Адольф Гитлер - Вторая книга
10. Ни пограничная политика, ни экономическая политика, ни Паневропа
Привлечение немцев из-за границы только путем борьбы, а не акций протеста. Недостаточное пропитание Германии. Причины ограниченной пользы увеличения производства. Экономическая политика в границах 1914 г. из-за превосходства Англии обречена на провал. Америка, как новый мощный конкурент. Неблагоприятные последствия эмиграции и контроля над рождаемостью: укрепление Америки, ограничение столь необходимой ценности личности. Расовый принцип как спасение. Паневропейская идея бесполезна, неполноценность против Соединенных Штатов Америки.
Из Немцев не единых с родиной, в результате медленной потери преданных расовых товарищей, нужно считать следующих, то есть в общей сложности около .......... миллионов Немцев оказавшихся в ситуации, которая, по всей человеческой вероятности, в один прекрасный день приведет к их дегерманизации. В любом случае, тем не менее, они будут иметь возможность принимать дальнейшее участие в роковой борьбе родины в любой решительной форме, и так же мало, слишком, в культурном развитии своего Народа. Каким бы ни был Немецкий элемент в отдельности в Северной Америке, он не будет действовать в интересах Немецкого Народа как таковой, но добавится к совокупности культур Американского Союза. Здесь Немцы действительно только культурное удобрение для других Народов. Действительно, в самом деле, величие этих наций, в целом, не редко можно отнести за счет высокой доли Немецкого вклада в их достижения.
После того как мы будем иметь размер этой постоянной потери людей в виду, мы сразу же сможем оценить небольшую важность пограничной политики под эгидой буржуазного мира.
Даже если Немецкой внешней политикой было бы восстановление границ 1914 года, доля Немцев, живущих на территории Рейха, то есть, принадлежащих к нашей нации, увеличилась, несмотря на это, только с .......... процентов до.......... процентов. Таким образом, возможность увеличения этой доли значительно вряд ли может быть больше предметом рассмотрения.
Если, несмотря на это, Немецкий элемент рубежом хочет остаться верным нации, то это может в начале быть только вопросом языковой и культурной верности, в том, чем больше она возрастает до сознательно проявляемого чувства принадлежности, тем больше родина Немецкой нации чтит Немецкое имя в достоинстве его представителей.
Таким образом, чем больше Германия, как Рейх, передает знак величия Немецкого Народа в мир, тем больше будет Немецкий элемент окончательно потерян для Государства, получая стимул, по крайней мере, в виде гордости за принадлежность духовно к этому Народу. С другой стороны, чем более жалко родина сама обслуживает свои интересы, и, соответственно, производит плохое впечатление за границей, тем слабее будет внутреннее побуждение ощущать принадлежать к такому Народу.
Поскольку Немецкий Народ состоит не только из Евреев, Немецкий элемент, особенно в Англосаксонских странах, тем не менее, к сожалению, все больше будет англизированным и, вероятно, также будет потерян для нашего Народа, духовно и идеологически. Подобно тому, как его достижения в практической работе уже потеряны для них.
Поскольку, однако, речь идет о судьбе тех Немцев, которые были оторваны от Немецкой Нации событиями Мировой Войны и мирного договора, надо сказать, что их судьба и будущее - вопрос о восстановлении политической власти родины.
Потерянные территории не будут получены путем акций протеста, а, скорее, победоносным мечом. Таким образом, тот, кто сегодня желает освобождения любой территории, как бы там ни было, во имя национальной чести также должны быть готов поставить все, вместе с железом и кровью, за освобождение, в противном случае такой болтун должен держать язык за зубами. Наряду с этим, , чтобы быть уверенным, следует обязанность также внимательно изучить имеем ли мы право проводить такую борьбу, а во-вторых, кровавый риск приведет ли или может ли привести к желаемому успеху, и в-третьих, соответствует ли достигнутый успех той крови, которая должна быть поставлена на карту.
Я торжественно протестую против утверждения, что существует долг национальной чести, который заставляет нас послать два миллиона человек истекать кровью на поле боя, с тем, чтобы при самых благоприятных результатов, мы могли быть в состоянии вписать в общей сложности четверть миллиона мужчин, женщин и детей в наши книги. Это не национальная честь, которая проявляется здесь, а беспринципность, или безумие. Это не национальная честь, однако, для Народа быть управляемым сумасшедшими.
