Константин Романенко - Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего
Теперь специалисты военной промышленности стали постоянными посетителями кабинета вождя. Они не могли не ощущать серьезности ситуации. Нарком Шахурин вспоминал, что однажды, «когда мы переходили из кремлевского кабинета Сталина в его квартиру, я, поотстав от других, сказал Сталину, что наступило очень тревожное время для авиапромышленности. Прекращен выпуск новых самолетов. А вот удастся ли к нужному моменту наладить производство новых в достаточном количестве, трудно сказать. Это меня очень беспокоит. Успеем ли?
Без долгого раздумья, очень уверенно Сталин ответил: «Успеем!» Это единственное слово «успеем» крепко запало в память. И этот короткий разговор меня приободрил».
В конце этого же года Сталин вызвал молодого наркома вместе с В.П. Баланчиным и конструктором В.Я. Климовым. Его интересовал новый авиадвигатель М-105, мощностью в 1000 лошадиных сил. Шахурин пишет: «Раскрыв красную книжечку, в которую он вносил сведения о зарубежной технике, Сталин заметил: «Было бы у нас в достатке таких моторов, как М-105, мы бы с этой сволочью по-другому разговаривали». Высказывание относилось к гитлеровскому руководству.
…К началу войны мы выпускали 50 самолетов в день. В июле 1941 года изготовили 1807 самолетов в месяц, а значит, 60 в день. В сентябре 1941 года сделали 2329 боевых машин – более 70 в день. Правда, потом в связи с эвакуацией заводов в глубокий тыл выпуск стал падать, но в дальнейшем мы довели его до 100 и более самолетов в сутки» [19] .
После визита Молотова в Берлин у Сталина не могло быть иллюзий в отношении Гитлера. Война с Германией стала неизбежной. Поэтому он не пренебрегал никакими деталями в подготовке к обороне. Трезвый и осмотрительный реалист, прагматик, он с дотошностью шахматиста вдумчиво анализировал возможные ситуации. 23 декабря 1940 года зал заседаний Центрального Дома Красной Армии был заполнен полностью. В зале присутствовали все командующие округами и армиями, члены военных советов, начальники академий, профессора, руководящий состав Генерального штаба. В Москву были приглашены командующие объединениями, начальники штабов округов, командиры соединений.
В течение нескольких дней на этом расширенном совещании высшему командному составу армии предстояло рассмотреть основные вопросы подготовки вооруженных сил. Доклад о боевой и оперативной подготовке сделал начальник Генерального штаба Мерецков. Побывавший в Испании генерал-полковник Павлов изложил тему «Об использовании механизированных соединений в современных наступательных операциях». Участник испанской войны, начальник Главного управления ВВС генерал-лейтенант Рычагов осветил вопрос «Военно-воздушные силы в наступательной операции и борьбе за господство в воздухе».
Внимание присутствовавших привлек доклад командующего Киевским особым военным округом генерала Жукова «Характер современной наступательной операции». Этот пространный и обстоятельный доклад, написанный в академическом стиле, представлял собой изложение одной из тем теории военного искусства. Но говорил он о довольно элементарных вещах, которым учат в военных учебных заведениях. Чтобы понять характер этого доклада, приведем лишь его фрагмент:
«Следует закономерно ожидать, что первоначальные исходные операции чаще всего начнутся с фронтальных ударов. Проблема наступления будет состоять в том, чтобы сначала прорвать фронт противника, образовать фланги и затем уже во второй фазе перейти к широким маневренным действиям. Условия для оперативного обхода, охвата и ударов по флангам будут создаваться в ходе самой наступательной операции.
Формы фронтального прорыва. Фронтальный удар с целью прорыва фронта является наименее «экономной» формой операции. …Во фронтальном наступлении прорыв может быть осуществлен: центром, на нескольких смежных участках фронта, одним из крыльев или обоими крыльями. Каждая из форм имеет свои особенности». Такой стиль напоминает запись в студенческом конспекте, и это не случайно.
Дело в том, что материал доклада, прочитанного Жуковым, был написан его подчиненными. Начальником оперативного отдела штаба Киевского округа полковником И.Х. Баграмяном, который до назначения на этот пост с 1938 года был преподавателем тактики в Военной академии Генерального штаба. Другим соавтором доклада стал выпускник академии Генерального штаба полковник Г.В. Иванов, приезжавший в Киевский округ на стажировку. Сам командующий КВО не обладал даром аналитических обобщений. Поэтому он лишь огласил соображения более «ученых» коллег.
