Владимир Бушин - Путин против Сталина. Тест на патриотизм
Однако он не останавливается и перед тем, чтобы еще раз уж окончательно поставить оккупантов и нас на одну доску: «А самое главное в списке запретного для СССР, – пишет он, – было общественно-политическое устройство Страны Советов, которое могло вызвать нежелательные дискуссии». Тут уж отчетливо видны прозрачные уши антисоветчика. Какие дискуссии? С какой стати они могли возникнуть в ходе процесса над немецкими военными преступниками? Ну, разве кто-то задался бы вопросом: почему буржуазное общественно-политическое устройство Польши, Франции, Бельгии и еще полдюжины стран рухнули под ударом фашизма, а социалистическое устройство СССР не только выстояло, но и отбросило фашистскую орду и заставило ее подписать акт о безоговорочной капитуляции.
Продолжая попытку дискредитации процесса, автор пишет: «Спорные, а порой и недостоверные факты принимались по предварительной договоренности на веру, в то время как многие очевидные вовсе не принимались во внимание». В качестве особенно характерного примера такой вопиющей несправедливости по отношению к убийцам указывает на смертный приговор генерал-полковнику Альфреду Йодлю. Ах, как с ним поступили несправедливо! Он же «сугубый штабист и не отвечал непосредственно за те зверства, которые творил (!) вермахт во время боевых действий». Во-первых, он творил это главным образом и больше всего во время отсутствия боевых действий. Во-вторых, никто из 20 подсудимых «не отвечал непосредственно за зверства». И судили их не за зверства сами по себе, а за государственную организацию их. Тех же, кто занимался этим лично и непосредственно на советской земле, выявляла Чрезвычайная Государственная комиссия, в которую входили член Политбюро А. Жданов, академики Н. Бурденко, главный хирург Красной Армии, Е. Тарле и Т. Лысенко, а также писатель Алексей Толстой и митрополит Николай.
Так вот, говорит, Йодль был «сугубый штабист», имеющий дело только с военными картами да сводками боевых действий, а вермахт «вообще не был признан преступной организацией». Мало того, в 1953 году, пишет Славин, на каком-то «последующем процессе» (что, была «вторая серия» Нюрнберга?) еще и оправдали Йодля, признали ни в чем не виновным. Наконец, приводится еще и такой оправдательный довод безо всяких комментариев, словно так оно и было: «Йодль на допросах утверждал, что СССР готовился первым нанести удар по рейху и что война была превентивной». Это ли все не свидетельство дикой несправедливости Нюрнбергского процесса!
Хватит? «А вот еще пример. Ганс Фриче, заместитель Геббельса, вышел невиновным, а его подчиненный, англичанин по национальности Уильям Джойс был англичанами повешен за измену, хотя давно уже не был подданным его величества». Это поразительно для взрослого журналиста. А разве немецкие преступники были советскими подданными, когда их осудил советский суд? Разве генерал Власов был советским гражданином, когда его казнили?
Из этого набора нелепостей я на сей раз ограничусь еще замечанием лишь о вермахте. Да, он не был признан преступной организацией, как СС или гестапо, но из этого вовсе не следует, что он не имел никакого отношения к истреблению миллионов. Вермахт не был признан преступной организацией только потому, что это было невозможно совсем по другой причине. В вермахте служили миллионы, миллионы и миллионы немцев, в сущности, это было огромное ядро немецкого народа. К началу 1945 года в вермахте числилось 9 млн. 420 тыс. человек. А еще с 1939 года до конца войны – 13 млн. 450 тыс. убитых и раненых, у большинства которых, конечно, были родители, жены, дети… Именно с ними, живыми и мертвыми, мы и воевали, а не с нацистской партией, которая, да, присутствовала при этом, играла свою роль и была объявлена преступной. И если такую огромную часть народа признать преступниками, то как дальше жить, как строить отношения с немецким народом, с Германией? А ведь такова была насущная необходимость! Именно в этом смысл не понятых Славиным мудрых слов Сталина в приказе 23 февраля 1942 года: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ, германское государство остаются». Недавно эти слова очень к месту напомнил по телевидению одному немецкому журналисту все помнящий Сергей Кургинян. Ну, вообразите себе: преступный немецкий народ, преступное германское государство. Черчилль так и считал, настаивая на расчленении Германии, но Советский Союз пойти на это не мог.
Что же касается лично Йодля, то Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко, главный обвинитель на процессе от нашей страны, в заключительном слове сказал о нем: «Подсудимый Альфред Йодль несет равную ответственность с Кейтелем в качестве его заместителя и ближайшего военного советника Гитлера. Все то, что касается подготовки и осуществления агрессивных планов гитлеровской Германии, неразрывно связано с именем Йодля так же, как и с именем Кейтеля. План «Барбароссы», наряду с подписями Гитлера и Кейтеля, имеет подпись и подсудимого Йодля». Но дело не только в подписи… 1 декабря 1941 года на совещании у Гитлера именно Йодль утверждал, что советских людей немецкие войска могут безнаказанно «вешать, вешать головой вниз» (Ни давности, ни забвения. М. 1990. С.305).
