Пьер-Андре Тагиефф - Протоколы сионских мудрецов. Фальшивка и ее использование
Демократическое государство, экономически и социально являющееся интервенционистским, развращает граждан, превращая их в получающих вспоможение, в «пенсионеров» Республики. Короче говоря, демократическое государство и государства конфедерации совместно интригуют, чтобы осуществлять свое владычество над Францией. Но истинные субъекты владычества – это зарубежье, это организованные иностранные силы, действующие внутри нации, в тайной конфедерации. При этом «самым мощным среди четырех государств является еврейское государство»[296].
Активность иудеоцентрированной конфедерации описана следующим образом:
Благодаря нашей доктрине давно установлено, что еврейская раса является одной из четырех наций, господствующих в этой Франции, и что, когда француз пытается совершить что-либо независимое, благое, мощное, названные четыре нации, которым он таким образом может внушить какое-то опасение, прибегают к государственным силам, находящимся в их распоряжении, и к своим собственным возможностям, возможностям значительным, чтобы разрушить или подчинить себе дело этого дерзкого человека[297].
Если над всеми государствами конфедерации господствует еврейское государство, то в конечном счете французское государство также находится под его господством.
Сообщничество этих четырех «государств» или «наций», вступающих в заговор с демократическим государством внутри и против нации, позволяет объяснить большую часть бед, обрушивающихся на Францию. Но, как указывается в письме Симонини, опубликованном Баррюэлем, заговор против «старой Франции» возглавляет еврейство; дьявольские принципы разрушения расположены согласно иерархии, а суверенитет в сатанинской империи принадлежит еврейству. «Синагога Сатаны» продолжает править зловещий бал.
3. Воображаемое секты сект: «письмо капитана Симонини» и видения еврейского заговора
Антисемитский жанр «евреи, разоблачающие сами себя», знаменитейшим примером которого являются «Протоколы», возник вместе с пресловутым письмом, посланным из Флоренции псевдокапитаном Жаном-Батистом Симонини. Это письмо на имя аббата Огюстена Баррюэля, датированное 5 августа 1806 г., последний, по его словам, получил его 20 августа; оно будет опубликовано в Париже о. Гривелем (в прошлом близким к Баррюэлю) в журнале католиков-традиционалистов Le Contemponain[298] в июле 1878 г., затем в номере Civilta cattolica от 21 октября 1881 г.; письмо получит широкое распространение и будет использоваться в европейских антиеврейских и антимасонских кругах[299]. Это так называемое конфиденциальное письмо, представлявшее собой фальшивку, изготовленную, по всей видимости, ее первым распространителем[300] в определенно контрреволюционной и антимодерной перспективе, имеет существенное значение для понимания политической и культурной специфики мифа о иудео-масонском заговоре в том его виде, в котором он был разработан на основе различных источников в Европе XIX в. Именно в последней трети этого века церковная пропаганда, широко используя прессу, прибегает к антиеврейской риторике, смешивая темы обвинения, вышедшие из старого, христианского антииудаизма, с представлениями, связанными с расистской юдофобией, появившейся тогда (которая после изобретения в 1879 г. соответствующего слова – «антисемитизм» – будет все чаще и чаще этим словом называться)[301].
Антисемитизм по-настоящему вырисовывается в 1880–1890-е гг. на основе новой комбинации элементов – ксенофобского национализма (мощного мобилизационного фактора), пробуждения антиеврейских мотивов в христианской культуре (богоубийство, ритуальное убийство и т. д.), распространения «расовой доктрины», отвержения современного капиталистического/демократического мира, тезиса о «масонском заговоре» (последний, как предполагалось, призван объяснить, в частности, французскую революцию). «Масонский заговор» вскоре превратится в «иудео-масонский заговор», политический миф, сконструированный в основном католическими авторами (такими как Гужено де Муссо, аббат Шаботи или монсеньор Мерен)[302], традиционалистскими контрреволюционными журналами (Le Contemperain), ватиканской прессой (Civilta cattolica, основанная в 1850 г., официозное издание папства; Osservatore romano, его официальный орган), за которой следовала ангажированная пресса, часто принимавшая форму памфлетов (во Франции – это газета La Croix[303]). К моменту публикации Дрюмоном его книги «Еврейская Франция» (1886) миф о «иудео-масонском заговоре» стал предметом верования, первоначально во Франции, Германии, в Австро-Венгерской империи и в Италии, но также в России и в православном культурном пространстве, где во имя защиты христианства начинает множиться число публикаций, направленных одновременно против евреев (считающихся подрывными элементами) и против франкмасонов.
