Андрей Караулов - Геноцид русских на Украине. О чем молчит Запад
В. Литвин: «Ну, он активно сотрудничает с этим… с Морозом. С «Гранями».
Л. Кучма: «В суд, может быть, надо дать? Пусть бы юристы подали в суд».
А. Караулов: – Но человек, с голосом так похожим на голос спикера Думы Владимира Литвина…
В. Литвин: «Ну, Леонид Данилович…»
Л. Кучма: «Пусть бы прокуратура занялась?»
А. Караулов: – …предлагает использовать силовые методы тогдашнего министра внутренних дел Юрия Кравченко.
В. Литвин: «Нет. Лучше Кравченко скажите. Они другими методами подействовали бы…»
Л. Кучма: «То, что он пишет все время в какую-то «Украинскую правду». И в интернет шурует».
Кравченко: «Да».
Л. Кучма: «А главное, что его надо… Я говорю, например, как Володя говорит: «Надо, чтобы его чеченцы украли и вывезли его в Чечню, на х… И выкуп попросили».
А. Караулов: – Последняя фраза, как мы предполагаем, президента страны. Через несколько дней журналисту Гонгадзе отрезали голову.
Подлинность пленки очень легко установить в XXI веке. Голос неумолимо похожий на голос Леонида Кучмы.
И. Дискин: – Ну, по нему все следственные действия приостановлены…
А. Караулов: – Там были самоубийства высоких генералов по делу Гонгадзе, когда следствие началось… Но Кучме-то вопросы и тогда никто не задавал – по Гонгадзе, по этим разговорам – и сегодня не задают!
И. Дискин: – Я думаю, что это длинная, не двумя десятилетиями исчерпывающаяся, история вседозволенности.
А. Караулов: – Я вот до этого нашего разговора сегодняшнего, до моего расследования, думал постоянно, почему Порошенко все прощают американцы? Все, что угодно! Химическое оружие используется, баллистические ракеты летят на Донбасс… Американцы закрывают глаза. А теперь я понимаю: они там, на Украине, всем все прощают! Более того! Крючки хотели иметь – на Кучму, на кого угодно! И наверняка имеют на всех нынешних – они все ученики Кучмы.
О. Лурье: – А дальше ничего. Дальше ничего, потому что это не входило в глобальные планы Соединенных Штатов.
А. Караулов: – То есть специально, ты считаешь, Кучму держали как раз под нас? Что скажем мы, американцы, то Кучма и сделает. Иначе будет отвечать за Гонгадзе – есть преступления, не имеющие срока давности. Это пожизненное, на минуточку… Ельяшкевич – пожизненное!
В. Гутенев: – Мы же знаем основной закон: Кучма, конечно, сукин сын, но он свой сукин сын. И у меня вызывает лишь чувство сожаления то, что эти записи не оказались у нас.
С. Кургинян: – На-прашивается вывод: это ведь не холодная война против России. Это личный джихад, объявленный определенными элитами Путину. Лично! Они убеждены, что все подвешено на Путина – весь этот патриотический курс, и так далее. Поэтому нет человека – нет проблемы.
По материала ТВ-передачи «Момент истины» от 19.11.2014
Главная задача – спасти людей
Что на минувшей неделе происходило в Донецке (то есть, в конце июля – начале августа 2014 года, – прим. ред.)? Неужели в Краматорске, Славянске, куда пришли украинские войска, перед входом в горсовет местной администрации стоят урны, похожие на избирательные? Урны, куда любой гражданин города может отпустить свое послание к местной власти, – проще говоря, донос. Донос на семьи ополченцев. Если будет найдена георгиевская ленточка в какой-то семье, то пять лет тюрьмы. Георгиевская ленточка. Если же это семьи тех, кто воюет, то публичные расстрелы. Публичный расстрел всей семьи, включая детей, включая грудных детей. Кто они, подлинные герои сопротивления? Ведь они, эти люди воюют все под псевдонимами, под позывными – из соображений безопасности, прежде всего, безопасности их семей, которые остались в тех городах, где сейчас властвуют, как они себя называют, освободители, где публичный расстрел, публичная казнь практикуется сегодня почти на каждом шагу. Кто они, подлинные герои сопротивления? Кто они, эти люди? Какие подвиги на самом деле совершаются на юго-восточном фронте? И что творится на так называемых «освобожденных территориях»?
