Максим Калашников - «Крещение огнем». Том I: «Вторжение из будущего»
Катовице — это промышленный и шахтерский район, Силезия. Земля, которую немцы считают своей. Здесь немцы с началом войны подняли восстание местных соплеменников. Как пишет Луи де Йонг, абвер подготовил группу из пятисот боевиков-судетских немцев. Как вы помните, их готовили для операции против Чехословакии в тридцать восьмом. Чего ж таким кадрам пропадать? И вот пятьсот судетцев просочились в польскую Силезию перед началом немецкого наступления. Они пересекали кордон, переодевшись шахтерами и заводскими рабочими. Заранее были установлены связи с силезскими немцами и их подпольной боевой организацией. И когда началась война, они вместе подняли восстание. Четыреста боевиков захватили Катовице еще до подхода немецких регулярных частей!
В Данциге бригада диверсантов под командованием генерала Эберхардта атаковала офисы польских чиновников ранним утром 1 сентября. Город перешел под контроль гитлеровцев!
Впрочем, были и другие дерзкие операции сил специального назначения. 31 августа штурмовая группа абвера напала стратегический мост через Вислу в Диршау — километрах в двадцати к югу от Данцига. Но поляки все же успели подорвать мост. Таким же манером гитлеровцы овладели железнодорожным мостом у Грауденца в шестидесяти километрах южнее. Оба моста связывали Германию с Восточной Пруссией (тогда она была в составе Рейха, а не СССР-РФ). В обоих случаях нападение на охрану мостов совершили парашютисты и пехотинцы, переодетые в форму мирных железнодорожников.
Другой отряд вывел из строя электростанцию в Хожуве. Зачем? Поляки хотели использовать ее энергию для взрыва заложенных фугасов. Третья группа в 360 бойцов захватила железнодорожный туннель на яблунковском перевале близ границы с Чехословакией, соединяющий долины рек Ваги и Одера.
Первый ошеломительный удар «из подполья» был нанесен. Шок и трепет для поляков обеспечили. И началось!
Рождение Нового Оружия
Пока в Польше то здесь, то там вспышками проявлялись операции диверсантов, на Польшу, рокоча моторами, устремились танковые и механизированные соединения Гитлера. Разящие удары наносили люфтваффе. И тут мы видим редкое сочетание: новая стратегия чисто военных действий сочеталась с психоударами, с войной спецназа в стиле наших дней.
Гитлер в очередной раз преодолел Реальность, действуя вопреки всем представлениям о войне. Казалось бы, воевать нельзя — ведь в тылу остаются союзники Польши, англичане и французы. Они неминуемо должны встать на защиту поляков. Да и друг Муссолини сообщил фюреру, что в этом случае он не сможет оказать Гитлеру военной поддержки. Но фюрер наплевал на все, рассчитывая на молниеносный успех!
В 2001 году в сборнике «Урал индустриальный» появилась интереснейшая статья двух авторов — «Технологическая интерпретация истории Второй мировой войны» В. Алексеева и С. Нефедова[8]. Там — суть «молниеносной» революции в военном деле, совершенной Гитлером.
