Анатолий Уткин - Месть за победу — новая война
Американцы говорили о попытках северокорейских ведомств закупить оборудование, которое можно использовать для создания урановой центрифуги (переключатели частоты тока, сверхчистый кобальтовый порошок для подшипников в больших магнитах, сверхпрочные алюминиевые трубы).
14 ноября 2002 г. США объявили о прекращении поставок нефти Северной Корее, которой отныне нечего стало терять. Правительство КНДР в ответ выдворило из страны международных инспекторов и возобновило остановленные эксперименты воспроизводства плутония. Как должны были реагировать власти Пхеньяна на жесткий нажим Вашингтона? По оценке американского специалиста в корейских делах Зелига Гаррисона, «администрация Буша восприняла наихудший из возможных сценариев в качестве неопровержимой истины, она преувеличила (во многом именно так, как она поступила в отношении Ирака) степень опасности якобы производимых Пхеньяном усилий по секретному созданию ядерного оружия на основе обогащенного урана. Неумение различить гражданские и военные усилия по обогащению урана в огромной степени усложнило то, что в любом случае было бы сложными переговорами»[118].
В 2003 г. японская сторона запретила северокорейцам закупить высокочастотные конвертеры. И все же Лондонский международный институт стратегических исследований пришел к выводу, что «неудачи Северной Кореи в закупках приводят к мысли, что Северная Корея еще не имеет слишком многих ключевых элементов, особенно специальных марок стальных роторов и подшипников для роторов».
Для создания ядерного оружия нужна постоянная работа сотен и даже тысяч центрифуг — и на протяжении значительного периода времени. Американские специалисты обозначили основные параметры так: работа 1300 центрифуг на протяжении трех лет дает 60 килограммов ядерного «взрывчатого» вещества. Все это потребовало бы огромного расхода электрической энергии. Возникли версии, что севе–рокорейцы используют моторы поставлявшихся Россией истребителей «МиГ‑21». Общая оценка успеха Пхеньяна на этом пути была весьма скептической. Инспектировавший северокорейские предприятия в 1990‑х годах Роберт Альварес выразил скепсис по поводу «способности Северной Кореи преодолеть технологические сложности. Им нужны более совершенные инструменты. У них, в отличие от иранцев, нет средств купить фантастическую современную технологию. Ливийцы не смогли добиться успеха даже с помощью Пакистана».
Сейчас можно сказать определенно, что КНДР не прибегала к тайному ядерному вооружению до того момента, когда администрация Буша нарушила обоюдную договоренность и перестала поставлять нефть крайне нуждающейся в ней Северной Корее. Далее обозревать события становится сложно. Американские наблюдатели знают только одно: обозревать с воздуха комплексы по обогащению урана легче, чем предприятия плутониевого цикла. В сложившейся ситуации стали невозможными какие бы то ни было инспекции — а только они могут дать определенные данные. Теперь и Северная Корея стала предполагать худший вариант развития событий в отношении себя, примеры этого она видела в Ираке. Маловероятно, чтобы она согласилась на инспекцию своих самых секретных предприятий. Вопрос теперь заключается в том, сколько высокообогащенного ядерного материала она имеет. Примерно ясно, что, не сдерживаемая прежними ограничительными соглашениями, Северная Корея обработала некоторые (или все) из 8000 плутониевых стержней на своем Йонбэнском реакторе.
Своим грубым нажимом, видя в происходящем худшее, предполагая обогащение урана, администрация Буша–младшего уничтожила собственный доступ к единственной реальной программе: процессу воспроизводства плутония. Готового сырья для ядерных боезарядов. Случилось в определенной степени то, что имело место с оценкой Ирака. В октябре 2004 г. тогдашний советник Буша по национальной безопасности Кондолиза Райс сказала следующие важные слова, объясняющие мыслительный ход руководства неоконсервативной администрации: «Политик не может позволить себе ошибки, предаваясь благодушию, учитывая особенности тиранов типа Саддама Хусейна». Генерал Джеймс Клеппер, директор Агентства оборонной разведки (АОР), разъясняет: «Мы не нашли прямых улик, но мы обязаны исходить в случае с Северной Кореей из самого худшего варианта». ЦРУ и АОР утверждают, что КНДР имеет «один или два» ядерных заряда с 1994 г.
