Сергей Кара-Мурза - Покушение на Россию
В России в силу географических и почвенно-климатических условий рентабельность всегда была низкой. Из-за обширности территории транспортные издержки в цене продукта составляли 50%, а во внешней торговле они были в 6 раз выше, чем в США. Как это влияло на прибыль? В среднем по России выход растительной массы с 1 гектара в 2 раза ниже, чем в Западной Европе и почти в 5 раз ниже, чем в США. Сегодня лишь 5% угодий в России имеют биологическую продуктивность на уровне средней по США. Если в Ирландии и Англии скот пасется практически круглый год, то в России период стойлового содержания 180-212 дней. По сути, уже это заставляло Россию принять хозяйственный строй, очень отличный от западного.
Сегодня в странах с теплым климатом есть избыток рабочей силы. Она имеет перед русскими большие преимущества. В средней полосе России на отопление одной квартиры уходит топлива на 2 тыс. долларов. Они прямо или косвенно входят в стоимость рабочей силы. На Филиппинах этих расходов нет, и разумный капиталист не станет эксплуатировать русского работника, пока на рынке труда есть филиппинец.
Почему же при переходе России на «магистральный путь» русские не окажутся «общностью, которую нет смысла эксплуатировать»?
Этот вопрос направлен уже и к тем, кто критикует реформаторов за то, что они, мол, «обещали привести нас в Швецию, а ведут в Бангладеш». Из чего видно, что нас ведут в Бангладеш? Разве там вымирает население?
Оптимизм тех, кто уверен, будто Россию хотят сделать сырьевым придатком, а русских Запад будет эксплуатировать, основан на оценках качества рабочей силы и технологической базы СССР. Эти оценки уже иллюзорны, за десять лет произошла деквалификация рабочих. Кого Россия может сегодня «выбросить» на мировой рынок труда? О технологической базе и говорить не приходится — она, десять лет не получая средств даже на ремонт, рассыпается.
В ходе приватизации обещали, что частные предприятия окажутся эффективнее. Прошло восемь лет, и уже можно подвести итог. Вот, есть у нас крупная отрасль, которая имеет надежный рынок сбыта и не испытывает недостатка средств — нефтедобывающая промышленность. Здесь возникли крупные компании, имеются «инвесторы» и тд. Здесь не было помех, чтобы приватизация показала свой магический эффект в производительности труда. Результаты таковы: в 1988 г. на одного работника, занятого в нефтедобыче, приходилось 4,3 тыс. т добытой нефти, а в 1998 г. — 1,05 тыс. т. Приватизация привела к падению эффективности более чем в 4 раза! Как же можно об этом молчать!
В России быстро сокращается добыча нефти и растет ее экспорт. В 1998 г. добыто 294 млн. т нефти, а продано вне СНГ 112 млн. т сырой нефти и 58 млн. т нефтепродуктов, изготовленных из 90 млн. т сырой нефти. То есть, экспорт нефти составил 201 млн. т, а это 69% добычи (в СССР экспорт не превышал 20% при уровне добычи вдвое большем, чем сегодня). Для нужд России остается очень немного нефти. В 1985 г. в РСФСР оставалось 2,51 т нефти на жителя, в 2001 г. в РФ остается 0,76 т. Перспектив роста добычи нет, т.к. с конца 80-х годов глубокое разведочное бурение на нефть и газ сократилось более чем в 5 раз (а бурение на другие минеральные ресурсы — в 30 раз).
Кроме того, в РФ произошел отток нефтепродуктов из сферы производства из-за резкого роста числа личных автомобилей (в три раза с 1985 г.). Затраты энергии на перемещение одного человека в автомобиле в 3,4 раза выше, чем в автобусе. Что означает дальнейший резкий рост числа автомобилей в России? Еще спад производства из-за нехватки топлива.
Где взять энергоресурсы для оживления хозяйства в России при рыночной экономике?
Энергия — фактор производства абсолютный. От экономистов же слышим, что путь выхода из кризиса — внесение мелких изменений (увеличение денежной массы, снижение налогов, затруднение вывоза валюты и тд.). Государство все с большим трудом изыскивает средства даже для покрытия самых неотложных расходов. Тем не менее, политики наперебой указывают на волшебные источники средств, которые бы могли решить все проблемы. При этом не дается ясного сравнения масштаба этих источников и тех потерь, что понесло хозяйство за годы реформы. А их надо возместить. Здесь возникла острая несоизмеримость, и это очень плохой признак.
Подсчеты показывают, что по сравнению с теми средствами, которые Россия потеряла из-за разрушения производства, все эти источники — крохи. Подорваны основы производственной базы. Так, в последние годы капиталовложения в село примерно раз в 100 меньше, чем были в 1988 г., а ведь то, что вкладывалось тогда, лишь поддерживало производство с небольшим ростом. Утрачивает плодородие почва без удобрений, добита техника, вырезана половина крупного рогатого скота.
