Михаил Елисеев - Великий Александр Македонский. Бремя власти
Милет – крупнейший город Ионической Греции, разрушенный до основания персами в 494 г. до н. э. был позже восстановлен, но былого величия так уже и не достиг. Сейчас в Милете от прошлого великолепия не осталось и следа – лишь руины города времен Римской империи. Конечно, огромный театр на 20 000 человек, построенный римлянами, оставит неизгладимое впечатление, а если залезть на самый верх, то оттуда откроется роскошный вид на долину Меандра. Правда, там, где раньше плескалось море, будут зеленеть поля, а большой холм на равнине к западу от театра окажется не чем иным, как островом Лада, где произошло несколько значительных морских сражений древности.
Когда македонская армия подошла к Милету, который окружали два ряда стен, выяснилось, что первый пояс обороны гарнизон оставил без боя. То ли командующий Гегесистрат посчитал, что у него недостаточно людей, чтобы удержать такой периметр укреплений, то ли не рассчитывал всерьез защищать город – неизвестно. Но Арриан свидетельствует, что сначала он обещал сдать город Александру и, лишь узнав о подходе персидского флота, передумал. Но флот Царя царей на помощь Милету не пришел, так как его опередил флот Александра – он занял позицию у острова Лада, а на сам остров царь высадил 4000 наемников. Персидские флотоводцы в бой вступать не стали, а ушли на север и встали у мыса Микале. Видя, что помощь не придет, в македонский лагерь явилась делегация из города, которая сделала царю довольно мудреное предложение: Милет откроет ворота и гавань одинаково как македонцам, так и персам, а за это пусть Александр снимет осаду. Поначалу царь, наверное, просто не понял, чего от него хотят, а когда дошло, то разозлился не на шутку, а затем объявил, чтобы завтра и жители и гарнизон готовились к бою, штурм начнется на рассвете, если ворота не будут открыты. Он быстро сообразил, что попытка жителей города сохранить нейтралитет может выйти ему боком – стоит только отвести войска от города, как никто не гарантирует, что он не будет занят персами. И едва ушла делегация, как к стенам Милета подвели осадные машины и стали ломать и рушить крепостные укрепления. А вот здесь произошла удивительная вещь – жители Милета, те, кого царь по идее должен был освобождать, взялись за оружие и выступили на стороне существующего режима. Значит, не так уж и плох был для них этот режим, а вот демократические ценности, которые на остриях своих пик несли македонские солдаты, их нисколько не прельщали. Во время сражения за Милет царь вступил в противоречие с лозунгом освобождения, но у него просто не было другого выхода, а что-то придумывать новое не было времени.
К утру часть стены была разрушена, во многих местах возникли проломы, и Александр велел трубить атаку – он лично повел своих солдат на приступ. Едва македонская армия приблизилась к стенам, где толпились вооруженные горожане, как их сразу же забросали копьями, стрелами и камнями. В проломах, плечом к плечу и сдвинув тесно щиты, встали греческие наемники, полные решимости не пустить врага в город. Бой был яростным и скоротечным – сил гарнизона было явно недостаточно, чтобы противостоять всей македонской армии, в итоге наемники были сбиты со своих позиций и бои распространились по всему городу. В уличных боях погибло много народу, а те, кто уцелел, бросились в море и на перевернутых щитах доплыли до небольшого островка, находившегося недалеко от причала, тех же, кто спасался на лодках, ловили с македонских кораблей. Александр, видя бегство горожан и наемников на островок, решил взять его штурмом и, велев затащить на корабли лестницы, поскольку берега были отвесные, окружил его. Последние защитники Милета, укрывшиеся на острове, встали в круг, закрылись щитами и приготовились к смерти. « Когда он (Александр) увидел на острове людей, готовых стоять насмерть, его охватила жалость к этим людям, обнаружившим такое благородство и верность. Он предложил им мир на условии, что они пойдут к нему на службу ». Ситуация, в принципе, такая же, как и на реке Граник – там наемники сами изъявили желание ему сдаться, но их всех просто вырезали. Почему же здесь Александр действует по-другому? А потому, что он прекрасно понимает, что Милет – это не Граник, и раз он явился сюда как освободитель, то и бойню устраивать негоже. Во всех его действиях виден трезвый расчет, а не жалость: « Милетян же, которые уцелели при взятии города, он отпустил и даровал им свободу » (Арриан). Что ж, все правильно, пусть теперь живут и наслаждаются демократией, навязанной им извне, – только, судя по всему, таких счастливчиков осталось немного. И здесь же, в Милете, Александр распустил свой флот – античные историки по-разному оценивают это мероприятие. На наш взгляд, ближе всех к истине оказался Арриан, правильно указавший основные причины, побудившие царя действовать так, а не иначе. « Александр решил распустить свой флот: у него на ту пору не хватало денег, и он видел, что его флоту не сладить с персидским, а рисковать хотя бы одной частью своего войска он не хотел. Кроме того, он считал, что, завладев Азией с помощью сухопутных сил, он уже не нуждается во флоте, а взятием приморских городов он погубит у персов флот, так как им неоткуда будет пополнять число гребцов и матросов и не будет в Азии места, где пристать ». Таким образом, картина вырисовывается следующая – невзирая на свой успех, царь по-прежнему очень стеснен в деньгах, ведь, выступая в роли освободителя греков, он не может предаваться грабежам на территории Ионической Греции: положение обязывает.
