Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №38 от 20.09.2011
В поведении Марии Сергеевны, в ее голосе Иван Денисович уловил нечто такое, что свидетельствовало: состояние его здоровья на грани критического. Он также был убежден, что она прекрасно понимает – ее советы и рекомендации просто невыполнимы: ни лечиться, ни нормально питаться пациент возможности не имеет. В больницу теперь таких не кладут, в санатории не отправляют. Но Мария Сергеевна так же, как многие врачи, старается сделать максимум возможного.
Внимательное отношение врача доброго, отзывчивого Ивана Денисовича глубоко тронуло. До его ушей доходило, что уже настойчиво пропагандируют платную медицину и идею каждому иметь личного врача, а в больницах сокращать количество коек, так как “лечение на дому более эффективно”. Так что больше из уважения к Марии Сергеевне он пошел в аптеку.
Обратил внимание: покупателей там почти не было. Витрины полупусты. Видимо, для их заполнения лекарств, медицинских принадлежностей, стандартов, флакончиков, коробочек, упаковок не хватало. Выбор лекарств был настолько беден, что обнаружить нужные надежды было мало. Но зато как-то бесцеремонно-настойчиво бил в глаза широкий ассортимент противозачаточных средств. “Чего только не навыдумывают, чего только не натащат с Запада, чтобы меньше рождалось людей в России”, - констатировал наблюдательный пациент.
Осмотрев витрину, он протянул в окошечко рецепт. Машинально спросил, есть ли таблетки абицина. Не взглянув в рецепт, девушка ответила:
- Абицина нет.
Тогда он осторожно поинтересовался, нет ли корвалола или хотя бы нитроглицерина. Ни того, ни другого в наличии не оказалось. Немного подождав, снова поинтересовался: нет ли кавинтона.
Девушка зыркнула на него недовольно и резко (вот привязался!) выпалила:
- У вас же здесь не написано “кавинтон”. Он только по рецептам отпускается.
А если я принесу рецепт?
- Когда принесете, тогда и будем говорить.
- Так я не понял, кавинтон есть или его нет?
- Я сказала: нет.
Взяв себя в руки и немного успокоившись, Иван Денисович вновь поинтересовался:
- А в других аптеках города есть?
Девушка между тем занималась уже другими пациентами. Но ему ответила:
- И в других нет.
- Тогда зачем рецепт? - проявил несвойственную ему настойчивость Иван Денисович. — Дайте мне хоть что-нибудь от сердца!
Видимо, вникнув в реплику о бессмысленности иметь рецепт на лекарство, которого нет, и взглянув на расстроенного ветерана, девушка еще раз посмотрела в рецепт и сказала:
- Подождите, я поищу.
И ушла. Через минуту возвратилась, принесла валидол и назвала цену.
Сердце Ивана Денисовича ходило ходуном с перебоями, буквально бухало. От волнения кровь ударила в голову. Самое время было принять таблетку. Думая только о том, чтобы не свалиться с ног, он отодвинулся от окошечка. Предстояло пройти расстояние в несколько шагов к кассе, оплатить лекарство, возвратиться, получить валидол и только тогда положить таблетку под язык. Целая вечность!
Помня наставления Марии Сергеевны, Иван Денисович успокаивал себя. Он ясно сознавал, что отошли времена, когда можно было спокойно в любое время, считай, за копейки купить лекарства по широкому ассортименту. В одной аптеке нет, в другой найдется. Или заказать можно было, а потом лекарство получить. А если столкнешься с черствостью, равнодушием, можно было напомнить о внимании к старшим. Смотришь, и присутствующие поддержат. Был, конечно, дефицит некоторых лекарств - наука на месте не стояла. Но все равно не то, что теперь. Нет теперь и жалобщиков в приемных начальников, нет недовольных городским транспортом, обиженных продавцами в магазинах. Никто не “качает права”. Некому стало жаловаться, никто не заступится. Другие времена. Одно слово - “перестройка”. Опять же - “реформы”, “рынок”. Не нравится - иди к частнику, плати бешеные деньги за импорт и будь здоров. Если имеешь деньги... - с горькой обидой прервал он ход своих рассуждений. Немного успокоившись, оплатил лекарство, получил его, вынул таблетку и положил под язык. Через несколько минут он вышел из аптеки вконец расслабленным. Но сегодня он решил сделать себе “выходной день”. У него для такого случая была обнадеживающая идея. Он попробует...