Этот современный политический миф, предвосхищенный пресловутым письмом Симонини, имеет смысл лишь в контрреволюционной перспективе в качестве «объяснения» французской революции «скрытыми причинами», включающего осуждение якобинства как чудовищного плода, который порожден идеями Просвещения, сведенными к завуалированному выражению мысли об антихристианском заговоре[304].
Из этого текста, предвосхитившего «Протоколы», сфабрикованного, вероятно, самим Баррюэлем, мы узнаем, что «иудаистская секта» образует вместе со всеми другими «сектами» (франкмасонами, якобинцами и т. д.) единственную и ту же самую «факцию», имеющую целью «уничтожение» христианской цивилизации. Этим дьявольским «сектам» приписывается функция открытия пути Антихристу, что соответствует предполагаемой природе «сынов Сатаны». Завоевательный план, раскрытый в фиктивном письме таинственного корреспондента, дополняется программой разрушения. Мощный двигатель «иудаистской секты» – это золото; тема финансовой силы евреев уже была широко представлена, хотя «миф о Ротшильде» возник позднее[305]. Обращение к стратегии «срывания масок» является определяющим в конспирационистской риторике, как показывают и подложное письмо Симонини, и контрреволюционные тексты, опубликованные Баррюэлем под его собственным именем. Эта forgery (подделка или фальшивка) обладает ценностью прототипа, ибо она предвосхищает литературу, обличающую «иудео-масонство», широкое распространение которой произошло лишь в последней трети XIX в. Начиналась же данная «микроподделка», претендовавшая на демистификаторскую роль, следующим образом:
Итак, примите, месьё, от невежественного военного человека, каким я являюсь, самые искренние поздравления за ваш труд «Записки для составления истории якобинства, 1797–1799» […]. Как же хорошо разоблачили вы эти гнусные секты, которые готовят путь Антихристу и являются непримиримыми врагами не только христианской религии, но и всякого культа, всякого общества, всякого порядка! Имеется, однако, одна секта, которой вы коснулись лишь слегка. Быть может, вы это сделали намеренно, ибо она является самой известной и, следовательно, наименее опасной. Но, по моему разумению, сегодня это самая страшная сила, если принять во внимание ее великие богатства и покровительство, которым она пользуется почти во всех государствах Европы. Вы, конечно, прекрасно понимаете, месьё, что я веду речь о иудаистской секте. Она кажется полностью отделенной от других сект и им враждебной, но в реальности дело обстоит иначе. Действительно, если какая-то из названных сект проявляет себя как враг христианского имени, то этого достаточно, чтобы иудаистская секта ей благоволила, ее подкупала и ее оплачивала. И разве мы не видели и еще не видим, что она щедро раздает свое золото и свои деньги, чтобы поддерживать и увеличивать число современных софистов, франкмасонов, якобинцев, иллюминатов? И разве евреи вместе со всеми другими членами сект не образуют одну единую факцию ради истребления, если это возможно, христианского имени[306].
В этой фальшивке, беспардонно себя расхваливая, Баррюэль себя и выдает, неосторожно используя свое любимое выражение «современные софисты» для обозначения философов Просвещения. Здесь он излагает также принцип самолегитимизации антиеврейских обвинений, заявляя: «Не думаете, месьё, что все это является преувеличением с моей стороны; я привожу только то, что мне было сказано самими евреями, и вот таким образом»[307]. Затем в письме следует рассказ о том, как евреи или, точнее, тайные руководители транссекторной секты доверили свои секреты капитану. Таким образом, в псевдописьме 1806 г. мы обнаруживаем риторическую структуру «Протоколов», связанную с жанром «разоблачений» (добровольных или вынужденных), а именно – открытия самими евреями их ужасных тайн. Изобличать – значит разглашать. И более точно: разоблачение или предъявление обвинения внешне принимает вид разглашения. Прямо не обвиняют, но заявляют о раскрытии утаенной реальности или об обнаружении тайных истин. Принцип этого дискурса, призванного убедить, прост: необходимо, чтобы правда о евреях исходила от самих евреев, необходимо, чтобы она проистекала из какого-то «еврейского» свидетельства или документа. В псевдописьме 1806 г. предполагается знание секретного плана того, что позднее получит название «еврейского завоевания» – у Дрюмона, в 1886 г.[308] – плана мирового господства путем разрушения христианской цивилизации, пункта обвинения, который мы также находим в «Протоколах».
