Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №44 от 30.10.2012
Помните заявление главного американского специалиста по России Збигнева Бжезинского, сделанное им ещё в августе 1991 года? – «Новый мировой порядок при гегемонии США создаётся против России, за счёт России и на обломках России»!
Что за порядок, читайте у Афанасьева – он Бжезинского понял раньше многих и в продолжение последующих лет красноречиво описывал этот «порядок» в книгах.
«Если надо «во имя демократии» устранить человека, организацию или даже народ, то никто из демократов не задумается: они не боятся крови», - пишет некий отечественный биограф американского ястреба.
Однако вернёмся к «крылатым выражениям».
«Отвечать никому не придётся. У нас свободная страна».
«В том театре абсурда, который являла собой нынешняя Москва, да и вся Россия, слишком резко рванувшая за благословенным Западом, роняя собственные мозги, всё чаще появлялись очень странные персонажи, один чудней другого, лишь внешне похожие на людей.
«Тем интереснее, - уверил Климов, - и потом, покажите мне наверху человека, кто не прохвост».
«Яков Михайлович непростой человек. Можно сказать, вперёдсмотрящий. Отменную школу прошёл на партийной работе… Год в исполкоме похлеще, чем спецназовский курс выживания».
«Митяй, ты в законе никогда не был?
- Почему спросил?
– Уж больно деньги легко считаешь, как мусор.
– Они и есть мусор. Никогда в этом не сомневайся».
Там много ещё, но читайте сами. Читайте Анатолия Афанасьева, господа и товарищи! Для начала что полегче, бандитскую серию («Первый визит сатаны», «Грешная женщина», «Московский душегуб», «Зона номер три», «Радуйся, пока живой», «Гражданин тьмы» и другие), а втянувшись, и «Объятья олигарха». От последней книги иные шарахаются, как чёрт от ладана. А прочим не лучше ли начать с неё, чтобы не было никаких иллюзий насчёт будущего российского капитализма.
И пусть не смущает натурализм писателя, в конце концов ТВ намного натуралистичней и порнографичней. Натурализм – не порнография, можно и стерпеть, даже если не нравится. Главное, Афанасьев правдив насколько можно в наше подлое время. Не за то ли и пострадал?
Впрочем, не надо думать, что писатель занят лишь тем, что доводит до логического конца нашу неприглядную действительность. «В объятьях олигарха» заканчивается жертвенным подвигом во имя освобождения. А в продолжении («Укус бабочки», под одной обложкой с первым романом) тот же герой выступает в роли «терминатора», вернувшегося в наше время, к истокам порабощения, с целью его предотвратить.
Продолжение в каком-то смысле страшнее первой книги. Ибо в будущем наконец-то состоявшееся Сопротивление пришло к выводу, что всё решается в наше время.
Трудно ли догадаться: автор хочет, чтобы мы справились с проблемой сами, без фантастического терминатора. Надо ли проверять? Стоит ли ждать двадцать лет, чтобы убедиться в правоте предвидений автора? Не лучше ли сегодня исключить позорное будущее?
Закончить хотелось бы поучением, коим напутствует молодого бойца умудрённый опытом боевик сопротивления: «Как думаешь, - сощурился Лёха, - Россию отдали и назад не заберём? Зачем тогда жить»?
- Митю поразил и сам вопрос, и какая-то неожиданная злоба, проступившая в голосе мирного ратоборца. Злоба, не сулившая ничего хорошего. Никому. И её носителю тоже. Митя ответил растерянно:
- Как вернёшь, она давно не наша. – Кто тебе наплёл? Болтуны московские?
– Это правда, Лёха. Пустыми мечтами бабы себя тешат. История обратного хода не имеет. Наши предки всё просрали.
– Предки, значит, виноваты? Злоба в зрачках и в голосе не утихала, и Мите показалось, опекун нацелился врезать ему по рогам.
– Успокойся, ты чего? Я ведь не радуюсь, горюю. Но чего не вернуть, того не вернуть. Подохнем холопами, как и жили.
- За себя отвечай, не за всех, - посоветовал Лёха.
– Только запомни: холопы не те, кто на самом деле холопы, а те, кто про себя так думает. Так-то, москвич. Каша у тебя в голове».
И я, вслед за Лёхой и Афанасьевым, хочу повторить: так-то… И впрямь всё зависит от нас, при посредстве СМИ разочаровавшихся и разуверившихся в своей способности переиграть проигранную войну!
Мы всё сетуем, как нам плохо живётся в сравнении с Советским Союзом, а ведь может быть намного хуже – примерно как описывает Афанасьев. Если вспомнить Великую Отечественную войну, у нас нынче не июль 2012 года, а июль 1942-го. Сдали всё, что можно и нельзя, и норовим отступить за Волгу. Но где же тот Сталин, что отдаст приказ «Ни шагу назад»? Люди ждут его, страдают, тоскуют. И не их ли чаяниями вызвана к жизни книга Афанасьева?
Да что-то долго он не идёт – неужто всё так плохо, неужто мы уже в 2024 году фантаста Афанасьева? Недаром писатель вспомнил о терминаторе, видно, среди современников героев не увидел!
