Илья Жегулев - Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти
В отличие от списочников, одномандатник – это всегда личная работа, такой депутат действительно зависит от избирателя. Зачастую, конечно, не только от него, но и от губернаторов, и от местного бизнеса, что сильно не нравилось Кремлю. Одномандатник не связан партийной дисциплиной, а это сказывается на том, что он говорит и как голосует. Настоящая головная боль для системы. Одним из тех, кто изрядно попортил нервы кремлевским политтехнологам, стал Владимир Рыжков – тот самый, который в 2000 году отказался от финансовых услуг Суркова и перешел в «Единство» по доброй воле – на несколько месяцев. Затем он был исключен за несогласие с позицией фракции и стал вести себя как настоящий одномандатник, не подконтрольный ни Кремлю, ни его партии. Столичные политологи уверены, что личная неприязнь Путина к этому политику стала дополнительным фактором для отказа от системы одномандатников. Рыжков эту версию не исключает:
– Власть действительно очень сильно раздражало, что один человек может так резко ставить вопросы, – вспоминает одномандатник с 7-летним стажем, выступавший и по коррупции в высших эшелонах власти, и по Беслану, и против централизации власти.
Что-то личное здесь, похоже, и правда было. Не случайно же Кремль запретил включать Рыжкова в партийные списки, а никаким другим способом в Госдуму ему не попасть.
Летом 2007 года в одном из московских ресторанов Владислав Сурков и Борис Немцов обсуждали перспективы «правых» на ближайших думских выборах. СПС хотел включить в свой список Владимира Рыжкова и Ирину Ясину, долгое время работавшую в «Открытой России» Ходорковского, рассказывает Немцов. Главный кремлевский политтехнолог объяснил ему, какие это повлечет последствия. «Включение Рыжкова будет означать снятие СПС с выборов. И никакой суд вам не поможет. Для Ясиной же это будет означать арест», – пересказывает слова своего собеседника Борис Немцов. Вот так вход во власть был перекрыт одному из самых ярких российских политиков. И еще десятку ему подобных. Система не подстраивается под меньшинство.
И все же именно возможность возвращения одномандатников сейчас активно обсуждается как в аппарате «Единой России», так и в Кремле. В чем дело? Оказывается, вычеркивание из российской политики ярких личностей сыграло с «медведями» злую шутку: начал падать их собственный рейтинг. В 2007 году к победе «Единую Россию» толкал 101 «паровоз» во главе с «бронепоездом» Путиным. Отсюда и результат – 64 %. Большинство «паровозов» были губернаторами (65 из 85), в основном еще теми, которых избирал народ, то есть популярными губернаторами. Однако после 2007 года губернаторский корпус радикально поменялся. Сможете назвать навскидку десяток имен президентских назначенцев? Почет вам и уважение. В любом случае их популярность будет далека от той, на которую опирались их предшественники. И дело здесь далеко не только в финансовом кризисе.
Что же в итоге? «Деперсонификация политики приводит к символическому голосованию. Если раньше вы спрашивали себя, нравится ли вам тот или иной деятель, то теперь вопрос звучит иначе: “за” власть или “против”», – объясняет руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики Александр Кынев. Говоря о том, как отдельный политик может изменить общие настроения в регионе, он приводит в пример того же Рыжкова, исповедующего «правые» взгляды и при этом избиравшегося в «левом» Алтайском крае. У «Единой России» таких громоотводов сейчас нет, а это значит, что протест может сконцентрироваться вокруг кого угодно. Пытаясь построить управляемую демократию, власть теряет контроль даже над популярностью собственной партии. Верно и обратное: пытаясь сохранить собственную власть, обитатели политического Олимпа теряют контроль над страной.
В отказе от одномандатников для «Единой России» был и чисто тактический минус – именно за счет них в 2003 году она получила конституционное большинство в Госдуме. В 2007 году для сохранения статуса-кво пришлось поднимать проходной барьер с 5 до 7 % (чем меньше партий в парламенте, тем проще победителю получить большинство), отменять голосование «против всех» (эти голоса работали на всех кандидатов и увеличивали число партий, имеющих шансы прохождения в Госдуму, плюс привлекали на избирательные участки противников «Единой России»), а заодно и отменить минимальную явку на выборы, при которой голосование признается состоявшимся (на случай, если протест выразится в неявке). Теперь же президент Медведев в интервью FT вздыхает: «Может быть, это и правильно было – поднять порог прохождения в Думу с 5 до 7 %, но в какой-то момент нам придется принять другое решение и опустить эту планку, для того чтобы была лучшая политическая конкуренция». До 5, а может, и до 3 %. И возвращения губернаторских выборов Медведев не исключил – не сейчас, конечно, но уже и не через «100 лет». То есть и президент фактически признает, что законы писались «сообразно моменту».