Теперь, когда договоренность 1994 г. развалилась, ЦРУ полагает, что КНДР стала пользоваться поддержкой Пакистана, его материальными средствами и оборудованием. Начиная с 1998 г. американцы обнаружили навещающих Северную Корею пакистанских ядерных физиков. Взамен северокорейских ракет Исламабад представил техническую помощь в создании ядерных боеголовок. Но пакистанский президент Первез Мушарраф категорически отверг подобные суждения, хотя недавние признания главы ядерной программы Пакистана Абдул Кадыр Хана рисуют более сложную картину, позволяющую говорить о пакистано–северокорейском сотрудничестве. В 2002 г. ЦРУ утверждало, что Пакистан обеспечил Северную Корею прототипами центрифуг и чертежами. Неясно, сколько центрифуг получила КНДР от Пакистана. Французы в 2003 г. перехватили алюминиевые трубы именно того типа, который использует Пакистан. Скорее всего, все же Пакистан не мог поставить много центрифуг. Теперь стало достоянием гласности, что Ливию снабжала центрифугами Малайзия. Американцы проверили, пока нет данных, что Малайзия снабжала и Северную Корею, с чем согласна и британская разведка.
Администрация Буша закусила удила. Она потребовала от Северной Кореи (а также от Бразилии и Ирана) прекращения всех работ в ядерной сфере, в том числе и тех, что легально разрешены режимом нераспространения и не преследуются МАГАТЭ. 24 июня 2004 г. на шестисторонних переговорах в Пекине (с участием США, Китая, России, Японии, Южной Кореи и Северной Кореи) американская делегация представила новый детализированный план соглашения по денуклеаризации КНДР. Еще до начала консультаций администрация Буша–младшего стала настаивать на признании существования предприятий по обогащению урана, администрация потребовала указать место, где происходят эти процессы. Пхеньян отказался подтвердить или опровергнуть наличие подобных предприятий. В такой обстановке плодотворное проведение шестисторонних переговоров исключено.
Американцы сами исключают свою сильнейшую сторону — полную нормализацию отношений и сопутствующие ей экономически соблазнительные предложения. В результате страдает их безопасность в свете плутониевой программы КНДР.
Из внешних сил наибольшее влияние на Северную Корею имеет Китай, на который приходится до 90 % поставляемой в КНДР электрической энергии и 38 % всего импорта Пхеньяна, треть всей экономической помощи. До сих пор Китай проводил достаточно спокойную линию в отношении Северной Кореи. Пекин сыграл ключевую роль во внутрикорейском диалоге, который привел в 2000 г. к встрече двух Корей на высшем уровне. Китай определенно поощряет КНДР к проведению (пока малозаметных) экономических реформ. Китайцы приглашали Ким Чен Ира в Шанхай. Представляется, что Китай видит в КНДР дополнительный антиамериканский буфер. Помимо прочего, Китай не хотел бы видеть развал Северной Кореи — миллионы корейцев могли бы на севере пересечь в поисках работы границу с Китаем.
Практически очевидно, что в Пхеньяне идет борьба т. н. «прагматиков», склонных к компромиссу, со сторонниками жесткой линии, представленными влиятельными вооруженными силами страны. Американский генерал, посетивший Северную Корею в апреле 2004 г., пришел к выводу, что северокорейское руководство считает выгодным для себя сохранять «неясность» относительно ядерных возможностей страны, делая при этом намеки на наличие ядерного оружия.
В этой патовой ситуации Северная Корея пришла к выводу, что ей нечего терять. Она использовала накопленные у нее запасы годного к использованию в военных целях плутония и интенсифицировала свои усилия. Одновременно Пхеньян предлагал Вашингтону заключить некий пакт о ненападении. Получив отказ американской стороны, северные корейцы увидели в нем силовую угрозу. Северная Корея испытала ракету средней дальности «Нодон», несущую 800-килограммовый груз на расстояние в 1500 километров. У северокорейцев есть и еще не испытанная ракета «Тэпходон», способная (по западным оценкам) нести груз в несколько сот килограммов на расстояние более 10 тысяч километров, что означает достижимость Тихоокеанского побережья США.
Согласно оценкам американского генерала Гэри Лака, война с Северной Кореей обошлась бы Соединенным Штатам в 1 триллион долл. экономических потерь и в 1 млн убитыми, среди которых были бы и 52 тыс. американских военнослужащих[119].
