем более опасно. Вот справка Минсельхоза (2006): «В 2005 году в целом по России численность крупного рогатого скота к уровню 2004 года уменьшилась более чем на 1,5 млн. голов, в том числе коров — на 722 тыс. голов. Таким образом, мы катастрофически теряем базу производства продукции животноводства». Поголовье уменьшается на 1,5 млн. голов, а Национальный проект в сельском хозяйстве кредитует покупку 100 тыс. телят. Это величины несоизмеримые.
Вот другая справка Минсельхоза (2007): «На условиях лизинговых поставок хозяйства Российской Федерации через ОАО «Росагролизинг» с начала текущего года получили 1974 трактора», а выбытие тракторов за годы реформы составило около более миллиона машин.
Правительство применяет неадекватные индикаторы состояния ЖКХ и на их основании принимаются меры, неадекватные угрозе, они с ней несоизмеримы. Населению внушается иллюзия разрешения проблемы ветшания жилищного фонда и его инженерной инфраструктуры, в то время как проблема выходит из-под контроля и государства, и местного самоуправления, и самого населения.
Как известно, с 2010 г. стоимость капитального ремонта жилых домов будет целиком возмещаться самими жильцами. Средства на ремонт накапливаются из ежемесячных платежей собственников квартир, вносимых вместе с оплатой за услуги ЖКХ. Вот сообщение от 23.12.2008: «Правительство РФ утвердило федеральные стандарты оплаты жилья и коммунальных услуг по России на 2009-2011 годы. Постановлением утвержден федеральный стандарт стоимости капитального ремонта. За один квадратный метр жилья в месяц россияне заплатят в 2009 году — 4,5 рубля, в 2010 году — 5 рублей, в 2011 году — 5,6 рубля».
Капитальный ремонт должен производиться через 25 лет эксплуатации. В настоящий момент около 2/3 городского жилищного фонда нуждаются в капитальном ремонте. Объем капитального ремонта, «отложенного» только за 1991-2004 годы, составляет 1,9 млрд. кв. м. Таким образом, практически все городское население России должно готовиться оплатить капитальный ремонт своего жилья. Сколько это стоит реально?
В октябре 2007 г. Ассоциация строителей России и Союз инженеров-сметчиков разработали нормативы стоимости капитального ремонта многоквартирных жилых домов по всем регионам России в прогнозных ценах 2008 года. Согласно этим нормативам, средняя стоимость капитального ремонта по РФ должна была составить в 2008 г. 19,5 тыс. рублей за 1 кв. метр (включая НДС).
Эта величина несоизмерима с «федеральным стандартом стоимости капитального ремонта», который утвержден правительством. Жильцы вносят плату за ремонт из расчета 4,5 руб. за 1 кв. м. в месяц или 54 руб. в. год или 1,35 тыс. руб. за 25 лет (в ценах 2008 г.). Это составляет 7% от реальной стоимости ремонта.
Таким образом, государство официально перестает оплачивать капитальный ремонт жилищного фонда страны, но не решается включить его реальную стоимость в счета на оплату услуг ЖКХ самими жильцами. На прогнозируемый период кризиса (2009-2011 годы) вторая по значимости, после снабжения продовольствием, система жизнеобеспечения населения остается без защиты государства и других институтов общества.
Это — важное политическое решение. Оно требует фиксации в общественном сознании, объяснения и предупреждения о распределении тягот по ликвидации последствий (аварий, отказов, чрезвычайных ситуаций).
Экономическая «открытость» России. Экономическая реформа раскрыла хозяйство России мировому рынку. Как уже упоминалось, В.В. Путин сказал, объясняя причины кризиса: «Россия стала частью мировой экономики, и это неплохо. Но сегодняшнее событие (кризис) — это и плата за то, что мы так стремились стать частью этой мировой экономики».
Это утверждение вызывает ряд вопросов. Разве Россия (в том числе в облике СССР) не была «частью мировой экономики»? Каковы критерии для оценки? Если взять объем и структуру внешней торговли СССР, его участие в больших зарубежных проектах (типа строительства Асуанской ГЭС), то уровень интеграции следует считать по тем временам вполне приемлемым. Скорее, в результате реформы Россия изменила тип своего вхождения в мировую экономику. Но какова плата за смену этого типа? Цену Россия платит в виде кризиса и социального бедствия, и возложили ее именно на ту часть общества, которая такого «вхождения в мировую экономику» не желала. Это и создало в обществе глубокое противоречие. Нынешний кризис его резко обостряет.
В 90-е годы государство демонтировало защитные механизмы, которые придавали экономике СССР кризисо-устойчивый характер, и не выстроило альтернативные защиты. Россия, резко ослабленная кризисом 90-х годов, оказалась полностью раскрытой и беззащитной против «импорта» чужих кризисов.
Несмотря на это, правительство подтверждает свою установку на максимальную открытость экономики. В интервью агентству «Блумберг» (27.01.2009) В.В. Путин сказал: «Российская экономика является открытой, мы ввели 1 июля 2007 года правила, полностью либерализующие финансовый рынок, и мы сохраняем этот режим, несмотря ни на какие финансовые сложности. Мы к иностранным инвесторам будем относиться так же, как и к своим собственным, как к родным».
В.В. Путин даже специально подчеркнул (4 декабря 2008 г.): «Мы не собираемся никак ограничивать те либеральные правила ввоза и вывоза валюты, и денег вообще, которые мы ввели еще с 1 июля 2007 года, когда полностью перешли к либерализации валютного рынка».
Но ограничения на вывоз валюты — обычная мера в момент кризиса, тем более если национальная финансовая система слаба (как это имеет место в России). Разве кризис не изменил положение по сравнению с 1 июля 2007 года?
Каковы же результаты такой открытости? Примером могут служить ее последствия для одной из крупнейших горно-металлургических промышленных групп России — группы «Евраз» (41% ее акций владеет Р. Абрамович). Она зарегистрирована в Люксембурге, формальным собственником 76% акций является фирма «Lanebrook» (Кипр), бумаги группы «Евраз» торгуются на Лондонской бирже и не имеют хождения в России. В мае 2008 года капитализация группы «Евраз» составляла 46,12 млрд. долл., а после 19 ноября составила 1,95 млрд. Огромный кусок промышленной собственности России в результате спекуляций на Лондонской бирже потерял 95,8% своей стоимости.
Разве этот процесс не создает угрозы для российской экономики? По сообщениям прессы, экс-заместитель председателя Госдумы, ныне председатель совета директоров группы «Еврофинанс», Михаил Юрьев на этот счет высказался так: «Сейчас сложно сказать, для каких предприятий будет критично перейти в руки иностранцев, для каких — нет. Вообще эта проблема не столь актуальная, как ее пытаются представить. Допустим даже, часть заложенных активов за долги перейдет иностранным инвесторам. Ну и что? Сейчас эти активы стоят в разы дешевле, чем суммы долгов. То есть можно только порадоваться за наших и пожалеть иностранцев».
Вот вопрос: кто в данный момент является собственником российской промышленности? Какая ее часть перешла в руки иностранных владельцев? Почему правительство не обнародует этих сведений?
Переориентация российского хозяйства на внешний рынок привела к важной деформации экономики — секторному разрыву. Это потеря народным хозяйством качеств целостной системы: промышленность переориентировалась на удовлетворение потребностей мирового хозяйства и перестает обеспечивать материалами и техникой отечественное сельское хозяйство. Село свернуло производство, его основные фонды деградируют, а сельское население переживает социальное бедствие. В начале XX века именно это следствие развития промышленности России в рамках периферийного капитализма создало экономические причины для революции.