Криминальное чтиво
Технология работы админресурса
Итак, на «Единую Россию» работают социологи, телевидение, звезды, чиновники всех мастей и калибров, закон. Что еще нужно партии для того, чтобы выиграть выборы? Подкуп избирателей, вброс бюллетеней и подделка протоколов с результатами голосования. Как ни странно, «Единая Россия» продолжает пользоваться этими крайне сомнительными методами с большим размахом.
В единый день голосования 13 марта 2011 года с 8 утра, когда во многих регионах открылись избирательные участки, на закрытой территории Тамбовского государственного технического университета в спортзале началась раздача пачек уже заполненных избирательных бюллетеней – за «Единую Россию». На входе в зал процессом рулил помощник ректора, куратор от партии власти Олег Иванов. Входящие в зал получали синюю папку с 15–20 бюллетенями и «маршрутный лист» с фамилиями «нужных» членов участковых комиссий и номерами их мобильных телефонов. Куратор объяснял, что надо объехать все указанные в маршрутном листе участки и вместо выданных там бюллетеней вбросить в урну для голосования те, что были получены в спортзале, – уже заполненные за «Единую Россию». На каждом участке нужно было вбросить по 2–3 бюллетеня, а чистые забрать с собой.
Это – рассказ участника мероприятия, который содержится в экспертном докладе по итогам тамбовских выборов, подготовленном лидером Объединенного демократического блока, профессором Николаем Воробьевым [14]. «Бюллетени на участках мы получали от уже предупрежденных о нашем появлении секретарей и членов комиссий, которые сидели в определенных местах за соответствующими столами… То есть нам было сказано, на каких улицах мы якобы «проживаем», и мы подходили к столам с членами комиссий, которые “работали” по этим самым улицам», – рассказывает участник тех событий. А чтобы «нужный» избиркомовец мог безошибочно узнать «своих избирателей», в паспорта они вкладывали календарик донора – тоже из синей папки. Надпись на календарике гласила: «Служба крови. Государственная программа развития добровольного донорства. Больше доноров – больше жизни». По словам участника акции, в ней были задействованы около 1300 человек – так ему сказали организаторы. Причем за синими папками они возвращались неоднократно. Получается, что за «Единую Россию» вполне могло быть вброшено около 20 000 бюллетеней – из официально признанных 303 000, что теоретически позволило бы партии приписать себе около 7 %.
Все это – не бред душевнобольного и не клевета оппозиции, а данные о нарушениях, зафиксированные оперативниками и переданные в прокуратуру: сначала на районный, затем на городской, а позже и на областной уровень. Впрочем, в течение 2,5 месяцев (на момент написания книги) следователи не только не возбудили уголовных дел, но и, как отмечает Воробьев, даже не провели тщательной проверки фактов.
Откуда могло взяться столько «лишних» бюллетеней? Ответ на этот вопрос можно найти в другом регионе. Башкирия, 2003 год. Выборы республиканского президента. Холодной декабрьской ночью сотрудники штаба оппозиционного кандидата наблюдали парадоксальную картину: горящее здание республиканской типографии было оцеплено сотрудниками милиции, не пускавшими пожарных потушить огонь, вспоминает политтехнолог Bakster Group Дмитрий Гусев. Дело в том, что в этой типографии горели улики – отпечатанные здесь же фальшивые избирательные бюллетени. В итоге было обнаружено 350 тыс. экземпляров, хотя, по информации следствия, заказ был сделан на 800 тыс. И это на 3 млн башкирских избирателей, из которых до участков в лучшем случае добрались бы 2. Таким образом, эффективность фальшивок для переизбравшегося в итоге Муртазы Рахимова – члена Высшего совета «Единой России» – вполне могла составить 40 %.
Конечно, не во всех регионах дело было поставлено с таким размахом. Сложнее всего приходилось там, где губернатор не был лоялен партии власти. Например, на выборах мэра Мурманска в 2009 году, где губернатор не поддержал кандидата «единороссов», партийцам пришлось оперировать «твердой валютой»: раздавать избирателям бутылки водки. Причем «Пшеничная» доставалась не только тем, кто шел на выборы поддержать Михаила Савченко, но и уже проголосовавшим. Правда, за бутылку нужно было сказать «единороссам» свой адрес и данные, ведь предстоял еще второй тур, а перед ним лояльным избирателям тоже полагался аналогичный презент. Милиция рискнула схватить партийцев за руку только после губернаторской критики. В итоге Савченко проиграл во втором туре вице-губернатору: 35,2 против 60,8 %.