«Наше время является временем пересмотра привычных взглядов, временем поиска новых подходов к оценке исторических событий. Предлагаются новые теории и заново рассматриваются старые, те, что были когда-то отвергнуты по политическим или иным мотивам. Одной из таких отвергаемых прежде и воскрешенных ныне теорий является диффузионизм — концепция истории, весьма популярная в 20-х и 30-х годах нашего столетия. Как известно, создатель этой концепции Фриц Гребнер считал, что сходные явления в культуре различных народов объясняются происхождением этих явлений из одного центра. Последователи Гребнера полагают, что важнейшие элементы человеческой культуры появляются лишь однажды и лишь в одном месте в результате великих, фундаментальных открытий. В общем смысле, фундаментальные открытия — это открытия, позволяющие расширить экологическую нишу этноса. Это могут быть открытия в области производства пищи, например, доместикация растений, позволяющая увеличить плотность населения в десятки и сотни раз. Это может быть новое оружие, позволяющее раздвинуть границы обитания за счет соседей. Эффект этих открытий таков, что они дают народу-первооткрывателю решающее преимущество перед другими народами. Завладев новым оружием, народ, избранный богом, начинает расселяться из мест своего обитания, захватывать и осваивать новые территории. Это продвижение приобретает характер волны завоеваний; народы, подвергшиеся нашествию, либо истребляются, либо подчиняются пришельцам и становятся их рабами и данниками…
Первой исторически зафиксированной волной завоеваний было великое арийское нашествие XVIII-XVI веков до н.э. — в это время арии заняли Восточную Европу, прорвались на Ближний Восток, завоевали часть Индии и Ирана. Первопричиной этой грандиозной Волны было изобретение боевой колесницы; боевая колесница была фундаментальным открытием ариев, их всепобеждающим новым оружием. Другой пример фундаментального открытия — освоение металлургии железа. В середине VIII века до н.э. ассирийский царь Тиглатпаласар III создал тактику использования железа в военных целях — он создал вооруженный железными мечами «царский полк». Это было фундаментальное открытие, за которым последовала волна ассирийских завоеваний и создание великой Ассирийской державы…
Таким образом, культурно-историческая школа представляет историю как динамичную картину волн завоеваний, порождаемых происходящими в разных странах фундаментальными открытиями. По существу речь идет о технологической интерпретации исторического процесса, о том, что исторические события определяются не чем иным, как развитием техники и технологии — и в особенности военной техники…
…Новое оружие обеспечивает его обладателям решающее преимущество перед другими народами, и история дает очень мало примеров битв, в которых, народу, подвергшемуся нашествию, удавалось остановить Волну…
В период между двумя мировыми войнами многие военные теоретики говорили и писали о том, что использование танков приведет к перевороту в военном деле. Однако военное руководство обычно стояло на консервативных позициях: «Ни во Франции, ни в Англии не сознавали последствий этого нового обстоятельства», — признавался Уинстон Черчилль. В Советском Союзе предпринимались попытки создания механизированных корпусов, но отсутствие надежной радиосвязи привело к тому, что эти корпуса оказались неуправляемыми; в сентябре 1939 года они едва не заблудились на просторах Западной Украины и через месяц были расформированы. Последовательная работа по созданию нового оружия велась лишь в Германии — поэтому его создателем можно по праву назвать командующего одной из первых немецких танковых дивизий, генерала Гейнца Гудериана. В 1937 году Гудериан опубликовал книгу «Внимание, танки!», в которой описал стратегию, которую позже стали называть «блицкригом», «молниеносной войной».
Идея блицкрига заключалась в том, что танковые колонны внезапно, без артподготовки, обрушиваются на узкие участки вражеской обороны, взламывают ее и выходят на оперативный простор. Они стремительно движутся по дорогам в тылу противника и смыкают клещи в глубине вражеской территории. Армии противника оказываются в окружении, без боеприпасов, без связи, с нарушенным управлением; солдат противника охватывает паника — и через некоторое время они вынуждены капитулировать. Огромная роль в блицкриге отводилась взаимодействию танков и авиации; самолеты-штурмовики должны были постоянно сопровождать колонну танков и расчищать ей дорогу. Авиация выбрасывала десанты, чтобы захватить мосты на пути движения; транспортные самолеты обеспечивали снабжение боеприпасами и в случае необходимости — горючим. Танки сопровождала пехота на бронетранспортерах, а вслед за танковыми дивизиями следовали моторизованные дивизии, создававшие внутренний фронт окружения. Едва ли не главным в этой стратегии было поддержание устойчивой радиосвязи; каждый немецкий танк имел рацию; танки постоянно поддерживали связь с авиацией и наводили ее на цель, а авиация сообщала танкистам обо всех передвижениях противника.
Таким образом, идея блицкрига не сводилась к танковому прорыву; новым оружием, изобретенным Гейнцем Гудерианом, был не просто танк, а тактика использования танков во взаимодействии с авиацией и мотопехотой. При этом ставка делалась не на огневую мощь, а на скорость и маневренность; все подчинялось принципу «быстрее вперед!» — поэтому пехота была посажена на бронетранспортеры, а вместо артиллерии использовалась авиация. Это была рискованная стратегия; она требовала, чтобы все танки были отняты у пехотных дивизий, собраны в танковые корпуса и использовались в первом ударе. В отличие от французских и русских дивизий, немецкие пехотные дивизии не имели танков — поэтому немецкая пехота была заведомо слабее пехоты противника. Пехоте предназначалась пассивная роль; она должна была держать фронт окружения до тех пор, пока у противника не кончатся боеприпасы.
