Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №44 от 29.10.2013
Архитектурные комплексы городских усадеб Истоминых и Хрущевых-Селезневых на Пречистенке, а также усадьба Гедеонова на Манежной улице в ходе реставрации лишились каретных сараев.
Здание Военторга на Воздвиженке, борьба за сохранение которого продолжалась несколько лет, смахнули заодно с рядом расположенными палатами XVIII века и усадебным флигелем 1825 года, состоявшими в государственных списках памятников архитектуры.
По накатанной схеме «снос с воссозданием» разрушены на Страстном бульваре, 10/34 кирпичные сводчатые палаты, являвшиеся памятником архитектуры федерального значения. На месте памятника гражданского зодчества древней Москвы появился плавательный бассейн для очередного доходного учреждения – офисно-развлекательного комплекса Союза театральных деятелей России.
Впечатляющим оказалось уничтожение еще одного значительного архитектурного комплекса – городской усадьбы Тарасова-Лепёхиных по улице Сергия Радонежского. Снос пяти строений ансамбля XVIII века, выстроенного по проекту великого зодчего Матвея Казакова, осуществлен ЗАО «Монолит» на основании Распоряжения мэра г. Москвы №191-РМ от 14.04.95. В настоящее время на месте памятника воздвигнуты бетонные корпуса современного назначения. Подобные примеры можно продолжать до бесконечности.
Подлинный археологический заповедник, несмотря на обещания о сохранении, уничтожен в центре Москвы при строительстве торгового комплекса на Манежной площади. Здесь ради «гениального» творения архитектора Улькина были пущены под ковш бульдозера строения Моисеевского монастыря и двух усадеб, подлежавшие консервации и демонстрации на одном из уровней комплекса. Как позже выяснилось, обещание сохранить уникальные артефакты понадобилось московским властям для того, чтобы без лишнего шума и общественных протестов провернуть очередную коммерческую акцию.
В ходе ведения работ рядом на площади Революции была срыта и обнаруженная белокаменная плотина, подпиравшая в древности воды Неглинки. Археологи, пытавшиеся зафиксировать редчайшее гидротехническое сооружение древней Москвы, не были к нему допущены по приказу сверху.
Никаких мер воздействия в отношении непосредственных разрушителей памятников и руководителей города со стороны служб охраны памятников, правоохранительных органов и руководства страны не принимается. И этому есть свое объяснение.
Контролирующие и надзорные органы столицы, в числе которых Инспекция государственного архитектурно-строительного надзора (ИГАСН), Объединение административно-технических инспекций (ОАТИ), Мосгосэкспертиза, Москомнаследие и Прокуратура г. Москвы, а также существовавший до недавнего времени территориальный орган – Управление по Центральному Федеральному округу Росохранкультуры либо входят в состав московского правительства, либо от него зависят. Как правило, они работали в связке, подыгрывали друг другу, превратившись по существу в бюро по регистрации пожеланий инвесторов и правительства Москвы. Многие годы перечисленные организации в интересах руководства города закрывали глаза на творящееся в столице беззаконие, продвигая разрушительные проекты реконструкции исторически значимых территорий.
Практически все уничтоженные памятные здания исчезли с карты Москвы после того, как попали в собственность частных лиц, акционерных обществ и различных коммерческих структур. Заявленное в ходе передачи этих памятников приспособление их под «культурное» использование оказалось блефом, поскольку собственники зданий были заинтересованы прежде всего в значительном выходе полезных площадей и освоении подземного пространства, что гарантировало рентабельность реконструируемого объекта, но полностью исключало его физическую сохранность. Московское руководство и городские службы были прямо заинтересованы в таких собственниках и потворствовали им как потенциальным плательщикам в городскую казну.
Безинициативные Министерство культуры и Росохранкультура предпочитали вообще не вмешиваться в столичные разборки, смотрели на происходящее сквозь пальцы, не посягая на авторитет и пасуя под напористостью столичного мэра. Нередко названные организации оказывали прямое пособничество в сносе памятников заказчикам работ на этих объектах и инвесторам либо не принимали мер противодействия в случае возникавшей для них угрозы. Руководители Минкульта и федеральной службы охраны памятников виновны в исчезновении таких памятников общероссийского значения, как усадьба И.Н. Римского-Корсакова, дом А.В. Сухово-Кобылина, палаты XVII века по Страстному бульвару, 10/34 и других, уничтоженных решениями городских властей при полном бездействии либо негласном одобрении федеральных органов. А знаменитый дом писателя и публициста С.Т. Аксакова, являвшийся еще и великолепным образцом деревянного московского ампира, уничтожен вообще без каких-либо директивных заморочек. Министерство культуры решило судьбу памятника, согласовав на нем замену изначальных деревянных конструкций на кирпичные. С одобрения руководства Министерства был изуродован до неузнаваемости и ансамбль Старого Гостиного двора.