* * *А Александр вдоль побережья уже двигался на юг, через Дидим с его легендарным храмом Аполлона, в область Карии – в ее столицу Галикарнас, отступил после сражения при Гранике Мемнон. И пока войско македонского царя приближалось к карийским границам, в его лагерь прибыло посольство – изгнанная из Галикарнаса царица Карии Ада сдавала Александру свою крепость Алинды, а заодно и объявляла своим сыном со всеми вытекающими отсюда последствиями. Помните сатрапа Пиксодара, к дочери которого так неудачно сватался Александр? Вот он-то и выгнал царицу из ее владений и сам уселся на доходное место. После его смерти Галикарнас и Кария достались персу Оронтобаду, который к Аде не имел вообще никакого отношения. И поскольку в глазах большинства он являлся узурпатором, то Александр, став ее законным наследником, обладал на Карию такими же, как и сама царица, правами. Получалось, что он идет возвращать свое, а не покушается на чужое. Македонец по достоинству оценил хитроумие Ады и впоследствии отблагодарил ее по-царски.
В итоге можно констатировать, что своих целей по освобождению из-под персидской власти Эгейского побережья Малой Азии Александр достиг. Его действия были точны и стремительны, а сама кампания напоминала удар молнии. И что самое важное, он сумел полностью воспользоваться плодами победы при Гранике, а это дано далеко не каждому, пусть даже и гениальному полководцу – пример Ганнибала при Каннах и Помпея Великого при Диррахии, всегда стоит перед глазами. Македонец проявил себя не только отличным полководцем, но и толковым политиком, умело смешивая элементы пропаганды и свои истинные цели. Но это было только начало, Александр пока еще только приобретал тот опыт, который в скором времени будет востребован. А пока впереди его ждала тяжелейшая битва, которая должна была определить, кто будет владыкой Малой Азии – Александр Македонский или Царь царей Дарий.
Битва за Галикарнас
« После взятия Милета много персов и солдат-наемников собралось в Галикарнасе; бежали туда и самые дельные военачальники. Это самый большой из городов Карии, ее столица, с превосходными крепостями. Как раз в это время Мемнон отослал свою жену и детей к Дарию: тут была и предусмотрительная разумная забота об их безопасности, и расчет на то, что царь, имея таких важных заложников, охотнее доверит ему верховное командование. Так и случилось. Дарий тотчас же отправил жителям приморских областей приказ повиноваться во всем Мемнону. Получив верховное командование, он стал приготовлять все необходимое на тот случай, если Галикарнас окажется в осаде », – такими словами начинает Диодор Сицилийский повествование о важнейшей битве Александра в Малой Азии – штурме Галикарнаса. На мой взгляд, в исторической литературе оборона Галикарнаса не получила должной оценки, все просто сводится к осаде очередного города. А между тем это был реальный шанс персов остановить македонское вторжение в самом начале. Здесь все играло им на руку – и стратегическая ситуация, и большое количество боеспособных войск, основу которых составляли греческие наемники, и наличие флота, который исключал полную блокаду города. А также то, что командование было сосредоточено теперь в одних руках, что совершенно исключало то дурацкое положение дел, которое возникло перед сражением на Гранике. Недаром Диодор особо подчеркивает профессиональные качества командного состава гарнизона. Кроме Мемнона, это были афиняне Эфиальт и Фрасибул, перс Оронтобад и македонский перебежчик Неоптолем, сын Аррабея. А самое главное, что господствовал принцип единоначалия и приказы родосца не обсуждались – в итоге шансы на успех вырастали многократно. И, наконец, сам город – его выгоднейшее положение и мощнейшие укрепления. При подготовке Галикарнаса к осаде по приказу Мемнона вокруг города был вырыт ров, шириной 13 м и глубиной 7 м; именно здесь персидский командующий надеялся использовать все великолепные боевые качества греческих наемников, противопоставив их тяжелой македонской пехоте. Сражение при Гранике показало, что сами персы толково их использовать не умеют, и родосец решил им продемонстрировать, как это надо делать. А что касается Александра, то у него выбора не было – оставить в тылу такую мощную базу персидского флота он не мог, а то, что Мемнон стянул в столицу Карии все войска, которые остались в его распоряжении после битвы на Гранике и осады Милета, еще больше усугубляло ситуацию. В городе скапливался ударный кулак персидских войск, и оставлять его в тылу было чистым безумием.
