Глеб Павловский - Киргизский переворот

Поправки к Кодексу о выборах предусматривают более обширное использование участие в ОИК и УИК путем гарантированного предоставления по крайней мере 1/3 состава этих структур выдвиженцам от политических партий. Однако закон не был полностью применен в одинаковой мере. Анализ состава ОИК свидетельствует о том, что политические партии были представлены в недостаточной мере (27,2 процента).

Более того, МНВ ОБСЕ/БДИПЧ сообщили, что кандидатам участвующих политических партий было отказано в участии в комиссиях в пользу партий с незначительным политическим присутствием. Например, среди представителей политических партий, номинированных на участие в ОИК в Бишкеке, доминировали малоизвестные партии. Это вызвало опасения о том, что действие положительных аспектов изменений, внесенных в Кодекс о выборах, было снижено путем уменьшения возможности по-настоящему конкурентоспособных политических партий участвовать в избирательных комиссиях.

Несмотря на то что большинство ОИК сотрудничали с ОБСЕ/БДИПЧ, некоторые из них действовали в менее открытой форме. Такой элемент отсутствия прозрачности наблюдался даже внутри избирательных комиссий, так как информация не всегда была распространена одинаково среди членов некоторых ОИК. Кандидаты и их доверенные лица не всегда были информированы вовремя о заседаниях ОИК и их решениях.

Решения ОИК не всегда отвечали профессиональным стандартам или не полностью соответствовали положениям Кодекса о выборах.

Власти приложили некоторые усилия для уточнения списков избирателей, однако все еще остаются серьезные сомнения по поводу их точности. Собеседники признали этот компонент избирательного процесса повсеместно проблематичным и по существу неразрешенным во время парламентских выборов.

Права избирателей ознакомиться с избирательными списками были ограничены в результате того, что многие УИК не смогли начать работу к 2 февраля, как это требовалось по закону. Доставка списков избирателей часто задерживалась из-за технических проблем устаревшей электронной системы «Шайлоо», регистрирующей избирателей и подводящей результаты. Некоторые УИК действовали в условиях недостаточной материально-технической поддержки, технической и финансовой помощи местных властей и вышестоящих комиссий. Ограничения прозрачности процесса регистрации избирателей и неразбериха, связанная со списком избирателей, были обусловлены разным толкованием организаторами выборов международных обязательств и местных законов относительно доступа к списку избирателей. Председатель УИК рассматривал избирательные списки как конфиденциальную информацию и, таким образом, ограничил доступ к сверке данных только в отношении самого избирателя и членов его семьи (и иногда соседей). Кодекс о выборах (статья 22) предусматривает всеобщее ознакомление; толкование ЦИК не соответствует положениям законодательства. Такая практика существенно понизила уровень общественного доверия к спискам избирателей и выборам в целом. МНВ ОБСЕ/БДИПЧ отметила, что даже те УИК, которые во время прошлых выборов предоставили доступ к спискам избирателей, ограничили доступ к ним в отношении парламентских выборов. Более того, избиратели не всегда могли получить доступ к спискам по простым техническим причинам. Наблюдатели ОБСЕ/БДИПЧ сообщали, что значительная часть УИК была закрыта во время обычного рабочего дня или что дежурные члены УИК не имели ключей от сейфов, в которых содержались списки. Плохо описанный процесс уточнения списков сам явился предметом обеспокоенности. Основные утверждения относительно точности списков избирателей, некоторые из которых были подтверждены наблюдателями напрямую, включают:

› Наличие так называемых мертвых душ (умерших или несуществующих избирателей) в списках избирателей;

› Двойная или более регистрации были обнаружены на местном уровне, несмотря на заверения ЦИК о том, что они были удалены на национальном уровне;

› Жители некоторых зданий, включенные в два и более списка избирателей (на разных избирательных участках), временами в различных округах;

› Студенты, включенные в два списка избирателей: по временному месту их обучения и по месту их постоянного проживания где-либо еще;

› Избиратели, незаконно зарегистрированные по адресам в нежилых помещениях;

› Некоторые собеседники жаловались, что изменения, внесенные в списки избирателей в процессе местных выборов в октябре 2004 года, не были внесены в систему «Шайлоо», как это требовалось законом.

Согласно Кодексу о выборах, местные администрации (акимиаты) несут ответственность за точность и своевременную подготовку списков избирателей. Однако не существует строгих наказаний за несоответствие этим требованиям. Положительное действие ЦИК, которое явно не требовалось Кодексом о выборах, было предпринято в целях улучшения качества списков избирателей путем обращения к акимиатам с просьбой проверить СИ на точность к 17 февраля. Ряд УИК и кандидатов проявили инициативу путем обхода избирателей по их месту жительства для улучшения качества списка избирателей. Однако большинство УИК остались пассивными в отношении жалоб на точность списков и необходимости внесения соответствующих изменений. В некоторых случаях УИК, игнорируя свои обязательства и не используя свои права, отправляли избирателей в ОИК или другие органы. Всего было напечатано 2 669 576 избирательных бюллетеней. В то время как МНВ ОБСЕ/БДИПЧ имела возможность наблюдать на процессом печати, местные наблюдатели и доверенные кандидатов не могли участвовать в этом. Отсутствие заинтересованных лиц может снизить уровень общественного доверия к процессу. После постановления парламента (от 18 января) ЦИК решила не организовывать выборы для граждан Кыргызстана, находящихся за рубежом, в связи с тем, что выборы от 27 февраля проходят по одномандатным округам. Анализ МНВ отмечает, что Кодекс о выборах предусматривает избирательные участки за пределами страны (статья 20.5), однако ссылается на составление списков избирателей для голосования за рубежом только в контексте президентских выборов (статья 21.8).

