Петр Хомяков - Катастрофа - 2012

Сжечь! Сжечь!! Сжечь!!!

Разумеется, мы не разделяем экспрессии данных стихотворений. И особенно явного экстремизма последнего из них. Подобные призывы отдают Средневековьем, и мы считаем, что при всех негативных эмоциях в отношении различных опор режима Путина, реально повинных в том, что творится со страной, подобный фанатизм все же неуместен. Мы, при всей жесткости наших оценок, не сторонники таких крайних взглядов. Ибо автор ученый, а наука требует не уличных погромов, а лабораторной тишины.

Но в данном случае автор выступает как врач, исследующий анализы больного. При этом мы понимаем, что поэты всегда немного эмоционально взвинчены, иногда даже истеричны. Но именно как индикатор определенных общественных настроений, актуальных либо только намечающихся в качестве тенденции, они, бесспорно, весьма показательны.

И свидетельствуют об огромной социальной неустойчивости в обществе. Общество готово к взрыву. Более того, оно в душе этого взрыва желает.

Иные оппоненты могут возразить, что такие настроения нетипичны для большинства и могут быть вызваны не объективными причинами, а сочетанием причин субъективных.

С таким мнением трудно согласиться. Большинство, а в России особенно, всегда довольно пассивно. А вот активное меньшинство придерживается именно таких взглядов, которые выражены данными стихотворениями.

Разумеется, в РФ существует и большой слой полностью довольный нынешним положением, нынешняя верхушка и ее «помощники» (так и хочется сказать «лакеи», но воздержимся) на местах. Но показательно, что этот слой не смог создать эмоционально ярких, захватывающих произведений литературы и искусства, прославляющих и оправдывающих нынешнее положение.

В начале правления Путина еще наблюдались некие потуги такого рода, которые, однако, очень быстро сошли на нет.

О чем это говорит? О том, что сервильное нынешнему режиму меньшинство, элита этого режима не имеет порыва, мечты, мифа (как имела, например, та же сталинская элита, что выражалось и в собственном искусстве, и в собственной этике, эстетике, мифе). Оно может добиваться своего только силой или деньгами.

Но силы, как мы видим из объективных данных, приведенных выше, маловато. И она стремительно тает, так что скоро ее совсем не будет. Аналогично дела обстоят и с деньгами.

Кстати, поэты и здесь отметились своими откровениями. Как поет известнейший Юрий Шевчук: «Когда окончится нефть, наш президент умрет!».

А вот антисистемное меньшинство имеет порыв, страсть, мечту, миф. Оно, даже не обладая никакими силами, способно увлечь. Ибо согласитесь, есть в процитированных стихах высокая энергетика, весьма большой «потенциал призыва» и «потенциал прорыва».

Представим себе эти стихи, прочтенные с телеэкрана. И тогда осознаем спящий потенциал такого рода произведений, выражающих совершенно определенные подспудно назревающие тенденции.

В явном предчувствии кризиса задавленные антисистемные силы напоминают скованного заколдованного богатыря.

Кружка воды, поднесенной к губам этого богатыря, вернет ему силы. И тогда он разорвет сковывающие его цепи.

А заодно разнесет по кирпичику и замок, где его держали в плену, и империю, где этот замок стоял.

Впрочем, мы сами немного увлеклись поэтикой, посему вернемся к нашему изложению.

Итак, глубина падения нынешней РФ как одного из самых слабых звеньев в мировой системе очевидна. Но, к счастью, это свидетельствует не только о той яме, в которую вогнал страну уходящий президент, но и о том, что кризис такой системы неизбежен.

И в этих прогнозах мы отнюдь не одиноки.

Только в отличие от людей мыслящих апокалиптично, мы смотрим на ситуацию с оптимизмом.

За кризисом неизбежно последует очищение.

Выше мы довольно подробно касались темы этнополитических и расово-политических проблем. Заметим, мы подходили к этому с максимально возможной объективностью.

Ну разные способности и ограничения у людей разных рас и народов! Ну объективно это! Повторим для бестолковых: ОБЪЕКТИВНО!

Не могут японцы пить сырое молоко в зрелом возрасте. Оно у них не усваивается. Такая у желтой расы биохимия. А русские могут до глубокой старости.

Не могут японцы генерировать новшества. Но могут их отлично тиражировать. А русские наоборот. Генерируют новшества хорошо, а тиражируют плохо.

Негры лучше белых бегают на короткие дистанции. Но хуже усваивают математику. Нет черных математиков. И даже простых авиамехаников лучше все же набирать из белых (либо не летать на самолетах, обслуживаемых черными техниками).