Конечно, можно было бы не «придираться» к Жукову. Не он был первым и не он стал последним, кто пользовался услугами своих подчиненных в личных интересах. Но это присвоение чужих мыслей утратило частный характер, когда по завершении этих сборов Жуков был назначен начальником Генерального штаба.
Говоря иначе, материал, прочитанный генералом, создал ложное впечатление о фундаментальных знаниях Жуковым военного искусства. И все-таки среди почти шестидесяти выступавших в прениях оказался человек, подвергнувший этот доклад критике. Поэтому заместитель начальника Генерального штаба, начальник Разведывательного управления генерал-лейтенант Ф.И. Голиков свое выступление начал с защиты Жукова:
«Я, как участник совещания, должен высказать большое удовлетворение докладом генерала армии Жукова, как охватом вопроса, его основной постановкой, применительно к полевой обороне при 60—70-процентной ее готовности…
Но прежде всего должен привести, как фактический материал, справку в ответ, пусть меня извинит генерал-лейтенант т. Романенко, на его абсурдное утверждение, что доклад о наступательной операции армий построен на базе возможностей, теорий и взглядов 1932 г.
Эта фактическая справка заключается в характеристике сил, сосредоточенных главным немецким командованием против франко-англо-бельгийско-голландского блока к 10 мая 1940 года…»
За отсутствием опубликованных сведений, трудно сказать, что конкретно имел в виду генерал-лейтенант Прокопий Логинович Романенко, критикуя Жукова. Но как показало неудачное для Красной Армии начало войны, Жуков действительно не имел достаточного представления «о современных формах ведения боевых действий» [20] .
С заключительной речью 31 декабря на совещании выступил народный комиссар обороны маршал Тимошенко. Затем большинство участников совещания разъехались по местам, а небольшая группа военных руководителей провела «военно-штабную игру». На больших картах, представлявших собой границу с приграничными округами и территорию сосредоточения войск Германии, разыгрывались два варианта начала столкновения вероятных противников. Руководил игрой нарком обороны.
«По окончании игры, – вспоминал Мерецков, – планировался ее разбор… Но вдруг небольшую группу участников игры вызвали в Кремль. Заседание состоялось в кабинете И.В. Сталина. Мне было предложено охарактеризовать ход декабрьского сбора и январской оперативной игры. На все отвели 15—20 минут. Когда я дошел до игры, то успел остановиться только на действиях противника, после чего разбор фактически закончился, так как Сталин меня перебил и начал задавать вопросы.
Суть их сводилась к оценке разведывательных сведений о германской армии, полученных за последние месяцы в связи с анализом операций в Западной и Северной Европе». То есть Вождь обратил свое внимание на то же, что вызвало претензии в докладе Жукова со стороны генерал-лейтенанта П.Л. Романенко. На сведения о данных разведки в военных действиях Германии на Европейском фронте.
Сталину игра не понравилась. По ходу ее обсуждения он бросил реплику: «Победа в войне будет на той стороне, у которой больше танков и выше моторизация войск». В завершение совещания, пишет Мерецков, «И.В. Сталин прошелся по кабинету, остановился, помолчал и сказал:
– Товарищ Тимошенко просил назначить начальником Генерального штаба товарища Жукова. Давайте согласимся».
Итак, хорошо прочитанный доклад, автором которого Жуков не был, послужил предпосылкой для преувеличения теоретических знаний тактики и способностей ординарного военного. Как порой бывает, Жуков сумел себя подать. В результате этого у наркома и присутствующих на совещании сложилось мнение об аналитических способностях генерала.
И то, что под влиянием внешнего впечатления накануне войны Сталин согласился с предложением Тимошенко и назначил на должность начальника Генерального штаба Жукова, можно отнести к числу редких ошибок Вождя. Эта ошибка, которую, в общем-то, даже и нельзя отнести на счет Сталина, стоила стране и армии многого.
Начальник Генштаба из Жукова не получился. «Победитель японцев» у Халхин-Гола не был военным теоретиком, стратегом в широком понимании этого слова. Обладавший сильной волей, граничащей с жестокостью по отношению к подчиненным, он был старательным исполнителем чужих идей. Правда, умевшим заставить людей подчиняться твердости его характера.