За годы реформы село недополучило почти миллион тракторов. Значит, только чтобы восстановить уровень 80-х годов, нужно порядка 20 млрд. долларов — весь госбюджет 1999 г. Только тракторы! И ведь тогда восстановится база, на которой стояли колхозы, а фермерам нужно в десять раз больше. Значит, 200 млрд. долларов только на создание тракторного парка. А удобрения? А комбайны и грузовики? А морской флот? А трубопроводы, которые десять лет не ремонтировались? А промышленность и электростанции? Огромные средства надо вложить, чтобы восстановить качество рабочей силы, довести питание людей до минимального уровня.
Почему политики не представят обществу расчет средств, необходимых для того, чтобы в рамках рыночной экономики вывести Россию хотя бы на стартовую позицию для экономического роста?
Такой расчет, пусть упрощенный и грубый, необходим для того, чтобы мы могли разумно судить о политических программах и обдумывать альтернативы. Не зная того положения, в котором находится страна, а также средств, которыми она располагает, мы остаемся объектом манипуляции. Я лично из всех реальных данных вижу, что при рыночной экономике никаких шансов подняться у нас нет. Но кто об этом хочет слышать?
Март 2000 г.
Как затаптывают цветы нашей жизни
На днях я встречался с моими друзьями из Испании. Они, бездетная пара, усыновили ребенка из детского дома в Челябинске. Три года оформляли и вот — привезли в Москву и уезжали домой. Позвали в гостиницу, проститься и посмотреть на их сына. Мальчику полтора года, умный взрослый взгляд. Легкий, как пушинка, ребрышки наружу. Счастлив, что около него любящие люди, просто вцепился в них.
Я знаю, что есть патриоты, которые шипят: «Увозят наших детей!». Они бы, дай им волю, уморили этого мальчика здесь, на Родине. Кормить надо наших детей — не знают они этого? Пусть они посмотрят на финансовый отчет президентской программы «Дети России» и особенно ее раздела — федеральной программы «Дети-сироты». Вдумайтесь в такой абзац отчета Минздрава: «Федеральные программы являются одним из основных механизмов реализации стратегии охраны материнства и детства. На реализацию медицинских разделов федеральной целевой программы «Дети-сироты» в 1999 г. было выделено 0,05 млн. рублей». Пятьдесят тысяч рублей! Менее двух тысяч долларов. Цена одного обеда компании «новых русских» на Лазурном берегу.
Во время гражданской войны моя мать работала учительницей, в 16 лет. Там, в Семиречье, война была тяжелой, сирот было много. Без всяких программ их собирали и кормили. Чей бы отряд ни проходил через станицу, к командиру или атаману, или главарю шли и требовали продуктов. Все выделяли из своих скудных запасов. В 1921 г. мать училась в Ташкентском университете, и привезли в Ташкент детей из Поволжья. Каждый член ВКП(б) и каждый комсомолец был обязан на свой паек кормить одного ребенка — выделять, как совесть велит. Совесть велела так, что на фотографии их курса видно — почти у всех студентов лица одутловатые от голода.
Давайте же протрем глаза — сегодня в России происходит нечто более страшное, чем гражданская война. Власти празднуют хануку с лояльными олигархами — а за стенами голодают дети России. Причем голод этот массовый, устойчивый, стабильный, прекрасно изученный и занесенный как норма во все бюджеты и программы. Православную Русь он не беспокоит.
Недавно вышел Государственный доклад 2000 г. «О состоянии здоровья населения Российской федерации в 1999 г.». Будь я политиком от патриотов, не тратил бы бумагу на всякие программы и воззвания, а издал бы этот отчет массовым тиражом и сунул бы под нос каждому гражданину. Читай и не говори потом, что ты не знал! Ты, ты лично это устроил, когда сидел у телевизора 4 октября 1993 г. И продолжаешь это устраивать ежедневно, хотя тебе же это и отливается. А главное, твоим детям.
Итак, 8 лет реформы. Из-за излишка смертей за это время народ потерял 5,9 млн. жизней. Цитирую: «При этом только в 1999 г. превышение умерших над родившимися составило 929,6 тыс. человек». Вот чем Россия платит Чубайсу и Грефу. Для примера, в Псковской, Ивановской и Тульской областях на одно рождение — три смерти. Но ведь это типичные русские области. В 1990 г. в РСФСР не было ни одной области, где родилось бы менее 10 детей на 1000 человек населения. В 1999 г. таких областей было 66. Это — все регионы с преобладающим русским населением. Продолжительность жизни в России за 1999 г. сократилась еще на год, а у мужчин — на полтора года. Наконец-то одна из целей реформаторов достигнута — мужчины в России в среднем не доживают до пенсии, срок их жизни в 1999 г. составил 59,8 лет.