Конечно, великий Народ будет защищать даже последнего гражданина коллективными действиями. Но это ошибка приписывать это чувство чести, а не в первую очередь мудрому пониманию и человеческому опыту. До тех пор, пока нация терпит несправедливости, которыми подвергаются некоторые из ее граждан, он будет медленно, но все более ослаблять свои позиции, поскольку такая терпимость будет служить внутреннему укреплению агрессивно настроенных врагов так же, как опускать вниз доверие к силе своего собственного Государства. Мы слишком хорошо знаем, какие будут последствия в истории постоянных уступок в мелочах, не зная, как быть в состоянии судить о необходимых последствиях в крупном. Поэтому заботливое руководство Государства будет еще более предпочтительно заниматься интересами своих граждан в малом, поскольку риск своей приверженности снижается пропорционально тому, как у противника повышается. Если сегодня в любом Государстве совершается несправедливость против Английского гражданина, а Англия берет под защиту гражданина, опасность для Англии участия в войне из-за этого одного Англичанина, не больше для Англии, чем для других Государств, которые являются причиной несправедливости. Таким образом, твердые действия правительства в защиту даже одного человека, - совсем не невыносимой риск, так как действительно другие Государства будут столь же мало заинтересованы в развязывании войны из-за пустяковой несправедливости, которая может быть нанесена одному человеку. Общее представление о чести было составлено на основе этих знаний и тысяч лет применения этого принципа, а именно: сильное Государство принимает каждого гражданина под защиту и защищает его всеми силами.
Кроме того, через природу Европейской гегемонии, определенная практика была разработана в течение времени, чтобы продемонстрировать это понятие чести на более или менее дешевых примерах, с тем чтобы поднять престиж отдельных Европейских Государств, или, по крайней мере, дать им определенную стабильность. Как только предполагаемые, или даже подделанные, несправедливости, были совершены в отношении Француза или Англичанина, в некоторых странах, которые были слабыми и менее мощными в военном отношении, проводилась защита этих субъектов вооруженной силой. То есть, пара кораблей устраивали военную демонстрацию, которая, в худшем случае была тренировочной стрельбой боевыми патронами, или высаживались экспедиционные силы, которые должны были наказать власти. Не редко, в то же время, желание, чтобы таким образом повод для интервенции мог быть получен, было дальнейшей мыслью.
Вероятно, никогда не приходило в голову Англичанам обмениваться нотами с Северной Америкой из-за пустякового случая, за который они будут предпринимать кровавую месть в отношении Либерии.
Таким образом, чем больше защита личности гражданина осуществляется на основании чистой целесообразности и всеми средствами в сильном Государстве, тем меньше может Рейх, сделанный совершенно беззащитным и беспомощным, как ожидается, проводить шаги иностранной политики на основе так называемой национальной чести, которые волей-неволей должны привести, в конце концов, к гибели последней перспективы на будущее. Ибо, если Немецкий Народ оправдывает свою нынешнюю политику границ, поддерживаемую в так называемых национальных кругах, необходимостью представления Немецкой чести, результатом будет не возрождение Немецкой чести, а продолжение Немецкого позора. То есть, это не совсем бесчестно потерять территории, но бесчестно проводить политику, которая должна привести к полному порабощению собственного Народа. И все это только для того, чтобы иметь возможность дать волю только уродливой говорильне и избеганию действий. Ведь это только вопрос пустых разговоров. Если мы действительно хотим проводить политику, имеющую национальную честь своей задачей, то мы должны по крайней мере поручить эту политику лицам, достойным уважения в соответствии со всеми общими понятиями о чести. Пока, однако, Немецкая внутренняя и внешняя политика проводятся силами, которые с циничной ухмылкой объявляют в Парламенте Рейха, что для них не существует Отечества по имени Германия, просто пока не будет первой задачей этой национальной буржуазии и спекулирующих патриотическими фразами героев - обеспечить простейшее признание идеи национальной чести в Германии через ее внутреннюю политику. Но почему бы им не сделать это, более того, наоборот, почему они вступают в коалиции с открытыми предателями страны, за счет этой так называемой национальной чести? Потому что в противном случае трудная борьба будет необходима, результаты которой, они считают, не стоит доверия, и которая, по сути, может привести к уничтожению их собственного существования. Надо отметить, что это частное их существование есть святее защиты национальной чести в стране. Тем не менее они охотно рискуют дальнейшим существованием нации ради пары фраз.
