Василий Ванюшин - Желтое облако (с иллюстрациями)
Гости не знали планов Руиса, но аплодировали ему, и думали о его речи по-разному.
- Он мудрый, - говорили одни.
«Он выжил из ума, - считали другие. - Кто из нас сможет вторично довериться ему?». Но вслух вторили:
- Да, мудрый, дальновидный. Вот увидите, он будет президентом, и все пойдет по-старому.
Руис догадывался, о чем думал каждый из гостей. Он мысленно сортировал их: одним можно довериться, с другими надо встретиться еще не раз, прежде чем сказать главное, стоит повозиться, потому что богаты; слишком старых и мало состоятельных тут же вычеркивал из памяти.
Гости разъехались, и Руис пошел отдохнуть. Открывая дверь, он глянул вниз и увидел в фойе молодого человека с курчавой головой, разговаривавшего с портье. Руис узнал корреспондента, весьма надоевшего ему въедливыми вопросами у памятника космонавту. Этот кучерявый и сейчас был с фотоаппаратом и еще с каким-то аппаратом, вероятно, с магнитофоном. Руис прислушался. Разговор шел о нем. Портье поклонился корреспонденту и побежал наверх, скользя рукой по балюстраде.
Руис поступил по-дурацки: он зашел в комнату и захлопнул дверь на замок. Портье стучал, звонил, снова стучал и так настойчиво, что пришлось открыть.
6
Когда Киджи шагнул в открытую дверь, Руис отвернулся.
- Я не принимаю корреспондентов.
- Я пришел к вам не как корреспондент, а как ваш родственник, - спокойно сказал Киджи.
- Вы - родственник? - удивился Руис и сделал шаг вперед. - По-моему, вы просто наглец.
- А это мы сейчас выясним. Разрешите сесть?
- У меня нет времени для разговора, - сказал с раздражением Руис.
- Я пришел ненадолго. Впрочем, это будет зависеть от вас. Так вы не признаете меня за родственника?
Руис отвернулся, он стоял, заложив руки за спину. Киджи присел к столу и коротко рассказал свою родословную.
- Вы хотите материальной помощи? - спросил Руис.
- Нет. Я хочу, чтобы вы признались в убийстве моего отца.
Руис так круто повернулся, что едва не упал. Он посмотрел на Киджи с гримасой старческого бессилия и долго ничего не мог сказать. Только теперь он сел.
- Как видите, я не обманщик, - хмурясь, проговорил Киджи.
- Что вам нужно от меня? - выдавил Руис.
Киджи повторил. Руис молчал, у него побелели губы. Лео сунул руку в карман брюк. Известковая бледность залила лицо Руиса.
- Вы хотите стрелять?
Киджи, усмехаясь, выпростал из кармана скрученный в трубку журнал.
- Стрелять - это был бы для вас лучший выход. Еще подумают, что вы погибли героем, как ваш сын. Нет, вам придется отвечать. Но почитаем сначала вот здесь кое-что. - И Киджи, полистав страницы, начал читать. Он читал свою статью из журнала «Космос». Руис взял себя в руки.
- Сказки для детей, молодой человек, - сказал он пренебрежительно. - Трагическая история с моим сыном породила тысячи фантастических рассказов, я знаю.
- Но у вас действительно работал радистом Киджи, мой отец. И он погиб. И причину его смерти никто не объяснил. Я требую от вас объяснений. Это случилось тогда, когда ваш сын с преступной целью…
- Не смейте глумиться над памятью моего сына-героя! - загремел в негодовании Руйс. - Выйдите немедленно вон!
Киджи, с трудом сдерживаясь, сказал:
- Сэр, черт бы вас побрал! Вы, я вижу, занялись устройством торжественных обедов. Для чего бы это, а? Что вы задумали опять? Но сейчас я не буду задавать вам слишком много вопросов. Пока мне хотелось бы одного - признания в убийстве моего отца.
- Убирайтесь вон!
- Так, хорошо, - спокойно сказал Киджи. - Мне не хотелось ускорять событий. Но не зря же я пришел к вам. Интересно знать, что вы скажете после этого… - Он открыл футляр магнитофона. - Сейчас вы услышите голос Стебелькова. Да, того самого, перед памятником которому вы произнесли лицемерную речь.
- Глупая шутка, - сказал Руис, не зная, как выпроводить нахального корреспондента.
Не отвечая, Киджи включил магнитофон.
Руис рассмеялся и спросил, при просмотре какого спектакля сделана эта запись. Не получив ответа, он расхохотался.
Однако наигранное веселье покинуло Руиса, когда Стебельков (если это был его голос) заговорил о том, что было тайной Руиса и еще четырех человек, - но тех давно не было в живых, оставался только Шкубин.
КОСМИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
…После разговора с Кайболом я много думал об атомных взрывах на Альве, о трагедии на планете Рам и о таинственной силе «желтого облака». Отчего разрушаются металлы? Это - не взрыв и не коррозия, а нечто другое. Ядерная физика на Земле вступила в новую фазу своего развития - открыто множество элементарных частиц. Альвины знают, конечно, больше. Один наш профессор сказал: «Задача изучения этих частиц столь же трудна, как и познание далеких глубин Вселенной». Если альвины могут легко преодолевать громадные космические пространства, то они глубже познали материю, им известно большее число элементарных частиц, а именно на этом пути открывается тайна «желтого облака».
Я пытался представить себе, как разрушается металл.
Атомы металлов и их сплавов расположены в геометрически правильном порядке и создают так называемую кристаллическую решетку. Внешние электроны их слабо связаны с ядром и могут переходить на внешние орбиты других атомов. Эти свободные электроны создают вместе с кристаллической решеткой особый вид связи - металлическую связь.
Но как бы ни был идеально строг порядок расположения атомов, все же в решетке встречаются свободные места - вакансии, их больше всего около поверхности. Надо полагать, «желтое облако» создает новую, необыкновенную для металлов внешнюю среду. Неизвестные элементарные частицы врываются в вакансии, раздвигают атомы, перемещают их. Орбиты свободных подвижных электронов неимоверно растягиваются, как бы рвутся. Металлическая связь нарушается. Вместо кристаллической решетки - хаотическое расположение атомов. Вместо металла - порошок, напоминающий золу.
Объяснение очень примитивное. Я понимал, что спрашивать об этом не следует. Да и зачем мне нужен секрет альвинов, зачем Земле «желтое облако»?
Кайбол часто приглашал меня к себе. Я заметил, что магистр стал выглядеть лучше, цвет лица изменился, как у больного, который, поборов свой недуг, быстро пошел на поправку. Движения стали энергичными. Если он раньше разговаривал сидя за столиком, то теперь часто вставал и прохаживался по лаборатории. Я подумал, что это, возможно, сказалось действие моих биотоков, но разумеется и словом не обмолвился.
Я поражался страшной работоспособности Кайбола, его необыкновенной памяти. Как-то он пригласил меня для очередного разговора, и я убедился, что сказанное магистром о возможности читать приказы, которые находятся в военных штабах на Земле, не было пустым словом.
Кайбол сидел окруженный приборами, на которых вспыхивали, мерцали, гасли и снова вспыхивали огненные точки, похожие на его глаза. Эти приборы по приказанию магистра могли двинуть на Землю такую силу, которая изменила бы там жизнь. Я смотрел на приборы и ждал, что скажет магистр.
- Последнее время я думал, не послать ли предупреждение Земле. Без угроз. Скорее, как совет, - медленно проговорил Кайбол.
- Не все поверили бы, - усомнился я.
- Мы сделали бы это вдвоем.
Я промолчал: это был бы новый для меня шаг, и нельзя решиться на него сразу.
- Но я отказался от этой мысли, - продолжал Кайбол. - Не надо, и я не могу вмешиваться в чужую жизнь. Кроме того, опасаюсь безрассудной попытки захватить нашу базу. Но мы решительно встанем на защиту человеческих жизней, как только упадет первая бомба, не так ли? Посмотрите сюда! - Кайбол поднял голову, высоко на стене засветился большой экран.
Я увидел Землю, задернутую голубоватым покрывалом, с едва заметным контуром материков. Земной шар медленно поворачивался, как глобус, только без линий параллелей и меридианов.
- Хотите получше увидеть свою родину? - предложил Кайбол.
- Еще бы!
Кайбол нажал синюю кнопку на пульте - Земля осветилась. Я догадался, что он включил оптический генератор.
Земной шар надвинулся, он не умещался в рамки экрана, вращение его стало еще медленнее. Поплыли темно-зеленые массивы дальневосточных лесов. Байкал засветился, как зеркало, - в нем отражалось солнце. Потом показались желтые степи Казахстана.
- Это пески? - спросил магистр.
- Нет. Пшеничные поля. Хлеба созрели… Пустыни коричневые. Смотрите, их осталось совсем мало - отдельные пятна.
Уходил за экран Уральский хребет. Сейчас покажется Москва. Интересно, что можно увидеть? Неужели одну точку?
Угадав мое желание, магистр еще приблизил изображение. Москва выросла и заполнила весь экран. Я увидел Кремль, здание университета, голубую ленту реки, арену стадиона в «Лужниках» - все в миниатюре, но настолько четко, ясно, что казалось, мы летим над Москвой в пассажирском самолете, который, накренясь, делает вираж.