Есть у А. Славина еще один увесистый острый булыжничек, чтобы бросить его в советское время и опорочить наше участие в Нюрнбергском процессе. Едва ли я ошибусь в предположении, что ради этого камушка и вся статья затеяна. Что же такое? А вот: «Неупоминание советскими участниками процесса евреев как главной жертвы гитлеровской истребительной политики, хотя И. Эренбург и В. Гроссман уже собрали огромный материал для «Черной книги». Во-первых, мало ли кто что собрал – почему об этом должен был знать, скажем, Руденко? Тем более, ведь книги-то в 1946 году, когда шел процесс, еще не было. Во-вторых, Чрезвычайная Государственная комиссия и сама уже собрала огромный материал о фашистских злодеяниях в нашей стране, в том числе и в отношении евреев. В-третьих, да, весь фашизм пронизан антисемитизмом, но евреи не были и не могли быть «главной жертвой» истребительной политики Гитлера. Он преследовал и истреблял их, так сказать, попутно, исходя из своей расовой теории. Главная цель, главная страсть, главная жажда гитлеровцев – лебенсраум (жизненное пространство). Евреи никакого пространства в мире не занимали, своего государства у них не было. На огромном пространстве жили славяне, прежде всего русские, они и были «главной жертвой» гитлеровской истребительной политики». На Нюрнбергском процессе допрошенный в качестве свидетеля обергруппенфюрер СС Эрих фон Бах-Залевски показал, что в начале 1941 года на совещании в Везельбурге Гиммлер дал прямую установку: «Целью похода на Россию является истребление 30 миллионов человек славянского населения». Это для начала. И добавил, что то было не личное намерение Гиммлера, а выражение «политики Третьего рейха, следствие всего национал-социалистского мировоззрения» (Цит. Соч. с. 395).
Славин пишет: «В советских документах, как правило, использовался термин «мирные граждане» или «советские люди»». Действительно, как правило, – так. Например, в цитированной мной книге «Нет давности» мы читаем: «Гитлеровцы уничтожили в Литовской ССР 666 тыс. человек, в Эстонской ССР – 125 тыс. человек, в Молдавской ССР – 64 тыс. человек», – и т. д. Как видно, автор считает, что это неправильно, что всегда следует указывать национальность, и прежде всего – число евреев. Что ж, есть специальные издания, в которых приводятся данные и по национальностям. Так, в известной «Книге потерь» Г. Ф. Кривошеева и др. мы видим, что в общей горькой цифре наших боевых потерь в Великой Отечественной войне 8.668.400 человек русские составляют 5.736.000, т. е. 66,40 %, украинцы – 15,90 %, белорусы – 2,92 %, евреи – 1,64 % (142,5 тысячи человек).
А. Славин гонит зайца дальше: «И число погибших в СССР умышленно преуменьшалось, дабы оно не входило в противоречие с названной Сталиным общей цифрой потерь – семь миллионов человек. Таким образом, принижался размах холокоста на оккупированных территориях». Да не о холокосте мы всегда думали, а обо всем народе. И жизнь, тов. Славин, несколько сложнее, чем вы о ней в Берлине на Зигес-аллее думаете. У вас нет понимания того, какая буря в 1941–1945 годах прошла по нашей земле до Волги и обратно, каковы оказались ее последствия и как трудно было подсчитать потери. Это не то, что англичанам на их острове. А цифра «семь миллионов» близка к названной выше цифре наших боевых потерь. Может быть, Сталин имел в виду именно это (кстати, а когда и где он назвал эту цифру?). Число же общих потерь подсчитывалось, уточнялось, возрастало и вот доросло ныне до 26,6 млн. И никто не думал, чему это противоречит.
Но все-таки почему наши представители на процессе умалчивали о евреях, какую цель преследовали? Должны же быть цель и причина! Они хотели обелить фашизм? Им запретил Сталин? Они были антисемитами? Ответа от вас я не дождусь, и играть с вами в жмурки по этому вопросу мне надоело. Я вынужден прямо сказать: вы лжете. И наш главный обвинитель на Нюрнбергском процессе Р. А. Руденко в первом же выступлении 8 февраля 1946 года, и его помощник Л. Н. Смирнов многократно говорили о преследовании и истреблении евреев фашистами. Я мог бы привести оттуда десятки цитат, бьющих лжецов по физиономии. А еще есть восьмитомник (!) «Нюрнбергский процесс» (М. 1990). В пятом томе есть целый раздел «Преследование евреев». 38 страниц большого формата! Они могут просто раздавить в лепешку любого трепача на эту тему. Но я не приведу ни одной цитаты. Пусть товарищ, как видно, никогда не работавший, сам поработает, поищет. Я назвал книги. Вот порадуются скелеты в шкафу…