В каком-то смысле Афанасьев последователь Бальзака, но его «Человеческая комедия» - не иначе как трагедия гордого, непокорного народа, распятого на кресте в соответствии с проектом Аллена Даллеса. Криминальная сага, отчасти напоминающая «Жмурки», до которой далеко «Бумеру» и «Бандитскому Петербургу», не получила воплощения на большом экране. Несмотря на явную кинематографичность, ни один режиссёр не решился на подвиг, на проект, сулящий головокружительный успех. Никто не захотел рисковать головой. Ни у кого не нашлось гражданского мужества.
А может быть, просто разучились говорить горькую и страшную правду?
* * *8 октября исполннилось 9 лет со дня смерти Анатолия Афанасьева, замечательного сына земли русской, положившего жизнь на алтарь Отечества.
О, конечно же, это чистое совпадение, что он ушёл от нас безвременно, всего лишь в 61 год, опубликовав самый пронзительный и отчаянный свой роман «В объятьях олигарха», проникнутый ненавистью к торжествующей рыночной системе, подмявшей под себя великую страну.
И, разумеется, случайность, что лучший из его романов, вершина творчества, издан мизерным тиражом в 5 тысяч экземпляров и более не переиздавался. Книгу хотели замолчать, а нам надо помнить.
Отмечают и 9 дней, и сороковины, а мне хотелось бы - «9 лет». Нынче время летит со страшной скоростью, год проскакивает как один день. До сороковин не доживу (доживёт ли страна?) – надо бы отметить.
Афанасьев заслуживает, чтобы его вспоминали ежегодно, а уж «9 лет» – сам бог велел! Говорят, был в друзьях у Проханова, Личутина и Бондаренко – охотно верю. Но они живы, а он ушёл, едва разменяв шестьдесят лет. Не в укор друзьям. Но отчего же первыми уходят лучшие, самые чистые, честные и самоотверженные?
Лично я не знал Афанасьева, мне достаточно его книг, чтобы утвердиться во мнении. Пассионарии у нас всегда кончают плохо: Пушкин, Лермонтов… В новое время список пополнился Рохлиным, Илюхиным и… Афанасьевым! Но и в прежние времена, и сегодня случайностей здесь не бывает. Раньше срока уходят самые-самые, которые поперёк горла режиму, которых законным путём невозможно убрать.
Ю.М. Шабалин
P.S. Я не скрываю, цель моего выступления не только помянуть самоотверженного писателя-патриота, но и рекламировать для всевозможного распространения. Чем чёрт не шутит, вдруг кто-то из издателей, прочтя мои строки, встрепенётся и извлечёт роман А. Афанасьева из небытия. Или и это уже из области фантастики?
УЛИТА ЕДЕТ...
В «Литературной газете» опубликован новый состав Совета при президенте по культуре и искусству. Странно... Ведь всего лишь в июле прошлого года президент Д. Медведев утвердил состав, добавив в него 22 новых члена и исключив 10 старожилов. Казалось бы, серьёзная реорганизация. И вот минуло чуть больше года – и новое издание. 58 имён. Есть над чем подумать...
Больше всего в этом списке меня порадовали имена замечательного певца Олега Погудина, противостоящего дрыгоножной попсе, за что его нагло затирают, кинорежиссера Карена Шахназарова, твердо стоящего на позиции трезвого патриотизма, и сколь талантливого, столь и смелого артиста балета Николая Цискаридзе, автора «Завтра». Впрочем, двое последних и раньше были членами Совета.
Но преобладают, разумеется, антисоветчики, однако – всё-таки тихие, скромные, латентные, порой даже стеснительные: такие, например, как Юрий Башмет, Михаил Пиотровский, Александр Калягин, Владимир Толстой... Некоторые из них даже краснеют после какой-нибудь антисоветской непотребщины. Но утешно, что в Совете нет столь неутомимых и вельмигласных антисоветчиков, как Даниил Гранин, кавалер Железного креста, недавно сообщивший нам, что на войне, оказывается, стреляли, могли убить, а это страшно; еще с медведевской эпохи нет латифундиста Никиты Михалкова, вконец утомленного солнцем, спекшегося в его лучах как яблочко и решившего сочинять какие-то манифесты. Не обнаружил я заводного антисоветчика Марка Захарова, у которого начинаются корчи при виде мухинского шедевра «Рабочий и Колхозница». Нет потомственного плагиатора и душегуба с большой дороги Радзинского, окончательно спятившего на почве сталинофобии и антропофаги. Не проник в Совет известный Швыдкой, который пострашней Геббельса и Эйхмана вместе взятых; нет там и Сванидзе, который ведь был не только членом Hitlerjugend, но и состоял в комиссии по борьбе с фальсификацией истории и до сих пор торчит в Общественной палате... Все эти нравственные лакуны весьма отрадны. Есть там, правда, когда-то голосистый Говорухин, но он, честно признав себя художественно-политической проституткой, кажется, начал каяться и за нарисованное им благоденствие николаевской России, которую он не видел, как видели Толстой и Чехов, Горький и Бунин, но потерял, и за любовь к шаромыжнику Солженицыну, и за вопль «Так жить нельзя, хотя я жил не дурно!»