Избирательная кампания прошла без случаев насилия, и в целом от кандидатов редко поступали сведения о систематическом препятствии их кампаниям, хотя были проблемы в определенных избирательных округах. Прошел ряд мирных общественных протестов, напрямую связанных с избирательным процессом. 22 февраля прошло несколько протестов по всей стране, в особенности на избирательных участках 34 (Кочкор) и 75 (Боконбаево), которые были организованы в ответ на отмену регистрации кандидатов. Эти протесты продолжались несколько дней до тех пор, пока Верховный суд не подтвердил постановления об отмене регистрации. Тем не менее демонстранты были распущены в относительно организованном порядке. Правоохранительные органы наблюдали за демонстрациями без вмешательств. В течение января оппозиционные силы провели серии демонстраций в центре города Бишкек в поддержку пяти бывших дипломатов, которым было отказано в регистрации. Дальнейшие демонстрации в поддержку честных выборов также прошли 19 февраля в официально санкционированном месте; другая демонстрация в поддержку свободы слова произошла 21 февраля. Во всех случаях организаторы протестов столкнулись с обвинениями по незначительным административным нарушениям. Вопрос о свободе общественных собраний широко обсуждался в течение избирательной кампании. Оппозиционные силы считали, что недавнее постановление Конституционного суда об общественных собраниях означало, что положение о 10-дневном уведомлении, принятое Бишкекским судом, противоречит Конституции.

Власти утверждали, что такие общественные встречи могут привести к дестабилизации и возможной гражданской войне. В течение всего избирательного процесса главные чиновники правительства часто ссылались на недавние политические события на Украине и в Грузии. Сам президент и другие вышестоящие государственные служащие неоднократно заявляли о недопущении похожих событий в Кыргызстане, связывая события в этих двух странах с экстремизмом и иностранным «вмешательством». Эти заявления негативно повлияли на предвыборную атмосферу в плане открытых общественных дебатов и участия. Несмотря на признание группами гражданского общества того, что Кодекс о выборах был улучшен со времен парламентских выборов 2000 года, ожидания заинтересованных участников выборного процесса и представителей правительства в отношении избирательного процесса отмечаются как особо низкие. Ожидания насчет эффективности избирательных комиссий, судов и других государственных институтов были номинальными. Многие собеседники отметили высокий уровень пессимизма по отношению к институтам в деле конкретных результатов. В выборах участвовали 389 из 425 первоначально зарегистрированных кандидатов. Двадцать три кандидата сняли свои кандидатуры с дистанции, и 12 были сняты с регистрации перед днем выборов (один кандидат скончался до дня выборов). Политические партии и движения сыграли незначительную роль в кампании вследствие ранней стадии развития политических партий и конкуренции в избирательной мажоритарной системе. Широко распространенные утверждения о подкупе голосов кандидатами и их доверенными лицами повлияли на ситуацию вокруг кампаний. Председатель ЦИК публично выразил обеспокоенность по поводу распространенного подкупа голосов, а наблюдатели ОБСЕ/БДИПЧ оказались прямыми свидетелями случая подкупа голосов. Подкуп голосов запрещен законом; на этом основании 4 кандидата были сняты с регистрации. Избирательные комиссии разных уровней рассмотрели множество жалоб по этому поводу; однако решения были непоследовательны и неоднотипны. Использование административного ресурса во время кампаний наблюдалось на всех уровнях. Существует прямое доказательство тому, что некоторые правительственные служащие вели кампанию в поддержку определенных кандидатов и участвовали в дисквалификации некоторых конкурентов. Многие кандидаты также столкнулись с затруднениями, связанными с доступом к студентам университетов по всей стране. Доказанные случаи неравного отношения администрации университетов к некоторым кандидатам привело к неадекватной информации о кампаниях, распространенной среди молодых избирателей учебных заведений. 1акже при условии соблюдения анонимности студенты рассказали наблюдателям ОБСЕ/БДИПЧ о том, что на них было оказано давление со стороны администрации университета для того, чтобы заставить их голосовать за определенных кандидатов. Им дали понять, что их в конечном счете могут исключить, если они не выполнят обязательство, при этом они не были уверены в секретности своего выбора. Преподаватели также выразили недовольство по поводу давления голосовать за конкретных кандидатов, поддерживаемых их администрацией. В Оше учителя в университетах пожаловались напрямую наблюдателям ОБСЕ/БДИПЧ о факте принудительной мобилизации студентов от имени определенных кандидатов и об угрозе увольнения в случае неповиновения.