Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего

На социально-экономическом уровне страна сталкивается с проблемами социального неравенства, прежде всего связанными с развитием сельских районов, особенно в областях Ферганской долины. Уровень жизни в селах существенно ниже городского и по уровню потребления, и по доступу к инфраструктуре. Реформа аграрного сектора в 2000‑х годах оказалась неудачной и привела к упадку отрасли и появлению прослойки «постоянно убыточных» фермеров, значительная часть которых занимается производством хлопка, являющегося одним из ключевых предметов республиканского экспорта. Для данной группы типичны напряженные отношения с властями из-за недовольства закупочными ценами и недостаточным субсидированием.

Плюсом ситуации в Узбекистане является демонстрация республикой большого запаса прочности. В частности, в 2014 году внешние наблюдатели не зафиксировали каких-либо масштабных проблем в стране, несмотря на комбинацию несколько негативных факторов, в числе которых маловодье, проблемы в аграрном секторе, концентрация в республике трудовых мигрантов в связи с кампанией по смене паспортов, валютный кризис в России и дестабилизация в северных провинциях Афганистана. По имеющимся данным, Служба Национальной Безопасности республики осуществляла чрезвычайные усилия для купирования возможных экстремистских проявлений и, как показала практика, смогла добиться своего.

Наименее ясной остается ситуация в Туркменистане, наиболее закрытой стране региона. В 2014 году власти поддерживали достаточно высокий уровень жизни за счет нефтегазовых сверхдоходов, в том числе субсидируя цены на ключевые продукты питания и бензин. Однако на фоне мирового падения цен на нефть возникают серьезные риски инфляции и бюджетного кризиса. Учитывая закрытость информационного пространства и ограничения в работе национальных СМИ, есть вероятность, что проблемы станут видны внешним наблюдателям только в случае возникновения в стране системного кризиса.

Также необходимо учитывать, что Туркменистан является приоритетной целью группировок афганской вооруженной оппозиции, действующей на севере Афганистана. В 2015–2017 годах вероятно сохранение террористической активности на государственной границе, продолжение нападений на подразделения туркменских пограничных войск, вероятна подготовка терактов в глубине страны, в т. ч. в западных велаятах республики. Уровень реальной подготовки туркменских силовиков пока не поддается оценке, косвенные признаки указывают на попытки властей резко увеличить штатную численность полиции в крупных городах, а также некоторых родов войск.

В ближайшие годы экспансия России в Центральной Азии будет усиливаться. Продолжится расширение ЕАЭС и ОДКБ. В частности, появились предположения о возможном присоединении к союзу Таджикистана уже в течение 2015 года. Также обсуждается возможность восстановления членства Узбекистана в ОДКБ, ранее приостановленного в связи с активизацией сотрудничества с США.

Несмотря на ожидаемые в 2015–2016 годы экономические трудности в России, интеграционный проект продолжит развитие, так как рассматривается многими в регионе как безальтернативная реакция на трудности в мировой экономике. Членство стран Центральной Азии в ЕАЭС и ОДКБ должно уравновесить усиливающееся влияние КНР в регионе, а также стать дополнительным источником инвестиций, который позволил бы избежать региональной рецессии.

Кроме того, сотрудничество в рамках ОДКБ рассматривается региональными экспертами как вариант защиты от угроз, исходящих со стороны Афганистана. В частности, в конце 2014 года были проведены показательные антитеррористические учения с участием российской военной группировки в стране, которые должны были продемонстрировать готовность союзников по организации вмешаться в ситуацию в случае появления прямой угрозы. Россия поставляет оружие в Киргизию и Таджикистан в рамках партнерских программ, что будет способствовать повышению уровня боеготовности этих государств.

Наиболее вероятно, что участие стран ОДКБ позволит Таджикистану отразить любые крупные атаки со стороны экстремистов с территории Афганистана и позволит избежать долгосрочного развития военного конфликта на границе, если Талибан и его союзники решат его начать. Однако угроза криминально-террористической активности на границе сохранится, вероятны разбойные нападения и похищения людей при рейдах боевиков через границу, а также дальнейшее развитие контрабанды наркотиков.