Направляясь к заветной цели, беспокойно думал: “Неужели остаток жизни придется провести на помойке? Неужели так и не наступит улучшение жизни нашему брату, старикам? Должно же как-то все наладиться? Твердят же по радио, по телевидению, что чем больше в стране будет богатых, тем больше государство будет брать с них налогов и тем больше денег оно сможет выделить на нужды народа. Но получается все наоборот: чем больше богатых, тем беднее люди. Или говорят о спонсорстве: богатые, мол, будут давать деньги на театры, музеи, школы, на больницы, детские приюты... Где эти спонсоры-меценаты?
Иван Денисович умом понимал абсурдность действительности, но нищета, безысходность размывали это его понимание. И вот даже появилась надежда на чудо. “В самом деле, - думал он, - неужели нашлись какие-то спонсоры и придумали бесплатные обеды для нищих? Раскошелились на тарелку супа. Ведь уже кому-то где-то выдают бесплатные обеды. Вокруг этого столько шумихи! Надо самому испытать - чего стесняться? Подумаешь: тарелка супа с барского стола!”
Он считал, если и будет где-то проявляться спонсорство, то разговоров и шумихи по этому поводу будет еще больше. “Все это для отвода глаз. У каждого своя корысть, - заключил он. - С другой стороны, сколько можно нашему брату шариться по контейнерам? Сил совсем нет”.
Думая так, Иван Денисович представил, как хорошо бы в определенное время приходить в столовую, занимать, как прежде, место за столом, на который ему подадут обед из первого, второго и третьего блюд. На третье его любимый компот. А может, самому ходить с подносом на раздачу? Ну, это уже детали... Если бы так, то, конечно, отпала бы надобность ходить и рыться в мусорных контейнерах. “Но что-то плохо верится в это розовое будущее”, - готовя себя к худшему, сделал он вывод.
Иван Денисович достал из кармана пиджака обрывок газеты и прочел еще раз. В объявлении, напечатанном увеличенным шрифтом, доступным его слабому зрению, говорилось, что в помещении администрации города такой-то фирмой “остро нуждающимся выдаются талоны на обеды”. Указывалось также и местонахождение столовой.
“Как быстро собезьянничали у американцев. Кому-то миллиарды, а кому-то - дармовую похлебку, - определил он суть дела. - Может быть, талоны дают сразу на несколько дней? Может, и денег немного дают? Посмотрим...”
В мэрию он вошел, пристроившись к какой-то группе людей. Войдя в вестибюль, увидел милиционеров - рядовых и офицеров. Пока наряд милиции пропускал группу, Иван Денисович оценил обстановку. “Раньше тут в горисполкоме не было милиционеров, - отметил он, - сидела старушка при раздевалке, в которую был свободный доступ. Теперь же - вооруженная стража”, - отметил не без иронии наш соискатель бесплатного обеда.
Милиционеры, контролируя вход в мэрию, известным им способом оценивали входивших. К незнакомым относились официально-предупредительно: “Вы к кому?” - следовал их вопрос. Выслушав объяснение, предлагали посетителю позвонить по телефону в нужную ему службу и заказать пропуск. В стороне, у стены, стоял столик с телефоном и со списком абонентов мэрии.
“Сколько развелось охранников! — подумал Иван Денисович. - Кого и от кого охраняют?”
Его направили в другой подъезд.
Войдя туда, он столкнулся со стариками, которые в полутемном тамбуре нашаривали дверь. Видели они слабо. Придерживая друг друга, пожилая чета водила в воздухе руками, точь-в-точь как это делают, играя в жмурки.
Иван Денисович помог им выйти. О себе подумал: “Вот им-то положено бесплатно обедать: совсем беспомощные. Я против них - здоровяк!.. Еще им помогать могу. Вернуться, что ли? Нет уж, пройду этот путь до конца. Буду знать свои новые возможности, подаренные демократами”.
Он стал подниматься по ступенькам вверх. Ступеней было штук восемь. Преодолеть их оказалось не так просто: они были высоки и располагались круто. “Откуда силам взяться: со вчерашнего дня во рту росинки маковой не было”, - объяснил он себе свою слабость.
Тут он увидел, что еще одна пара, старичок со старушкой, впереди него продвигаются к двери, у которой стояло и сидело на стульях с десяток ожидавших престарелых и убогих людей. У старичка на пиджаке с левой стороны была пара медалей, одна из которых, как заметил наш соискатель, участника трудового фронта. Старичок опирался на палку, по отшлифовке которой было видно, что она изрядно послужила ветерану.
Обойдя стариков, Иван Денисович приблизился к искомой двери. И тут подумал: “Я обогнал честных тружеников войны. Возможно, они оборонный завод возводили. С тех пор и не расстаются. Может быть, настоящий трудовой подвиг совершили. Во всяком случае они больше имеют преимуществ передо мной на бесплатный обед, а я их обогнал”.