В.К. ФАТЕЕВ,
главный специалист по работе с объектами культурного наследия Московского городского отделения ВООПИиК
(Окончание следует)
ПАМЯТИ ВЫДАЮЩЕГОСЯ ПЕДАГОГА
Исполнилось 125 лет со дня рождения выдающегося советского педагога Антона Семеновича Макаренко.
Опыт Макаренко по трудовому воспитанию беспризорных, малолетних правонарушителей, безнадзорных детей в детском трудовом коллективе был широко известен во всем мире. В СССР он использовался не только в детских трудовых колониях, но и детских домах, школах-интернатах, системе профессионально-технического образования, пионерских лагерях. В системе суворовских и нахимовских училищ и спецшкол наркомата (в дальнейшем – министерства) обороны.
Опыт Макаренко был подхвачен в социалистических и развивающихся странах. Его крылатое выражение, что педагог должен характер ученика не лепить, а ковать, был понятен всем.
Левые СМИ широко откликнулись на юбилейную дату, а власти её проигнорировали. И это не случайно. В современной России, где сегодня миллионы беспризорных и безнадзорных детей, где детская наркомания и преступность высоки, как и преступность в отношении детей и у нас, и в тех странах, куда они переданы на воспитание, опыт Макаренко не в чести, его книги не переиздаются, а уничтожаются, как и книги Н.К. Крупской, А.В. Луначарского, В.П. Потемкина и многих других советских патриотов.
Десятки тысяч советских учителей считали себя учениками Макаренко, последователями и продолжателями его дела. От Москвы до самых до окраин.
В среднеазиатских республиках учителям и старшеклассникам часто приходилось браться за оружие, отражая нападения басмаческих банд, приходивших из Афганистана, Ирана, снабжаемых Англией, Турцией, Китаем и др. странами. Не только пулеметы, винтовки, пистолеты, сабли и шашки, но даже плетки были английскими.
Об этом написал в своей книге «История Гражданской войны в Таджикистане» (Душанбе, 1963 г. 760 страниц) воспитанник детского дома, участник войны с басмачеством профессор, Заслуженный учитель и Заслуженный деятель науки Таджикской ССР академик Мулло Иркаевич Иркаев. Эту книгу, являющуюся основой его докторской диссертации, он посвятил 60-летию КПСС.
Немало советских учителей проявило образцы героизма и мужества в борьбе с басмачеством. На сс. 644 – 645 этой книги есть такие слова: «Никогда не померкнет в памяти народа героический подвиг двенадцати учителей-таджиков, павших в 1929 г. смертью храбрых в борьбе с басмаческой бандой Фузайла Максума на подступах к Гарму. В числе их заведующий отделом народного образования Гармского вилоята Каримджан Хусейзода, учителя Хаита: Рустам, Сайфулло Рагибзода, Джура Носирзода, Хикмат Ганизода. Кова, Кабуд. Алиакбар, Джавад, Хасан и др. В течение суток они вместе с шестью советскими работниками стояли насмерть против многократно превосходящей их по численности басмаческой банды.
Все они героически погибли, исполняя свой долг, долг советских патриотов». Главарь басмачей в Таджикистане Ибрагимбек был уничтожен только в 1931 г. Строительство советской школы в среднеазиатских республиках, Казахстане и на Кавказе происходило в условиях ожесточенной классовой борьбы и ожесточенного сопротивления баев, кулаков, реакционного духовенства. Среди воспитанников детских домов в Таджикистане народные поэты Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и Сталинской премий Мирзо Торсун-Заде и Лауреат Сталинской премии Мирсаид Миршакар. Только из одного детского дома в Туркмении вышли участники борьбы с басмачеством академик Бердиев Т.Б., организатор и первый президент Академии наук Туркменской ССР и экс-рекордсмен мира в тяжелой атлетике, а затем артист цирка Л. Кошаев.