Вероятно, что в 2015–2016 годы будет успешно развиваться сотрудничество в рамках ОДКБ, а также партнерство организации с Узбекистаном, хотя вопрос о возобновлении участия республики в договоре о коллективной безопасности будет поднят не ранее 2016 года. Также ожидается успешное развитие прямого военно-технического сотрудничества Ташкента с Москвой, а также интенсификация контактов между органами безопасности по вопросу о совместном предотвращении террористических угроз с афганской территории.

Следует подчеркнуть, что наличие у Афганистана статуса наблюдателя при ШОС позволит активизировать сотрудничество постсоветских стран с официальным Кабулом по линии данной организации, включая информационный обмен и координирование совместных операций в приграничной полосе. Кроме того, перспективы вступления в ШОС Ирана, Пакистана и Индии могут создать условия для диалога по афганской проблеме всех заинтересованных региональных держав и поиска путей решения проблемы в обход США и НАТО, игравших ключевую роль в Афганистане в 2001–2014 годах.

Актуальным направлением сотрудничества России с Таджикистаном и Узбекистаном останутся вопросы борьбы с наркоторговлей. В виду ожидаемого роста площадей посевов опийного мака в 2015–2017 годах возникает острая необходимость максимально увеличить контроль на границах двух республик с Афганистаном, чтобы сократить уровень наркотической контрабанды. Вероятно проведение масштабных работ по укреплению таджикско-афганской границы с использованием проволочных заграждений, а также возобновление дискуссии о возвращении контингентов пограничных войск других стран ОДКБ в регион. В случае успеха этих мер рост наркоэкспорта по «северному маршруту» в 2016–2017 годах будет более умеренным за счет перераспределения потоков контрабанды в пользу «южного пути», что будет совпадать с ростом наркоугрозы на Южном Кавказе.

Проблемой для стран Центральной Азии также является наличие агрессивной антиевразийской оппозиции, преимущественно движений и партий, связанных с прозападными НПО, выступающими против усиления влияния России в регионе. В их поддержку фактически открыто выступают местные посольства США. Большинство экспертов полагают, что указанные группы рассматривают возможность проведения «цветных революций» с целью смены внешнеполитического курса своих стран.

Наибольший риск таких попыток вероятен во второй половине 2015 года в Киргизии, где активную кампанию против ЕАЭС ведет зонтичное движение «Против Таможенного Союза», связанное с прозападной политической коалицией «Национальное оппозиционное движение». Ожидаются попытки проведения массовых, в т. ч. несанкционированных, акций протеста и столкновения с органами правопорядка. Впрочем, на текущий момент ожидаемая популярность антиевразийских и антироссийских призывов невысока, в течение 2015 года в республике сохранится достаточно высокий уровень поддержки интеграционного проекта среди населения. Однако дальнейшие его перспективы будут сильно зависеть от экономической динамики в России и Казахстане.

Развитие евразийской интеграции в регионе будет вызывать ожесточенное противодействие у противников России в регионе. Причем пропагандистскую и политическую деятельность антироссийского толка будут поддерживать не только структуры, связанные с США, но и некоторые политические и некоммерческие объединения из Грузии и Украины.

Глава 6

Ближний Восток и Северная Африка. Стабилизация не снимает проблем

Тюкаева Татьяна Иршатовна – арабист, аспирант кафедры мировых политических процессов МГИМО (У) МИД России. Аналитик агентства «Внешняя политика». Автор публикаций, посвященных внутриполитической ситуации в Египте, Сирии, Ираке, Ливии, внешней политике Саудовской Аравии, Катара и Турции, а также проблемам политического ислама в арабском мире.

Регион Ближнего Востока и Северной Африки после революционной волны «арабского пробуждения» 2011 года остается крайне турбулентным. В ряде государств с разной силой продолжается кризис власти, усугубляемый тяжелой военно-политической ситуацией. В среднесрочной перспективе можно ожидать продолжения пока неустойчивой тенденции на стабилизацию в отдельных государствах «арабского пробуждения», в первую очередь в Тунисе и Египте. При этом продолжающиеся кризисы в других странах будут оставаться неразрешенными, угрожая раскачать ситуацию в соседних государствах. Кризис политического ислама будет оставаться одним из основных конфликтогенных факторов региональных процессов. При этом будет наблюдаться рост конкуренции за сферы влияния между региональными силами в лице Саудовской Аравии, Ирана, Турции и Катара, что также является фактором нагнетания напряженности.