Мария Ципко, юрист, г. Донецк, Донецкая народная республика: – В городе Краматорске была одна семья ополченца с позывным «Рысь». В данный момент он находится в Луганске. И когда фашисты зашли в Краматорск, то они выявили по доносу, что семья «Рыси» находилась на тот момент там, в городе. Они взяли маму, папу, ближайших родственников и прилюдно расстреляли их для того, чтобы запугать всех остальных. Было сказано, что если вы знаете и не донесете о том, что кто-то там ополченец или предатель, то с вами будет происходить то же самое. Семья ополченца: трое детей (3 годика, 5 лет, 7 лет), жена, ее родная сестра и их бабушка (76 лет). Показательный публичный расстрел провели, потому что он, ополченец, был командиром.
Яна Лантратова, член рабочей группы Совета при Президенте России по правам человека: – Когда началась война на Юго-Востоке, то к нам, в общественную организацию, в которой я когда-то работала на территории Украины, стали обращаться жители. Они просто знали нас как правозащитников. Сначала просили гуманитарную помощь. Мы организовали сбор гуманитарной помощи во многих регионах России. У нас 50 регионов собирает помощь, доставляет ее до Ростова.
А. Караулов: – Это еда или лекарства?
Я. Лантратова: – Это еда, лекарства, средства гигиены, все необходимое для детей. Доставляли до Ростова, а потом связывались с ополченцами, которые через границу забирали все через гуманитарные коридоры.
А. Караулов: – А сегодня о чем они просят?
Я. Лантратова: – Просят хотя бы крупу, потому что они голодают.
А. Караулов: – То есть начался голод действительно?
Я. Лантратова: – Да. Начался голод.
А. Караулов: – Еще раз. В захваченных городах Краматорск, Славянск, голод?
Я. Лантратова: – Голод.
А. Караулов: – Украинская армия принесла голод?
Я. Лантратова: – Принесла голод. Более того, маленьким детям делают операции в подвале с помощью фонариков, потому что нет электричества…
А. Караулов: – Хирургические операции в подвалах?
Я. Лантратова: – В подвалах с помощью фонарика.
А. Караулов: – Потому что больницы разбиты?
Я. Лантратова: – Потому что больницы разбиты.
А. Караулов: – С фонариками? Еще раз. 21 век. На глазах у Миссии ОБСЕ, которая пришла в Краматорск и Славянск, публичные расстрелы и операции в подвале?
Я. Лантратова: – Да, оказывают помощь в подвале с помощью фонариков.
А. Караулов: – А вывести детей в Киев, в больницу, хотя бы детей?
Я. Лантратова: – Да есть больницы. Когда идут обстрелы, то врачи оказывают помощь. Вы наверняка знаете эту историю, когда бомба попала в больницу, и ребеночка нельзя было отвести в бомбоубежище, потому что он подключен к аппарату искусственной вентиляции легких.
А. Караулов: – Это был Славянск?
Я. Лантратова: – Да.
А. Караулов: – Мальчика звали Женя Езекян.
Я. Лантратова: – Ему было всего лишь восемь месяцев, из которых шесть он провел на аппарате искусственной вентиляции легких. Когда начали бомбить Краматорск, то мне ночью стали звонить женщины. Звонили и говорили: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы просто вывезти детей». Так как не было электричества, то они от руки написали список на три тысячи человек, на три тысячи детей. У меня есть этот список. Там три тысячи детей. Список написан от руки.
А. Караулов: – Слушайте, а где Красный крест? Ян, давайте разберемся. 21 век, гуманитарная катастрофа, оперируют в подвалах. Как сложилась судьба мальчика Жени?
Я. Лантратова: – Я звонила уполномоченному по правам человека в Верховную Раду. Они обещали рассмотреть возможность выпустить его через границу.
А. Караулов: – Выпустили?
Я. Лантратова: – Да, благодаря ополченцам, которые перевезли его через границу с помощью небезразличных людей.
А. Караулов: – Где Красный крест? Где международные организации? Если Рада не может, а точнее – не хочет, то они думают, что они бессильны. Обращаться нужно в Красный крест. «Врачи без границ». Огромное количество международных организаций, гуманитарных. Где они сейчас?
Я. Лантратова: – Я тоже задаюсь этим вопросом, особенно когда перевозят через границу раненых. Звонят из госпиталей и говорят, что они переполнены: «Устройте, пожалуйста, куда-нибудь». Мы три дня назад устроили шесть тяжелораненых людей.