В ситуации кризиса, если хочешь из него выйти, причем выйти с победой, очень важно объективно оценивать «кто есть кто».

Увы, в отношении рас и народов ныне господствующая политкорректность этого не позволяет. Согласно этой доктрине «все во всем равны».

Автор как ученый и аналитик в корне не согласен с таким подходом. Ибо такой подход априори антинаучен. Но иной оппонент может посчитать наше мнение пристрастным.

Что ж, обратимся к мнениям других . Причем сначала к мнениям людей, живущих в атмосфере этой самой политкорректности. Атмосфере, можно сказать, «густой», липкой и навязчивой.

И тем не менее даже в этой атмосфере людям хватает мужества и интеллекта говорить правду.

И вот что говорят честные западные криминалисты о преступном наркобизнесе, который, несомненно, имеет этнические корни (подборка по нашей просьбе любезно подготовлена гражданином Канады Максимом Титовым).

Это ассорти цитат высказываний западных криминалистов и цитат из официальных источников с демократического Запада. Речь идет прорывающейся сквозь блокаду мультикультурализма и политкорректности эмоциональной оценке сухих фактов засилья этнической оргпреступности в деле распространения наркотиков.

Mогут спросить: «О каком засилье политкорректности речь?» Да о том самом, которое не велит называть черное черным, а белое белым.

Вот только заголовок статьи директора Института Расы и Бедности Школы Юриспруденции Университета Миннесоты США Дж. Пауэлла от 2001 — «Учет по расовому признаку недемократичен и неконституционен».

(Racial profiling is undemocratic and unconstitutional)

Речь о «несправедливой» статистике преступлений, по странному стечению обстоятельств доказывающей засилье небелых людей в преступлениях, связанных с наркобизнесом.

Директору Пауэллу вторят другие ученые — авторы отчета за 1998 по изучению юношеской преступности Бюро статистики преступности Нового Южного Уэльса (Австралия): «Даже если определенные этнические или культурные группы характеризовались бы более высокой степенью вовлеченности в преступность, это не означало бы, что этническая или культурная принадлежность оказывает причинное воздействие на преступность. Высокая степень [участия в преступной деятельности] может быть вернее объяснена другими факторами, такими как неблагоприятные социальные условия, недостаточный родительский надзор, плохая успеваемость в школе и баловство наркотиками, которые уже могут быть соотнесены с этнической или культурной принадлежностью».

Эту цитату приводит Тим Мюррей, директор канадского неправительственного наблюдательного совета за иммиграцией в своей недавней статье «Реальна ли Этническая Преступность?»

Можно было бы продолжать цитировать защитников отсутствия этнической составляющей криминалистике, но предоставим слово самому Тиму Мюррею, который отвечает политкорректным поборникам мультикультурности в той же статье: «Интереснo повторить это логику: если ты птица, то сам по себе этот факт не оказывает причинного воздействия на полет. Тот факт, что среди птиц многие часто летают, вернее объяснять другими факторами, такими как наличие крыльев, перьев, легких костей и примера родителей, которые летают…»

Господин Мюррей язвит. Но у него есть на то причины. Он вынужден бороться за право называть черное черным. Вот еще одна цитата из той же его статьи: «Вьетнамская этническая преступность, даже через тридцать лет после укоренения [иммигрантов], остается чрезвычайно жестокой и повсеместно распространяющейся; факты говорят, что восемьдесят пять процентов арестованных в Ванкувере за торговлю марихуаной это вьетнамцы, которые также используют рыболовные суда для встреч с транспортировщиками сильнодействующих наркотиков, поставляемых в прибрежные города. Те девяносто процентов вьетнамцев — или любой другой этнической группы — которые не идентифицированы как криминальные элементы, не критичны с той точки зрения того, что они не в большей степени преступают закон, но важно именно то, что их принимает и терпит оставшаяся часть этнической общины… Мао однажды сравнил свою Красную Армию, действующую в крестьянской среде, с рыбой, плывущей в океане. Полиция без аквалангистского оборудования не может поймать этническую рыбу, когда она прячется в океане людей, которые заявляют, что они ничего не видели через минуту после ограбления общественного ресторана или которые впадают в потерю памяти, когда их спрашивают о подозреваемых их национальности. А средства массовой информации в то же время только трубят успешные истории: как дочь политического беженца выиграла приз по математике или про ее отца, который ведет бурно расцветающий бизнес…»